сняв с нее всю одежду. Она гладила ладошками все ее тело, целовала ее спину, поглаживала попу, груди, шею и самое эрогенное ее место — ключицу. Девушка касалась ее мягкими подушечками пальцев, смоченными соками, которые вытекали из ее расставленных в стороны ног.
Она прогибалась, прикусывала губу и всматривалась в женщин, танцующих по ту сторону стекла. Да, она была права — вон там в углу, одна девушка надрачивает другой, в другом — они пока только сладострастно и самозабвенно целуются, гладя друг другу грудь.
В этот момент она почувствовала как ее новая знакомая прислонилась к ней плотней сзади. Ее рука скользнула к линии волос на ее лобке и медленно спустилась ниже. Она сначала коснулась клитора, потом раздвинула половые губки. Снова его коснулась. Пальчики проскальзывали дальше и глубже, ласкали стенки ее влагалища, снова выпархивали наружу, а потом погружались обратно. При этом она непереставая целовала ее шею и плечи, второй рукой ласкала поочередно ее груди, зажимала между своих пальцев набухшие соски, играла с ее пупком, а потом проводила этими пальцами по линии ее слегка приоткрытых губ.
Когда девушка почувствовала что Она готова кончить, она отстранила ее от стекла и подтолкнула в кресло. Достав из тумбочки ленту, она завязала ей глаза, а так же аккуратно зафиксировала ее руки. Убедившись что она ничего не видит, девушка стала обсасывать ее груди, постепенно спускаясь неровной линией поцелуев к ее паху. Она то и дело дразнила ее, отстраняясь от своей траектории, касаясь поцелуями в совершенно неожиданном месте, заставляя требовательно прогибаться навстречу ее губам в жажде получить ожидаемую ласку. Она дразнила ее долго — несколько минут, которые показались вечностью, пока не услышала недовольный стон. В этот момент ее язык коснулся подставляемого ей возбужденного бугорка между ног — требовательно, властно. Она надавила ладонью ей на живот, заставляя ее опуститься попой на кресло, которое приятно холодило контрастом своей кожаной обивки. Она целовала, лизала и обсасывала ее клитор, пальцами второй руки лаская внутреннюю сторону ее бедер, она впивалась ногтями в ее нежную кожу, покрывшуюся мурашками не то от возбуждения, не то от прохлады обивки кресла.
А потом она добавила к своим ласкам два пальца. Она медленно вводила их ей в возбужденное влагалище, а потом замерла там внутри и просто стала ласкать его стенки, то и дело надавливая подушечками чуть вверх, вторую руку она спустила с ее живота и стала помогать своему языку, поглаживая ее пальцами еще и снаружи. Потом девушка отстранилась ненадолго. Она не видела этого, но могла только догадаться, потому что в какой-то момент она перестала чувствовать ее жаркое дыхание у себя на коже — только пальцы... внутри и снаружи, которые ласкали ее, надавливали с двух сторон, будто стремясь встретится. Непроизвольно, она стала ей подмахивать, насаживаться на ее ласки, прогибаться навстречу. Периодически она чувствовала как кончик языка ее новой знакомой касался быстро и легко ее клитора. Это было острое, очень острое ощущение, которое сильно контрастировало с размеренными ласками ее пальцев. Потом ее язык вернулся к постоянным прикосновениям и в этот момент она кончила. Ее тело прогнулось на кресле, связанные руки впились в сидение, царапая кожаную обивку.
У нее не получилось сделать это молча. Ощущение было настолько сильным, настолько приятным, что она не могла не проронить ни звука.
Девушка поднялась с колен, облокотилась одной ногой на кресло, и склонилась над ней, нежно целуя ее в губы. Это был очень женский, очень нежно эротичный жест.
В отличии от стереотипов, навязанных большинству гетеросексуалов порнофильмами, ей ничего не нужно было от нее взамен. Она кончила гораздо раньше, как призналась, когда они одевались обратно. Еще когда ее пальцы коснулись ее тела у стекла, еще когда она почувствовала какое реальное удовольствие она доставляет своей партнерше.
Выпив за знакомство, они посидели еще пару десятков минут, потом еще раз страстно поцеловались и, не обменявшись ни контактами, ни телефонами, разошлись.
Когда она вышла из клуба на часах было около десяти. Она одернула платье, поправила прическу и направилась в сторону отеля, смакуя только что пережитые давно забытые ощущения от женских рук. Она шла почти вприпрыжку, то и дело прикусывая нижнюю губу и поглаживала свою ложбинку между грудями. Телу было хорошо, в голове было пусто. Но неожиданно с каждым шагом в сторону от клуба, она понимала что все же чего-то не хватало. Какой-то маленькой частички, чего-то еще более сумасшедшего.
Ответ пришел сам собой, когда она увидела того самого официанта, который днем подал ей в подарок тирами су. Он убирал уличный столик в уже закрывающемся ресторане.
При виде этого сладкого юноши, внизу живота немножко заныло, ей неконтролируемо остро, прямо в тот самый миг, вдруг захотелось почувствовать его внутри, не медля ни секунды. Она свернула в сторону ресторанчика, чем немало обрадовала тут же выпрямившегося над столами официанта. Он вежливо поинтересовался как прошел ее вечер и не хочет ли она чего выпить. Хоть они и были уже закрыты, но для такой bеllе он бы сам лично принес из бара все что она пожелает и при том полностью «frее». Она согласилась на шампанское и попросилась посидеть внутри, потому как на улице в столь легком наряде, становилось уже зябко.
Он был определенно симпатичный. Немного растерянный, потому как не ожидал что она все же придет.
Когда он вернулся с двумя бокалами, фартука на нем уже не было — только обычная с виду одежда: классические брюки, обычная белоснежная рубашка и укороченный галстук. То что это «форменная» одежда выдавал лишь ее цвет, сливавшийся с цветом скатертей и диванов в этом ресторане. Он сказал что все уже ушли, только на кухне остался повар, а где-то в подсобке еще кто-то... то ли сторож, то ли какой обслуживающий персонал. Она не смогла до конца разобрать его спутанную английскую речь, как ни старалась. Он даже галантно предложил ей возможность заказать какой-нибудь салат, если она проголодалась, раз уж пока есть кому его готовить. А потом, для поддержания беседы, он спросил чем она занималась. Она улыбнулась и с чего-то вдруг ответила ему честно и прямо.
Видимо то желание, которое скопилось внизу ее живота, требовало стремительного развития событий, а те события, которые произошли с ней за клубным стеклом всего час назад, начисто стерли из ее головы рамки приличия. А может это было шампанское, которое ударило ей в голову после мартини, которое она пила в клубе. В любом случае, жалеть она об этом будет завтра. Или не будет. В конце концов она на отдыхе. А на отдыхе приличные девушки позволяют себе совершенно неприличные вещи. «Я занималась фантастически чувственным сексом с одной малознакомой мне, но очень симпатичной девушкой», сказала она, глядя ему прямо в глаза. Он поперхнулся и удивленно посмотрел на нее. А потом густо покраснел. Краем глаза она увидела как оттопырились его брюки. Видимо он быстро и ясно представил себе эту картину. А потом он срочно побежал налить им еще шампанского. Причем почему-то в сторону кухни, а не бара, куда он ходил раньше. Подождав секунд тридцать, повинуясь мимолетному порыву, она встала и пошла за ним, свернула в тонкий коридор с надписью «только для персонала» и тут же увидела его, стоявшего у стенки.
Ей подумалось что он мог испугаться и принять ее за какую-то сексуальную маньячку. В конце концов не каждая нормальная девушка может вот так вот прямо заявить такие вещи совершенно незнакомому ей мужчине. Она попыталась извиниться, объяснить что во всем виновато спиртное и излишне хорошее настроение сегодняшнего вечера, что если он что-то «такое» подумал, то это не так. Он попытался ее успокоить, что-то говорил, даже отрицательно размахивал руками, видимо пытался дать понять что она совершенно зря волнуется... ну во всяком случае она смогла именно это понять из того что он сбивчиво говорил. А потом она увидела в чем проблема — он стеснялся. Его член встал так откровенно и так высоко, что скрыть это было достаточно трудно. Это было незаметно только в полу согнутом состоянии, в котором она его и застала, когда бесцеремонно ворвалась в этот коридор.
Заметив ее взгляд, он еще более густо покраснел и попытался отвести глаза. Но видимо шампанское было все же лишним. Она подошла к нему поближе и подтянула к себе, прислонившись к противоположенной стенке спиной. Коридор был узкий, рассчитанный максимум на одного человека и небольшой проход рядом с ним, по бокам были небольшие перильца, сделанные видимо для удобства официантов, чтобы им было за что схватиться, если они вдруг оступятся, неся поднос. Скинув туфли, она забралась на них, уперевшись ногами в противоположенную стенку и линию параллельных перил.
Он стоял между ее призывно раздвинутых ног с по прежнему выпирающим сквозь широкие брюки членом. Эта картина сводила ее с ума. Особой пикантности добавлял факт того что буквально в паре метров, за незакрытой дверью, на кухне чем-то занимался повар. Она присборила свое платье, задирая юбку и открывая юноше вид на ее нижнее белье. Казалось его член поднялся еще выше от этого зрелища. Улыбаясь, она сама отодвинула тонкую резиночку трусиков в сторону, открывая ему вид на призывно раздвинутые половые губки. Ее было трудно понять «не так». Слишком. В тот момент она так хотела его, что перед глазами все плыло. Вернее, она так хотела почувствовать в завершение этого вечера, внутри себя член, что этому юноше несказанно повезло, потому как она изначально вовсе даже не собиралась к нему приходить.
Когда он наконец решился, ей хватило буквально пары фрикций, чтобы тепло, так долго копившееся у нее в паху, тут же разлилось по ее телу. Ей даже захотелось по пошлому, по порнушному что-нибудь простонать, но она сдержалась... только судорожно комкала его белую рубашку на спине. Он тоже не заставил себя долго ждать, кончив буквально через десяток секунд после нее. То ли пикантность ситуации накалила настолько его нервы, то ли фантазия, нарисовавшая ее, занимающейся сексом с другой девушкой,

Клизма (1 часть)

Маменькино утешение.

Язык чешется