— Начнем вот отсюда, — улыбнулась она, щекотно прикоснувшись к моему лобку холодными пальцами, — Хорошенечко везде помажем. Особенно складочки.
— Тебе не мешает, что Саша так ерзает? — спросила Наташа.
— Немножко мешает, — согласилась Оля, — Будет лучше, если ты подержишь ребенка.
— Как? — спросила Наташа.
— Просто вытяни за ручки и ножки, — попросила Оля.
Наташа вытянула меня за руки и ноги, как ее просила подруга. Лишенный возможности двигаться, я еле сдерживался, чтобы не зареветь от своей беспомощности.
— Займешься Сашиным маленьким писюнчиком? — со смехом поинтересовалась у Оли Ксюша.
— Письку мальчикам обычно не мажут, — пояснила Оля, — Просто обводят вокруг одним пальцем. Вот так.
Я попытался вырваться, но Наташа крепко меня держала.
— А теперь, когда помазали спереди, задираем ножки вверх, — пояснила Оля, рывком задрав вверх мои ноги, — Вот так, до отказа. Чтобы коленки были прижаты к груди. Нужно, чтобы малыш полностью разжал ягодички.
Оля выдавила на палец немного белого крема.
— Начинаем всегда с попы, — продолжила объяснять она, — Сначала надо просто хорошенько помазать ребенку между ягодичками.
Чужая ладонь щекотно заскользила вверх-вниз между моими половинками.
— Можно пропихнуть немножко крема в дырочку, — улыбнулась Оля, ткнув пальцем в мою чувствительную дырочку, — Вот так. Будет лучше какать.
Неожиданно я громко пукнул.
— Похоже, это случится прямо сейчас, — засмеялась Наташа и вслед за ней остальные девушки.
— После попы надо тщательно помазать кремом внутреннюю сторону бедер, — пояснила Оля, выдавливая щедрую порцию крема себе на ладонь, — Вот так. А теперь займемся вот этим маленьким мешочком.
Неожиданное прикосновение холодных пальцев к мошонке заставило меня вздрогнуть.
— Вот так, — приговаривала Оля, щекотно трогая мне яички, — Обмажем со всех сторон Сашин розовый мешочек. Особенно тщательно вот тут, за яичками.
Я почувствовал, что покрываюсь гусиной кожей от нестерпимой щекотки.
— Так забавно наблюдать, как ты возишься с голеньким мальчишкой, — засмеялась Наташа.
— И не говори! — согласилась Ксюша, — В первый раз вижу как семилетнего ребенка мажут между ножек детским кремом.
Помучив меня еще полминуты, Оля наконец опустила мои ноги вниз.
— Надо оставить карапуза полежать голеньким минуту-две, — сказала Оля, — Чтобы впитался крем.
Вынужденный лежать перед всеми голышом, я не знал куда деться от смущения.
— Пора одевать, — сказала Наташа, посмотрев на часы, — Только не знаю во что.
— Как это не знаешь? — удивилась Оля.
— Ну Саша же у нас описался, как ясельный карапуз, — с улыбкой объяснила Наташа, — Поэтому и одежда у него сейчас должна быть соответствующей.
— Хочешь одеть, как ясельного? — засмеялась Ксюша.
— Ага, — кивнула Наташа, — В наказание за мокрые штанишки.
— А что дети в яслях обычно носят? — поинтересовалась Ксюша.
— Ползунки или колготки, — ответила Наташа, — Только у меня ничего этого конечно нет. Последний раз Саша носил колготки года два назад. Они на него сейчас вряд ли налезут.
— Не хочу колготки! — запротестовал я, чуть не плача от обиды, — Хочу свою одежду.
— Тем, кто писает в штанишки, взрослой одежды не положено! — отрезала Наташа.
— Может тебе мальчишку просто запеленать? — со смехом предложила Ксюша, — Раз не знаешь, во что одеть.
— Классная идея! — оживилась Наташа, — Так будет лучше всего.
— Ну ты даешь! — улыбнулась Оля, — Серьезно собралась пеленать семилетнего мальчишку?
— Почему бы и нет, — засмеялась Наташа, — Только надо придумать, что в качестве пеленок использовать. Наверное пару простынок.
— Тебе еще понадобится большой кусок марли, — добавила Оля, — Чтобы сложить из него подгузник. Ты же собираешься пеленать ребенка по всем правилам, да?
— Конечно по всем правилам, — сказала Наташа, — Как пеленают грудных детей.
Наташа вышла из комнаты и через пару минут вернулась со стопкой белья.
— Я уже, если честно, забыла, как пеленают малышей, — растерянно улыбнулась она, — Столько времени прошло, как Саша был маленький.
— Придется мне тебе подсказывать, как все делать, — вздохнула Оля.
— Спасибо, Олька, — поблагодарила подругу Наташа.
Наташа развернула первую простыню и нерешительно посмотрела на Олю.
— Сложи вдвое и постели посередине стола, — подсказала Оля, — Потом точно так же со второй пеленкой.
Подвинув меня в сторону, Наташа постелила посередине стола две простынки.
— Теперь сложи из марли большой треугольник, — попросила Оля, — Ага, вот такой. Мальчикам нужно складывать подгузники потолще. Знаешь, как мальчишки много писают.
— Особенно Саша, — добавила Ксюша, — Мы недавно видели, как он умудрился описаться. Девушки засмелись, вогнав меня в краску.
— Чего ты ждешь, Наташка? — улыбнулась Оля, — Укладывай ребенка на пеленки.
Наташа не без труда переместила меня на столе, уложив на пеленки с подгузником.
— Ага, вот так: попой на подгузник, — одобрительно кивнула Оля, — Чтобы нижний конец был ровно между ножек, а два других где-то на уровне пупка.
Неожиданно осознав, что меня и вправду сейчас запеленают, как малыша, я громко заревел.
— Не хочуу! — кричал я, — Где моя одежда?
— А ну-ка быстро успокоился! — повысила голос Наташа, — Если не хочешь, чтобы я тебя пеленала, могу оставить вот так голышом.
Напоминание о том, что я лежу перед всеми голышом заставило меня покраснеть.
— Теперь проведи нижний конец подгузника между ножек и прикрой ребенку животик, — продолжила Оля, — Проверь писульку. Она у мальчиков обычно задирается под подгузником вверх, а нужно, чтобы была направлена вниз.
Наташа залезла рукой под подгузник и поправила мне письку. Мне хотелось провалиться под землю от смущения.
— Накрой средний конец подгузника боковыми концами и можешь заворачивать карапуза в пеленки, — сказала Оля.
— Запеленаю Сашу потуже, — решила Наташа.
Оля продолжала подсказывать моей сестре, что делать, пока Наташа меня полность не запеленала. Почувствовав, что не могу пошевелить ни руками, ни ногами, я чуть не заплакал от полной беспомощности.
— Какой ляля! — засмеялась Ксюша, показывая на меня пальцем.
— Такой хорошенький, — согласилась Наташа, любуясь на свою работу, — Совсем как грудной ребенок. Только соски не хватает.
— У меня есть, — улыбнулась Оля и начала рыться в своей сумке.
— Что, сестра попросила купить в аптеке? — ехидно спросила Наташа.
— Ага, купила там для Андрюши две соски, — подтвердила Оля, — Только сейчас никак не могу найти.
Оля высыпала содержимое своей сумки на стол.
— Ой, сколько ты всего накупила, — улыбнулась Наташа, — Детскую бутылочку, погремушку... А что вот в этой коробочке?
— Детские слабительные свечки, — ответила Оля, — Света тоже просила купить.
Наташе взяла у Оли голубую соску-пустышку и всунула ее мне в рот.
— Саша с этой соской такой смешной! — захихикала Ксюша.
Я с отвращением выплюнул соску.
— Это еще что такое? — повысила голос Наташа, — Будешь держать соску во рту, пока я не выниму. И только попробуй выплюнуть. До вечера оставлю в пеленках!
Напуганный Наташиным решительным тоном, я послушно дал снова всунуть себе в рот соску.
— Уже забыл, что надо с соской делать? — не унималась Наташа, — Ее нужно сосать. Ага, вот так, с причмокиванием.
Девушки дружно засмеялись.
— С соской совсем другое дело! — сказала Ксюша.
— Теперь точно как наш Андрюша в три месяца, — с улыбкой заметила Оля, — Только мы еще одевали ему чепчик, когда пеленали.
— А у Саши вместо чепчика была косынка, — вспомнила Наташа, — Сейчас поищу. Я ее где-то в шкафу видела.
Наташа вышла из комнаты и через минуту вернулась с маленькой детской косынкой. Я вспомнил, что мама повязывала ее мне даже в пятилетнем возрасте. В-основном после купания, чтобы голова не простыла.
— Ну как вам, девчонки, Сашина косыночка? — засмеялась Наташа, повязав мне косынку, как малышу.
— Какая прелесть, — захлопала в ладоши Ксюша, — Эх, жалко, нет фотоаппарата.
— Сашу сейчас прямо не узнать, — улыбнулась Оля, — Кто этот малыш с соской во рту?
— Сколько ты ему сейчас дашь? — шутливо спросила Наташа Олю, — Девять месяцев?
— Какой девять! — засмеялась Наташа, — Месяца четыре, не больше!
Обиженный, что меня сравнивают с грудным ребенком, я не выдержал и громко заревел.
— Какой рёва! — ласково улыбнулась мне Наташа, — Что случилось? У малыша болит животик?
— Потрясти над ним погремушкой, чтобы успокоился? — засмеялась Ксюша, взяв со стола Олину погремушку.
Наблюдая, как Ксюша трясет надо мной погремушкой, я еще сильнее заплакал от обиды, что девушки обращаются со мной, как с малышом.
— Я знаю, почему Сашенька плачет, — улыбнулась Наташа, — Он наверно голодный. Надо дать малышу бутылочку с молочком.
— Ты уже давно косишься на мою бутылочку, — засмеяласьОля, протягивая Наташе купленную для маленького племянника детскую бутылочку, — И как я Свете все объясню? — Я потом и бутылочку, и соску хорошо помою, — пообещала Наташа, — Твоя Света ничего не заметит.
Наташа принялась вертеть в руках детскую бутылочку, рассматривая ее со всех сторон.
— Сейчас схожу на кухню, — сказала моя сестра и вышла из комнаты, — Вскипячу молоко.
Оля с Ксюшей последовали за Наташей, оставив меня в зале одного. Я начал ворочаться, пытаясь ослабить пеленки, но у меня ничего не вышло. Было так обидно чувствовать себя в полной зависимости от старшей сестры.
— Сейчас закипит, — донесся до меня из кухни Наташин голос.
— Конечно, надо вскипятить, — согласилась Оля, — Маленьким детям положено пить только кипяченое.
Я прислушался к разговору девушек и мне показалось, что я услышал слово «мочегонное».
— Так вот что ты затеяла! — со смехом сказала Ксюша.
— А что? — засмеялась в ответ Наташа, — Пусть использует подгузник по назначению.
Девушки громко расхохотались. Я прислушивался к их разговору еще несколько минут, пока все трое не вернулись в комнату. Впереди гордо шествовала Наташа с детской бутылочкой в руках. Судя по ее хитрой улыбке, моя сестра снова что-то затеяла.
— Принесла тебе молоко с мёдом, — сообщила мне Наташа, — Мама сказала, чтобы я

У бабули в гостях

Старый доктор

Мамина жопа самая лучшая