запросов. Я был не очень уверен, как следует анализировать столь малые величины, поэтому навёл справки у знакомых приматов. Прикладных математиков, то есть…
Лидия щёлкнула мышью, переходя со вкладки на вкладку.
Не все из читаемых ею вкладок относились к страницам сугубо делового плана. Поскольку экран её монитора так или иначе ввиду своего расположения не был виден программисту — в то время как перед собою руководительница не видела смысла изображать бесцельную перегруженность делами.
Вот, например, вкладка сайта «ВКонтакте».
Это как сюда затесалось? Ну, если затесалось — можно по крайней мере проверить личную почту.
Свежих писем нет.
— График ноябрьской кривой показывает падение с некоторым взлётом в конце. Но вы понимаете, как ненадёжны эти тенденции на подобном числе фактологического материала…
Руководительница с понимающим видом кивнула, в действительности слушая программиста лишь наполовину. Пальцы её ещё раз щёлкнули мышью.
Нет.
Одна из тех вкладок, что любят заводиться в браузере самостоятельно, рекламируя свои услуги для переотягощённой гормонами аудитории.
Чуть покраснев, Лидия закрыла её.
Колени её, туго обтянутые тканью полупрозрачных колгот, слегка передвинулись под столом, качнувшись из стороны в сторону. Не то чтобы движение это было особенно эротическим или сексуальным. Подобные импульсы она постаралась из себя давно вытравить.
Став директором предприятия «Интермегасолюшн» ввиду вереницы трудно поддающихся изложению и достаточно случайных обстоятельств, она приблизительно представляла, на какую роль в мышлении представителей окружающего мужского коллектива это её обрекает — или может обречь. Любая мягкость будет истолкована как слабость, любая слабость как повод надавить — или соблазнить. Видя противоядие этому в рекомендуемом журналами для бизнес-леди образе холодной отстранённости, она со временем усугубила и довела этот образ до звенящего абсолюта.
Маска, как известно, прилипает к лицу.
Ты — то, что ты делаешь. Причиняя людям вред, ты со временем начинаешь ненавидеть их за это — за то, что они заставляют тебя чувствовать вину.
Как знать, быть может, Лидия и впрямь стала за эти годы бесчувственной ледяной стервой?
Впрочем, её сейчас не особо волновало сие.
— Поподробней, Антон, — она постучала лакированным ногтем по поверхности стола. — Что вы хотите сказать, говоря, что спад может обернуться подъёмом к февралю?
Чуть склонив голову, Лидия вслушалась на миг в длинные путаные объяснения, затрагивающие распределение Паретто и даже не к ночи помянутую пирамиду Маслоу. Как бы там ни было, суть объяснений она уловила с первых же фраз — высшее образование и диплом по экономике давали себя знать — но не собиралась помогать программисту выпутаться из сотканной им паутины слов.
Пусть выбирается сам.
Пальцы её вновь меланхолично щёлкнули мышью, переключаясь со вкладки на вкладку.
Медицински-просветительский сайт со слегка фривольным оттенком подбора тем. Где ещё можно узнать, во сколько раз увеличивается человеческий зрачок — и давление во сколько атмосфер, оказывается, развивает комар при укусе?
Взгляд её скользнул по заголовкам статей.
«Мужская семенная жидкость проявила радикально полезные свойства в плане влияния на кожу лица и на корни волос». Ну надо же, ну кто бы мог подумать. Усмехнувшись себе, Лидия сама не заметила, как пальцы её вновь до щелчка стиснули мышь.
Она вчиталась в статью.
«Косметический эффект содержащейся в сперме гормонально-витаминной смеси давно не является секретом для учёных, — говорилось в статье. — Сперма животного происхождения и извлекаемые из неё вещества являются широко применяемым ингредиентом многих кремов для кожи, представляя собой своего рода законсервированный экстракт или сыворотку дарованного природой продукта, хотя биохимическая совместимость инородных энзимов с человеческим организмом не может считаться абсолютной. Насколько это относится к сперме сугубо человеческого, андрологического происхождения? Исследователи в Дании провели…»
Лидия еле уловимо пожала плечами, пробежав глазами текст.
Забавно было бы произвести проверку описанных в статье невероятно омолаживающих свойств, что ни говори. Она всегда старалась проявлять заботу о собственном облике. Следить за кожей. За волосами. Как бы иронично это ни звучало — с учётом проявляемого ею на работе стремления быть невидимой для либидо.
Быть может, эти два стремления отчасти сражались в ней.
Почему?
Она моргнула. Почему-то многое, казавшееся ей прежде очевидным, теперь выглядело для неё непонятным.
— Лидия Николаевна, вы внимательно слушаете?..
— Что?
Она вздрогнула. Неловко покосилась на программиста, тронув зачем-то свой чёрный локон.
— А… да. Продолжайте, Антон, я слушаю.
Сосредоточиться на его монологе ей было сложно. Взгляд её вновь коснулся экрана с чернеющими на нём строками статьи.
Что, если?..
Мысль поначалу испугала её. В ней вроде бы не было ничего нерационального, ничего нелогичного. Нельзя, в конце концов, даже сказать, что это нарушит субординацию между начальником и подчинённым — поскольку у неё есть конкретная причина так поступать.
Почему же тогда некая часть её сознания сейчас по-заячьи трепещет, словно оказавшись на краю пропасти?
Так, как будто она, Лидия, собирается совершить величайшую в своей жизни глупость?
— Послушайте… Антон. — Она смущённо кашлянула, чуть поправив оправу очков. — Я хочу вас спросить. Вы ведь… занимаетесь иногда самоудовлетворением?
Программист открыл рот, явно вмиг утеряв нить всех объяснений. Закрыл его. Вновь несколько раз открыл и закрыл его, напоминая рыбу, выброшенную на сушу.
— Я… Почему вы спрашиваете, Лидия Николаевна?
— Просто я…
Лидия закусила губу.
Она вдруг представила, как всё это выглядит со стороны. Ответственная руководительница серьёзного предприятия, допрашивающая своего подчинённого по поводу его интимных дел. Что можно предположить о её мотивах?
Она покраснела.
— Нет… Антон… это не то, о чём вы подумали. Дело в том, что… — окончательно запылав, Лидия ткнула пальцем в монитор.
Программист обошёл по кругу стол около её кресла и взглянул через её плечо на экран. Некоторое время он лишь стоял молча, шевеля губами.
— Гормональный коктейль… омолаживающие эффекты… — пробормотал вслух он. Встряхнув головой, посмотрел на свою руководительницу. — Но к чему это вы, Лидия Николаевна?
Она опустила взгляд.
— Просто мне подумалось, что если вы… как большинство мужчин, занимаетесь этим… то могли бы…
Лидия чувствовала, что горит, хотя едва ли смогла бы чётко объяснить себе, почему. Та часть её сознания, которая недавно по неведомым причинам била тревогу, сейчас, должно быть, растаяла облаком пепла в пламени ядерного взрыва.
Антон пристально смотрел на неё, не веря глазам.
— Вы хотите, чтобы я это сделал… прямо на ваши волосы? — почти беззвучно выдохнул он. — Прямо на вас?
Она взглянула на него снизу вверх. Выражение её обычно строгого лица в этот миг показалось Антону совершенно беспомощным.
— Я не могу вам приказывать. Это, — она облизнула губы, — не входит в ваши служебные обязанности. Просто просьба.
Программист сглотнул слюну.
Положение казалось ему невероятным, совершенно выходящим из всех границ и переворачивающим мир вверх тормашками. Но в то же время всё было совершенно правильно, естественно и логично.
Всё равно что просьба помочь с макияжем.
— Вы не подумайте, это ни к чему вас не обяжет, — словно читая его мысли, поспешно проговорила Лидия. Она вновь запунцовела. — Ничего личного.
Ничего личного?
Почему же тогда некий голосок у него в мозгу, похожий на придушенную или подавленную чем-то часть рассудка, шепчет ему, что в нынешней ситуации есть нечто невероятное?
Искушающее и манящее.
— Вы не могли бы… немного помочь мне? — проговорил он. Испытывая странное двойственное чувство: вроде бы он говорил правду, помощь ему бы не помешала, но в то же время словно бы плавно манипулировал собеседницей. — Мне… несколько непривычно.
На миг в глазах Лидии Николаевны мелькнуло удивление, тут же сменившееся пониманием — как будто даже с лёгким оттенком вины?
Пальцы её мягко коснулись молнии его брюк.
— Вот так? — уточнила она.
Он прикусил губу, чтобы не застонать.
— Да, так. Прошу вас, только не останавливайтесь.
Она улыбнулась. Одними глазами.
— Я и не собиралась.
Не удержавшись, Антон всё же выдохнул то ли стон, то ли хрип. Меж тем как музыкальные и невероятно гибкие пальчики Лидии творили с ним неописуемое прямо через ткань брюк, оглаживая, оскальзывая, дразня его; руководительница его была сейчас для него руководительницей в полном смысле слова — водя рукой по его разгорячённому естеству.
Большой и указательный пальцы её сцепились в колечко, ухватив металлический язычок молнии и потянув его вниз.
Ладонь начальницы проникла за заветный барьер.
Антон ощутил, что ему недостаёт воздуха; пламя, кажется, заняло изнутри все его лёгкие. Взор его бессильно упал вниз под офисный стол, по воле случая коснувшись обтянутых полупрозрачной тканью коленей Лидии Николаевны, едва приоткрываемых её строгим деловым облачением. Скользнув выше, взгляд его замер на двух туго очерченных материей сиреневого пиджака упругих холмиках.
«Подумать только, мы ведь никогда не смотрели на неё в этом смысле, — проплыла у него в сознании полуосмысленно-полубредовая мысль. Следом возникла другая: — Мне кажется, или ткань её одеяния местами как будто оттопыривается изнутри, словно скрывая под собою пару копейных наконечников?»
Рука его сама собою легла на пиджак Лидии.
— Эй, — возмутилась та, чуть вздрогнув. Она отстранилась. — Что это вы делаете? Вы что себе вообразили, Антон?
Глаза её вновь окутались привычным для подчинённых холодом. Антона от этого, как ни парадоксально, кинуло в жар.
— Я… — произнёс он и замолчал. Мысли его были в разброде. Вдруг одна из них блеснула острым плавником идеи. — Просто… просто пытаюсь завестись посильнее. Чем выше возбуждение, тем насыщенней… гормональный коктейль.

Февраль

ДРУГ, ОН И В АФРИКЕ ДРУГ

Я очень люблю свою маму…