с нее трусы. Сообразив, к чему идет дело и для чего был нужен вазелин, вдова завыла от ужаса, но то был глас вопиющего в пустыне. Впрочем, одного человека он все же привлек. Меня.
Когда, потревоженный странными звуками, я без стука вошел в обеденный зал, мизансцена была следующая. За накрытым столом в дорогом антикварном кресле султаном восседал мой отчим, прихлебывая через соломинку какой-то изысканный коктейль. Напротив, в точно таком же кресле, бесстыже раскорячилась с закинутыми на стол ногами жирная сисястая слониха, вальяжно запустившая хобот в собственную жопу. О том, что прихлебывала при этом она, не хотелось даже думать.
— Круговорот говна в природе, – цинично описал я увиденное, — Что за чудище?
— Одна моя хорошая знакомая, — не моргнув глазом, ответил отчим.
— А зачем она хобот в задницу засунула?
— Не знаю. У богатых свои причуды.
Я осторожно приблизился к диковинной самке. Ее лоснящаяся серая морда прикольно пульсировала, собирая на лбу поперечные морщины.
— Тетенька, вам правда так удобно? – робко поинтересовался я.
Не удостоив меня ответом, слониха издала омерзительный звук, словно что-то в себя всосала. Потом резко запрокинула голову с явным намерением выдрать хобот из вонючей дырки.
— Слушай, а по-моему, ей не нравится, – в недоумении сообщил я отчиму, — Вообще ни разу.
— Да нет, тебе показалось, — отмахнулся тот, — Очень даже нравится, разве не видно?
Я заподозрил, что отчим меня попросту дурачит, но спорить не стал, а просто встал рядом, не сводя глаз с прельстившей меня волосатой щели. Беседа взрослых между тем продолжилась.
— Вот видите, – назидательно поднял палец мой нареченный батя, — Иногда лучше жевать, чем говорить!
Слониха молча кивнула. Очевидно, возразить ей было нечего.
— А, впрочем, рассказать вам кое-что придется, — продолжил отчим, — Не то мы вынуждены будем заняться вашей дочкой.
— У! – замычала слониха, подпрыгнув в кресле.
— Не надо так нервничать. Этим вы себе не поможете.
Слониха обреченно заткнулась.
— Так как? – выжидательно спросил отчим, наклоняясь к самой ее морде, — Я жду!
— Извини, папа… – тронул я его за плечо, — Давно она у тебя вот так сидит?
— Минуты две, а что?
— Папа! Ты же ее насмерть задушишь!
Словно в подтверждение моих слов слониха внезапно обмякла, уронив лысую голову на роскошную грудь.
— Ну, вот, доигрались! – прошептал я.
По лицу отчима пробежала тень испуга.
— Так, ребята, дальше без вас, – скомандовал он, выпроваживая охрану.
Вполголоса выругавшись, он ощупал украшенную золотой цепочкой шею слонихи. Потом схватил ее за основание хобота и с усилием рванул его на себя и вверх.
— Ладно, за хамство она свое получила…
Слоновья морда причудливо перекосилась, открывая миру пухлое лицо немолодой брюнетки, густо заляпанное каплями фекалий и разводами потекшей косметики. Глаза ее были закрыты, напомаженный рот кривился в жуткой гримасе, и я решил, что перед нами бездыханный труп. Однако отчим посчитал иначе, и вскоре пощечины и нашатырный спирт вернули женщину к жизни. На вид ей было лет пятьдесят или около того. Несмотря на то, что ее сложно было назвать красавицей, что-то в ее облике показалось мне привлекательным и даже чуточку родным. Мои сомнения развеял сам отчим.
— Вот, сынок. Тетя Мирра, моя хорошая знакомая.
— Моя тоже… — ошарашено пролепетал я, — Здравствуйте, Мирра Андреевна.
Я был близок к обмороку. Согласитесь, не каждый день увидишь любимую учительницу в столь пикантном виде!
— Постойте, вы что – знакомы?! – опешил отчим,
— Мирра Андреевна у нас в школе английский преподает.
Смущение отчима длилось не более трех секунд.
— Вот те раз! – радостно хлопнул он в ладоши, — Значит, пятерка за год тебе обеспечена!
От стыда и унижения багровое лицо «англичанки» заиграло всеми цветами радуги. По-рыбьи хватанув воздух ртом, она подалась вперед и зловонно сблеванула себе на живот.
— Да, нелегко вам пришлось, — искренне посочувствовал я, на всякий случай отодвигаясь подальше.
Мирра Андреевна смотрела на нас с отчимом как на монстров из фильма ужасов. Ее губы тряслись, по щекам текли слезы.
— За что? – еле слышно прохрипела она.
— За упрямство и нежелание делиться, – максимально доходчиво разъяснил отчим, — Впрочем, если вам что-то непонятно, урок можно повторить.
— Не надо… – стиснула зубы Мирра Андреевна.
— Тогда благодарите еврейского бога, что в этот раз он возьмет деньгами.
— И потом вы меня отпустите?
— Не сразу, но отпущу. Клянусь. Ужинать с вами мне больше не хочется.
— Вы знаете, мне тоже. Я и так нахлебалась дерьма в вашем доме.
Ответ учительницы прозвучал настолько резко, что за нее стало страшно – такая фраза вполне могла стать поводом для продолжения банкета. Но отчим, похоже, уже выпустил пар и крови больше не жаждал.
— Это неудивительно, — усмехнулся он, панибратски ущипнув ее за пухлую щечку, — Удивительно, что во время столь аппетитной трапезы у вас не отказало сердце.
— Я и сейчас близка к этому, — честно призналась Мирра Андреевна, — При моей гипертонии такие экзекуции категорически противопоказаны.
— Вижу. Таблетку от давления дать?
— Если можно.
— Вот, запейте. Штука мощная, сам принимаю.
— Спасибо.
— Вы меня развяжете?
— Чуть позже.
— А шланг из меня вытащите? Знаете, это очень больно.
— То же самое. Но личико и животик я вам вытру прямо сейчас.
— Сделайте одолжение. И умоляю – уберите отсюда Валеру.
Неожиданно я поймал себя на мысли, что они воркуют почти как голубки – и это при том, что адская гофра все еще торчала в истерзанной жопе горлицы!
— Что ж, на сегодня ты видел достаточно, сынок, — не стал возражать отчим, — . Ступай в свою комнату, тебе пора спать.
— Вряд ли он теперь спокойно уснет, — покачала головой Мирра Андреевна.
Мой член и впрямь стоял колом, это было заметно.
— Иди в ванную, подрочи! – напутствовал меня отчим, — И помни – матери ни слова!
— Конечно, папа, — пообещал я.
И повернувшись к учительнице, добавил;
— Я и в классе никому не скажу.
После этих слов Мирра Андреевна разрыдалась – она поняла, что ее школьной карьере по любому пришел конец. В знак утешения я показал ей сердечко из пальцев и вышел, не оглядываясь.
Уж не знаю, как они с отчимом поладили без меня, но к утру в обеденном зале ничто не напоминало о вчерашнем происшествии. Могу лишь сказать, что 1 сентября у нас была уже новая учительница английского, а отчим тогда же купил «Ягуар» последней модели. Сам он держал язык за зубами, но я не думаю, что это совпадение. А Мирра Андреевна куда-то бесследно сгинула, и больше о ней не было ни слуху, ни духу. Впрочем, слухи одно время ходили – что она тяжело заболела, а потом продала квартиру и переехала с дочкой на ПМЖ в Израиль. В последнее хотелось бы верить. Все-таки как учительница она мне очень нравилась.
Прислано: В.К. Траут

С матерью в деревне

Мой мучитель

С НОВОСЕЛЬЕМ