ладн…ладн… Теббе… хоррошо… Мгм…
— Толька, дурень, ты подпоил Наташку, что ли? – всплеснула руками Клава, слезла с моего хуя, закапав весь мой живот липкой мутной жидкостью, и легла рядом. – Ты охуел? Она ж всего второй раз у нас в гостях!
— Пущай, — ухмыльнулся Михалыч, — мы только чуток… наливочки…
— Наливочки? — ухмыльнулась Клава и положила свою горячую ладонь на мой липкий хер, стала поглаживать его. – С нее ж коня свалить можно!
— Не пизди, мать! Она легкая, — смутился Михалыч. – Ты ж ее на ночь соточку выжираешь! И ничо!
— Вот дебил, — она обратилась ко мне, — нет, ты видел, ляль? То я! Я ее уж лет двадцать пью. А то Наташенька! Она непривычная… Еще ж и без закуси небось?
— Без закуси, — виновато сообщил тесть.
— Беззззакуссси… — подтвердила моя мама и ее снова шатнуло в сторону.
Михалыч ее подхватил и ловко усадил в кресло напротив кровати. Тесть был так ловок, что успел за секунду задрать на маме подол ночнушки и приземлить ее зад себе на бедра. Впрочем, мама не возражала, наоборот, обернулась к свату, положила руки на плечи, похотливо улыбнулась и снова выдала:
— Вот… это… хер… — и припала к губами Михалыча.
Они стали жарко сосаться, не обращая на нас никакого внимания.
Клава на гостей уже не обращала внимания, мастерски работала с моей головкой и та уже стремительно восставала.
Картина была необычная и возбуждающая, тем более, что ловкий тесть как-то одним мгновенным движением снял с мамы ночнуху через голову. Затем он чуть раздвинул свои бедра и следом — мамины, между которыми выглянула уже знакомая мне багровая одноглазая залупина.
Мама пошло захихикала, засюсюкала: «ктьо у няс тють???» Опустила руку между ног, схватила уд и активно задвигала ладонью.
— Вот, Колька, — наклонилась к моему уху теща и зашептала, обдавая горячим дыханием, — пьяная баба пизде не хозяйка! Вишь? Используй в жизни! Без пёзд не будешь!
Мы смотрели на сватов, которые уже не обращали на нас никакого внимания. Я просунул руку Клаве между ног, она с готовностью их широко раздвинула, пропуская мои пальцы внутрь. Внутри было липко, мягко и горячо.
— Суй, суй, Колюш, — сказала она и резко подалась вперед тазом. Ладонь моментально полностью погрузилась внутрь. Клава застонала, изогнулась и ввела в глубину своего горячего горла мою уже полностью вставшую залупу. Я копошился в бабских внутренностях и рассматривал Михалыча, а еще собственную маму, которая теперь заправила в себя балду свата и похотливо терлась жопой о его лобок. Михалыч балдел, посматривая на нас и иногда заговорщицки мне подмигивая.
Клава стала двигаться своими обеими дырами активнее, а потом неожиданно задрожала, забилась – мою ладонь внутри покрыло чем-то жидким, и явственно зачавкало.
Мама тоже застонала, принялась энергично дрыгать бедрами, помогая Михалычу, насаживающему ее на себя за бока. Они оба охнули и крепко сплелись.
Я не мог спокойно смотреть на происходящее и отпустил себя. Семя ударило Клаве в горло, она дернулась, но головку не выпустила. Наоборот, наделась глубже, принялась покачивать головой, стимулируя мне необходимые зоны.
Второй раз я спустил не хуже первого.
Когда чуть отдохнул, поднял голову, встретился взглядом с мамой. Она пьяно и нежно улыбалась мне, ей было явно очень хорошо.
Они все ушли минут через двадцать. Клава сообщила свахе, что сперма ее сына – это нечто, и ее нужно срочно закусить наливкой мужа.
Мама обрадовалась: наллливайбллля…!
Михалыч, выходя из комнаты, тайком показал мне на мамин зад, из которого по бедрам все еще текли капельки, потом — большой палец. Я кивнул на жопу его супруги и показал в ответ два больших пальца.
Заснул я крепко и сладко. Ночью мне снилось что-то, но я не запомнил что именно.
То ли я трахал маму…
То ли Михалыч трахал меня…
Но сон был по-любому классным!
Прислано: Недоёбанная

На море обменялись мамами

С МОИМ БРАТОМ НЕ СОСКУЧИШЬСЯ

Проживание с младшей сестрой в однокомнатной квартире