он не глядя протянул руку к папке с документами. Сейчас оформлю контракт.
Мои мысли путались, как во сне. Я только что позволила режиссеру трахнуть меня – в рот, в киску и в попу, глотала его сперму, пока камера снимала меня. Я изменила Серёже, своему мужу который ждал меня внизу, на улице, доверяя мне. И это все было с моего согласия, а не как утром с колекторами. Меня мучило чувство вины, горло сжималось, но я заставила себя подняться. На ватных ногах я подошла к стулу, взяла трусики и натянула их, чувствуя, как влага между ног напоминает о случившемся. Затем надела лифчик с платьем и села, ожидая, пока он закончит.
– Вот контракт, он швырнул листы передо мной. Здесь всё, о чём мы говорили в начале. Ты на внештатной основе, гонорар зависит от сцен, в которых снимаешься. У тебя есть вопросы? Его голос был немного резкий, как будто он хотел поскорей с этим покончить.
У меня был лишь один вопрос, ради него я вытерпела все эти унижения перед камерой.
– Да, Михаил Григорьевич, – тихо сказала я, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Когда я смогу начать работать и получить первый гонорар?
Он посмотрел на меня, в взгляд был немного усталым.
– Завтра, Катя, завтра – ответил он. – Приезжай к десяти утра. Начнем постепенно вводить тебя в процесс, а через пару дней, надеюсь, снимем твою первую большую сцену.
– Я поняла, – кивнула я. – Где подписать?
Медлить не имело смысла, мне нужно было соглашаться. Он подвинул контракт, я взяла ручку и поставила подпись. Он проводил меня до выхода, напомнил приехать завтра и попрощался.
Я спускалась по лестнице, погруженная в мысли о том, как посмотрю в глаза Серёже, что скажу, чтобы не разрушить всё между нами. Стыд и чувство вины сжимали грудь, и я даже не подумала привести себя в порядок – поправить растрепанные волосы или стереть следы спермы, которые, возможно, остались на лице. Выйдя в лобби, я увидела его – Серёжа сидел в кресле и ждал. Я подошла, встала напротив, не в силах ничего сказать.
– Катюша, что там было? – спросил он, поднимаясь. Его глаза, полные боли и укора, буравили меня. – Что ты сделала?
Мне показалось, он уже знал – чувствовал что я ему изменила. Я сглотнула, пытаясь собраться.
– У меня было интервью с режиссёром… и кастинг, – сухо ответила я.
– Катя, скажи честно, – он шагнул ближе, понизив голос до шепота, – ты ему сосала?
Его прямота ударила, как пощёчина. Я опустила глаза, щёки залились краской от стыда. Я вспомнила как сосала режиссеру что аж слюни стекали по подбородку, я не просто ему сосала, он трахал меня в рот.
– Наташа мне всё рассказала, – добавил Сережа, в его голосе слышались обида и боль. – Можешь не скрывать.
Я почувствовала себя шлюхой, предавшей мужа, хотя всё, что я делала, было ради него, ради его спасения. Хотелось признаться, выложить всю правду, но я боялась. Я решила начать с малого.
– Да, мне пришлось делать минет на кастинге, – тихо сказала я, не поднимая глаз. – Это было условием, чтобы получить роль.
– Чёрт возьми, – выдохнул Серёжа. – Не могу поверить, что это с нами происходит.
– А что именно тебе рассказала Наташа? – спросила я, сердце заколотилось быстрее. Я боялась, знает ли он про секс с режиссером.
– Когда я спросил у Наташи, что ты там делаешь и когда вернёшься, она ответила, что тебе нужно “показать режиссеру, как ты работаешь ртом”, – его голос дрогнул от обиды. – Сказала, что ты быстро с ним справишься и придешь ко мне. Катя, это прозвучало так грязно и пошло что я сильно на нее разозлился.
Это действительно звучало пошло. Я даже подумала что она специально хотела меня выставить шлюхой перед мужем. Но с другой стороны, если бы она ему не сказала у меня бы наверно не хватило смелости во всем признаться. Подумала я.
– Да уж, Наташа в своём репертуаре, – выдавила я, стараясь скрыть легкую обиду.
При этом я подумала с облегчением что кажется Сережа не знал про секс.
– Катя, – Серёжа шагнул ближе и посмотрел мне прямо в глаза, – скажи честно на кастинге ты только минет делала? Или больше?
От его вопроса я снова залилась краской. Но при этом попыталась изобразить возмущение.
– За кого ты меня принимаешь? – Только минет, ничего больше! – сказала я.
Он смотрел на меня, и в его глазах мелькнуло недоверие.
– Катя, мне нужно знать, что ты собираешься делать дальше, – сказал он тише. – В каких ролях будешь сниматься?
– Серёжа, я так устала, – взмолилась я, опуская взгляд. – Давай дома всё обсудим, пожалуйста.
Он помолчал, потом кивнул, но его голос стал резче.
– Хорошо. Только приведи себя в порядок. У тебя… сперма на щеке.
Я ахнула, дрожащими руками вытащила из сумочки зеркальце и в ужасе уставилась на своё отражение: засохшие капли спермы белели на щеке, помада размазалась, волосы были растрепаны. Мне стало ужасно стыдно перед Сережей что он видит меня такую. Сгорая от стыда и позора, я лихорадочно вытерла лицо салфеткой, стараясь не смотреть ему в глаза.
Мы молча вышли из лобби и направились к остановке. Домой мы ехали тоже молча. Я прокручивала в голове произошедшее, а Серёжа смотрел в окно, и я гадала, о чём он думает. Дома я сразу пошла в душ, смывая грязь после сегодняшнего вечера. За ужином я решилась заговорить, рассказать ему про роль. Скрывать не было смысла он должен был знать, на что я пошла ради него.
– Серёжа, я получила роль, – начала я, глядя в тарелку. – Буду сниматься в сценах с минетом. Я пошла на это ради того чтобы спасти нас обоих.
Он отложил вилку, его лицо напряглось.
– Катя, может, ещё не поздно отказаться? – спросил он тихо, в его голосе была надежда.
– А что тогда? – я подняла взгляд, в горле встал ком. – Как мы отдадим твой долг? Сегодня я ясно поняла, какие это опасные люди. Я не хочу, чтобы они добрались и до тебя тоже.
Он вздохнул, опустил голову, и после паузы сказал:
– Да уж, я понял. Признаюсь, сегодня я звонил тем, кому должен, – хотел уладить вопрос. Но мне чётко сказали принести деньги через неделю. Угрожали, сказали что если денег не будет, расправятся со мной… но самое страшное что тебе они тоже угрожали. Ответил Сережа.
Его голос дрогнул, и он замолчал, глядя в пустоту, а я почувствовала, его страх и вину. При этом я напряглась, услышав, что они говорили про меня. Мне стало страшно, вдруг они рассказали ему, как трахали меня утром.
– Дорогой, пожалуйста, обещай, что больше не будешь им звонить, – взмолилась я, глядя в его усталые глаза. – Будь осторожен, пока мы не найдем деньги. Режиссёр сказал, что я могу получить первый гонорар в течении недели – это должны быть хорошие деньги, несколько тысяч долларов. Надеюсь, хватит, чтобы рассчитаться. А если нет… я буду сниматься, пока мы не закроем долг.
Серёжа кивнул, его рука сжала мою ладонь.
– Хорошо, обещаю, – сказал он тихо. – И ещё, Катюша клянусь, когда это закончится, мы снова будем жить, как обычная семья. Потому что я тебя очень люблю.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала я.
Когда мы легли спать, Серёжа потянулся ко мне, его губы коснулись моей шеи, руки скользнули по бедрам, лаская. Я поняла, что он хочет секса, но моё тело будто онемело. После всего – грубого секса с коллекторами, члена режиссёра в моей киске и попе, моего оргазма под камерой – желания больше не было. Я боялась, что он почувствует следы других мужчин. Ощущала себя грязной, испорченной недостойной его любви.
– Прости, Серёж, я так устала, – выдохнула я, отстраняясь. – Завтра тяжёлый день, мне нужно отдохнуть.
Он не настаивал, лишь кивнул. Мы лежали в темноте, пытаясь говорить, но слова не клеились, и скоро он уснул. А я не могла сомкнуть глаз. Воспоминания дня накатывали: коллекторы выбивающие свои члены в меня, толстый член главаря у меня в заднице, их телефон снимающий моё унижение – голую, со спермой на лице, стекающей по щекам, умоляющую о пощаде. Кастинг – минет, секс, анал с режиссёром, мой стон, когда я кончала, ненавидя себя. Я изменила Серёже с четырьмя мужчинами за один день – как такое возможно? Как низко я пала. При этом я даже не представляла что будет завтра на съемках? Мысли кружились, рисуя картины одна хуже другой, и я лежала, глядя в потолок пока не уснула.
Продолжение следует…
Прислано: Демиург

Как меня отодрали в попку

Язык чешется

ДРУГ, ОН И В АФРИКЕ ДРУГ