сосать, медленно и старательно, чувствуя, как он твердеет у меня во рту. Через минуту член полностью затвердел и я убрала руку, работая только губами и языком, скользя по стволу, теребя головку, чтобы доставить ему максимум удовольствия. Я делала это потому что хотела получить эту роль, так как это была единственная возможность вернуть долг.
– Катя, ты говорила что хочешь попробовать сцену “глубокая глотка”, – раздался голос режиссера. – Покажи мне свой горловой минет, посмотрим, на что ты способна.
Придвинувшись ближе, я начала заглатывать член глубже, чувствуя, как он упирается в горло. К счастью, он не был толстым, как у главаря коллекторов, а ближе к размеру Серёжи. После пары попыток я заглотила его полностью уткнувшись носом в его пах. Слюни потекли по подбородку, но я старалась дышать ровно.
– О да, хорошо, – простонал он от удовольствия. – Ты правда классно сосёшь. Сейчас я буду трахать твоё горло – расслабься.
Он схватил меня за голову, пальцы впились в волосы, и надавил, снова вгоняя член до упора. Я поперхнулась, но он не остановился. Он начал двигаться, размашисто и грубо вбивая член мне в горло так, что слюни текли рекой. В этот момент я вспомнила Серёжу, он ждал меня внизу, не подозревая, что я стою на коленях, давясь чужим членом. Ещё вчера вечером, я клялась ему бросить съемки, а теперь чужой мужчина грубо трахал меня в рот, как какую то шлюху, да еще и на камеру. Видел бы меня сейчас Сережа, мое очередное падение, мелькнула мысль. Но тут же я поняла, что очень сильно возбуждена. Тайком коснувшись груди, я почувствовала твёрдые, как камни, соски, а между ног в киске было горячо и влажно.
Вдруг он остановился, выдернул член из моего рта, между губами и членом повисла ниточка слюней.
– Ладно, горловой минет ты делать умеешь, – констатировал Михаил Григорьевич. – Теперь мне нужно проверить, как ты трахаешься на камеру.
Хорошо, что я сидела на полу, иначе бы упала когда услышала что он сказал. Сердце ушло в пятки, дыхание сбилось.
– Простите, Михаил Григорьевич, что? – переспросила я, цепляясь за слабую надежду, что ослышалась или неправильно его поняла.
– Катя, я должен убедиться, что ты можешь заниматься сексом перед камерой, – добавил он, глядя на меня сверху вниз. – Так что сейчас покажешь, как это делаешь со мной.
Значит, я не ошиблась – он хочет чтобы я занялась с ним сексом. Я была уверена, что всё закончится минетом. Щеки вспыхнули, в горле встал ком.
– Михаил Григорьевич, – начала я, голос дрожал от недоумения, – мы же договаривались только на сцены с минетом, без секса…
– Мы договаривались, что ты начнёшь с минета, а потом перейдешь к более серьёзным сценам, – отрезал он, в его тоне мелькнула нотка раздражения. – Но на кастинге я проверяю всё.
Я не хотела изменять Серёже с режиссером – мысль о том, чтобы раздвинуть ноги перед этим мужчиной пугала меня. Но как ему отказать, не разозлив? Если он выгонит меня, все жертвы будут напрасны, не говоря уже о том что я потеряю надежду заработать и помочь Сереже. Я лихорадочно искала выход.
– Михаил Григорьевич, – сказала я, стараясь звучать соблазнительно, – давайте лучше… я вам отсосу… до конца. Уверяю вас, вам очень понравится кончить мне в рот. – Я сама удивилась, как у меня получилось это сказать.
Он нахмурился.
– Катя, у нас с тобой не дружеский перепихон, – отрезал он, раздражение в голосе нарастало. – Я провожу твой кастинг. Мне нужно убедиться, что ты подходишь для сцен с мужчинами. Это обязательная часть, без неё я не возьму тебя. Если хочешь работать в индустрии, тебе придется соответствовать.
– Ну, может, как-нибудь без этого? – взмолилась я, голос сорвался на жалобный тон.
– Катя, последний раз объясняю, – он повысил голос. – Если хочешь работать в индустрии, тебе придётся трахаться. Я не могу взять тебя без проверки – вдруг для тебя это табу? Тогда ты мне не нужна. Мне не подходит актриса, которая только сосёт. Либо делаешь, что требуется, либо одевайся и вали.
Михаил Григорьевич явно терял терпение. Я была в смятении. Если я соглашусь на секс то изменю Серёже. Но если уйду, то потеряю единственный шанс заработать деньги и выплатить его долг. А если долг не вернуть, то те бандюганы коллекторы вернутся. У меня в голове всплыли воспоминания утренних событий, как они трахали меня и унижали. Но если они доберутся до Серёжи… я боялась даже думать, что тогда будет. Перед глазами предстало его избитое лицо и сломленный взгляд – нет, я не могла этого допустить. На кону стояла не только моя честь и достоинство, но его здоровье, а может быть и жизнь. Раздвинуть ноги перед режиссёром вдруг показалось меньшим злом, чем альтернатива.
– Хорошо, я согласна, – тихо выдавила я.
– Отлично, – лицо режиссера смягчилось, в глазах мелькнуло удовлетворение. – Я знал, что ты примешь правильное решение.
Он подошёл к штативу, подвинул камеру, направив её на угол стола, и проверил ракурс.
– Смотри, Катя, я буду трахать тебя здесь, у стола – здесь хороший свет и угол, – сказал он деловито. – Ложись грудью на стол, чтобы я мог войти сзади. Только сначала подними мне член – после твоих пререканий он немного расслабился.
Он достал из ящика стола пачку презервативов, и я попробовала успокоить себя тем что это хотя бы будет с защитой. Обреченно встав на колени у стола, я обхватила его вялый член губами. Я сосала, пока он не затвердел, у меня во рту. Он надел презерватив, а я поднялась, легла животом на холодную столешницу, раздвинула ноги и зажмурилась, готовясь к неизбежному. Я была подавлена той беспомощностью которую я ощущала.
Режиссёр снова взглянул в объектив, чуть подправил ракурс и, удовлетворенный, подошёл ко мне сзади. Его пальцы легли на мою промежность и начали массировать губки медленно и нежно, от чего я невольно напряглась. Движения были приятными, слишком приятными и я закусила губу, чтобы не выдать себя. Он ввёл один палец, затем второй, трахая меня ими, скользя внутри влагалища, и мое тело предательски отозвалось, возбуждение вернулось, жар нарастал между ног. Я поймала себя на мысли что хочу, чтобы он поскорее вошел в меня. Словно прочитав мои мысли, он вынул пальцы, и я ощутила, как его твердый член вошел внутрь, заполняя мое влагалище. У меня вырвался легкий стон который я не смогла сдержать.
Он начал трахать меня, медленно но уверенно, вгоняя член во влагалище, постепенно ускоряя ритм. Моя грудь терлась о стол, соски, твердые от возбуждения, скользили по поверхности стола, посылая искры удовольствия по телу. И тут я вспомнила Серёжу. Он ждал внизу, не зная, что другой мужчина трахает меня. Интересно что бы он сделал если бы знал что мне придется трахаться с режиссером? О боже, а если Наташа ему рассказала? Мелькнула мысль у меня в голове. Ну и пусть, – сказала я себе, – я делаю это только для того чтобы его спасти.
Ритмичные толчки режиссёра вернули меня из мыслей в реальность, где его член вбивался в меня, а стол скрипел под моим телом. Возбуждение достигло предела, между ног пульсировало и горело требуя разрядки. Я ужасно хотела кончить и, не сдерживаясь, начала подмахивать ему, встречая каждый удар бедрами. Мои громкие стоны, наверняка разносились за стены кабинета. Ещё немного, и я бы кончила, но вдруг он резко выдернул член, оставив меня задыхаться от неудовлетворенности.
– Катя, осталось проверить твой анал, – сказал он, тяжело дыша, и потянулся за тюбиком с лубрикантом. – Думаю, для тебя это не проблема.
Я была на взводе, мысли путались в тумане возбуждения. Я промычала что-то невнятное не успев возразить. Похоже он принял это за согласие. Холодный крем коснулся колечка ануса, и тут же я ощутила, как головка его члена уперлась в меня. Он надавил, и головка проскользнула внутрь. Боли не было, то ли из-за небольшого размера члена, то ли из-за моего дикого возбуждения. Скорее, и то, и другое. Он начал двигаться, медленно, но уверенно, растягивая меня, и через минуту я поймала себя на том, что постанываю, попа отзывалась легкой волной удовольствия.
Мне всё ещё отчаянно хотелось кончить, но член в попе не доставлял нужных ощущений. Тайком я просунула руку между ног, коснулась клитора и начала теребить его, чувствуя, как наслаждение разливается внутри и я начала чувствовать приближение долгожданного оргазма. Мое желание стало настолько сильным что я начала подмахивать режиссеру, насаживаясь попой на его член, пока пальцы неистово ласкали клитор.
— Да… вот так… — его голос прозвучал где-то издалека.
Оргазм подкатывал, вдруг я закричала – истошно, не сдерживаясь, а тело затряслось в судорогах, оргазм накрыл меня с головой. Я едва успела опомниться, как его руки резко дернули меня за запястье, а голос вернул меня в реальность.
– Катя, давай, на колени, быстро! Я кончу тебе в рот.
Я с трудом соскользнула со стола и опустилась перед ним на колени. Он сорвал презерватив, направил член к моему лицу и начал дрочить.
– Открой рот, – приказал он.
Я повиновалась, ещё не до конца понимая, где я и что делаю. Едва губы разомкнулись, мощная струя спермы ударила в рот, а часть попала на щеку. Он продолжал, громко охая, выплескивая остатки спермы прямо мне на язык. Через полминуты он затих и велел замереть с открытым ртом. Сняв камеру со штатива, он направил её на моё лицо.
– А теперь покажи, как глотаешь, – сказал он. – Проглоти и демонстративно открой рот.
Я уже немного пришла в себя после оргазма и начала понимать что происходит. Возбуждение спало и на меня накатывал стыд. Я сидела на коленях, с его спермой во рту, под прицелом камеры, и понимала, что от меня требуется ее проглотить. Это было просто верхом разврата, но что я могла сделать? Отказаться и сорвать все в последний момент? Собрав волю в кулак, я закрыла рот и проглотила всю сперму. После чего открыла рот, демонстрируя что он пуст.
– Отлично. Снято! – крикнул режиссер, выключая камеру.
Я сидела голая на полу, чувствуя одновременно унижение и облегчение от того что все закончилось. Режиссёр положил камеру на стол, натянул штаны, застегнул ремень и вернулся в кресло, будто ничего не произошло.
– Катя, ты прошла кастинг. Беру тебя на внештатной основе. Можешь одеваться,

Клизма (1 часть)

Я мама и брат

ДРУГ, ОН И В АФРИКЕ ДРУГ