Последний застал меня врасплох, я замялась, но решила не врать.
– Да, я замужем, – тихо сказала я, при этом чувствуя сильное смущение.
Михаил Григорьевич вскинул брови, явно удивленный.
– И как твой муж относится к твоей работе и желанию сниматься в порно? – спросил он, в его тоне мелькнуло любопытство.
Вопрос повис в воздухе, тяжёлый, как камень. Я открыла рот, но слова застряли – что сказать? Я замешкалась, но тут вмешалась Наташа.
– Её муж не против, – бодро выпалила она, опередив меня. – Поддерживает её во всём, правда, Катя?
Она бросила на меня быстрый взгляд, и я кивнула, благодарная за выручку, хоть ложь и была неприятна. Михаил Григорьевич хмыкнул и записал что-то в анкету.
– Хорошо, теперь давай разберёмся, какие сцены тебе подходят, – Михаил Григорьевич отложил ручку и посмотрел на меня с деловым интересом. – Ты хочешь сниматься с мужчинами, с девушками или, может, и с теми, и с другими?
Я растерянно пожала плечами, бросив взгляд на Наташу в поисках подсказки.
– Наверное, с мужчинами, – неуверенно выдавила я.
– Да она и с мужчинами, и с девушками может, – вмешалась Наташа с лёгкой насмешкой. – Катя, мы же с тобой снимались вместе, забыла что ли?
От ее слов мне стало стыдно потому что я вспомнила как Наташа трахала меня рукой во влагалище пока я сосала член Володи. Режиссёр что-то черкнул на листке и продолжил.
– Ты сказала, что снималась в сценах с минетом, значит, оральный секс тебе подходит?
Я коротко кивнула.
– Горловой минет умеешь делать? – спросил он, смотря прямо мне в глаза.
Краска залила лицо, я опять хотела провалиться от стыда, но взяв себя в руки выдавила тихое “да”.
– Катя у нас мастерица горлового минета, – выпалила Наташа с ухмылкой, словно хвасталась мной. – Сами можете проверить.
– Обязательно проверю, – спокойно отозвался режиссёр, и в его тоне мелькнула тень предвкушения.
– Катя, ты глотаешь? – бросил он следующий вопрос.
– Что простите? – переспросила я, растерявшись, хотя догадывалась что он имеет ввиду.
– Сперму глотаешь? После минета, – уточнил он, не отводя взгляда.
Я снова покраснела.
– Да, могу, если надо, – ответила я, опустив глаза в пол.
Наташа сидела рядом и с интересом вслушивалась в каждое слово, её глаза блестели, а на губах была легкая улыбка. Из за её присутствия, мне было еще более стыдно вести этот разговор и я нервно ерзала на стуле.
– Хорошо, – Михаил Григорьевич откинулся в кресле, его голос был деловым. – В каких сценах ты хочешь сниматься? Вагинальный секс, анальный? Двойное проникновение?
Я замялась, бросив взгляд на Наташу. Я помнила ее указания соглашаться на все, но о том, чтобы соглашаться на секс, не могло быть и речи. Я лихорадочно искала способ смягчить ответ, не потеряв шанс.
– Ну, я планировала начать со сцен с минетом, – выдавила я, голос дрожал. – А то, о чём вы говорите… может, в будущем попробую. – В голове мелькнула надежда, если заработаю достаточно на минете, то до остального дело не дойдёт.
– Ну, хорошо – кивнул он, черкнув что-то на листке бумаги. – В принципе, это возможно.
Я выдохнула с облегчением, подняла на него глаза и даже улыбнулась.
– Тогда про групповой секс и другие виды пока спрашивать не буду, – продолжил он, постукивая ручкой. – А как насчёт золотого дождя? Практикуешь? Хочешь такие сцены?
Его слова снова ошарашили меня и я замерла. Я конечно слышала, про такое – но считала это извращением. А теперь режиссер смотрел на меня так буднично, спрашивая хочу ли я этим заниматься.
– Вы имеете в виду… – я запнулась, голос сорвался, – сцены, где писают?
– Катя, ты не знаешь, что такое золотой дождь? – он хмыкнул, в его тоне мелькнула насмешка. – Ничего, поработаешь в индустрии, разберешься. Это когда на тебя мочатся – девушки или парни. На лицо, в рот. Некоторые актрисы даже глотают мочу. Ты бы смогла это делать?
– Я… я не знаю, – пробормотала я, опустив взгляд. Это конечно не секс, но от одной мысли о горячей струе мочи, мне на лицо или в рот, меня передернуло. – Я никогда такого не пробовала. Ответила я.
Тут влезла Наташа, вставить свои пять копеек.
– Ну и что, что не пробовала? – она фыркнула. – Ты и горловой минет раньше не делала, а у Володи так заглатывала, что все обалдели. Михаил Григорьевич, Катя просто скромничает. Всё она сможет! Ей только начать, а там и золотой дождь освоит, и не только.
– Отлично, – режиссёр кивнул. – Главное мотивация. Катя, я что-то упустил? Может у тебя есть особые пожелания? Спросил он.
Я растерялась – о каких пожеланиях идет речь? Но в голове крутилась одна мысль, важнее всего остального.
– Скажите, Михаил Григорьевич, – я подняла на него глаза, стараясь скрыть дрожь в голосе, – а какой у меня будет гонорар за съёмки?
– Катя, я рад, что ты спросила, – Михаил Григорьевич улыбнулся. – Порноиндустрия это прибыльный бизнес, и труд актёров здесь хорошо оплачивается. Но размер гонорара зависит от многих факторов: тип секса в сцене, твой опыт, внешность, бюджет фильма. Гонорары девушек обычно выше, чем у мужчин. А с твоей внешностью… – он сделал паузу, окинув меня оценивающим взглядом, от которого я вжалась в стул, – ты можешь далеко пойти.
Его глаза задержались на моих губах, скользнули по груди, и я ощутила себя голой, хотя платье все еще прикрывало тело. Он продолжил, будто не замечая моего смущения.
– Расскажу примерные расценки, которые я плачу, – начал он, постукивая пальцами по столу. – Но учти, ты новичок, опыта у тебя мало, так что твои гонорары будут по нижней планке. Значит так — соло сцена с мастурбацией – 200 долларов. Оральный секс – от 300 до 500, зависит от числа партнеров и сложности сцены. Стандартный вагинальный секс – 1000 долларов, анал – 1500. Двойное проникновение – 2000.
Я слушала, вцепившись в подлокотники, сердце колотилось в груди. Из его слов выходило что на минете я много не заработаю. Даже 500 долларов, не спасёт нас с Сережей. А мысль о том, чтобы согласиться на секс или анал была просто невообразимой. Что же делать? Я была в полной растерянности.
– Но разумеется, это расценки, за хорошую и утвержденную сцену, – добавил он. – Твой гонорар может отличаться. И это только за одну сцену. Если комбинировать – орал, вагину и анал с одним партнёром, – можно получить от 2000 до 3000 долларов. А за групповой секс – до 5000. Всё зависит от сцены и ее особенностей. Добавил он.
Суммы конечно впечатляли, но моя надежда заработать несколько тысяч на одном минете рухнула, оставив горький привкус разочарования. Цепляясь за последнюю соломинку, я решилась уточнить.
– Скажите, Михаил Григорьевич, – голос дрожал, я сглотнула, чувствуя, как пот проступает на ладонях, – а есть сцены, кроме вагинального и анального секса с мужчинами, за которые я могла бы получить такую же сумму – несколько тысяч долларов?
Мой вопрос мне показался наивный, просто смешным, и я тут же пожалела – вдруг он рассмеется мне прямо в лицо? Но режиссер был серьёзен, его взгляд стал еще пристальнее, будто он видел меня насквозь.
– Да разумеется, такие сцены есть, – начал Михаил Григорьевич, его голос был ровным, деловым, будто он обсуждал погоду. – Во-первых, золотой дождь с группой партнеров и глотанием мочи – до 1000 долларов за сцену. Сцена “глубокая глотка” – когда тебя трахают в горло один или целая группа парней, – все зависит от мастерства актрисы, числа партнеров и размеров их членов можно заработать до 2000 за сцену. Но тут нужно уметь – член должен входить до упора, по самые яйца, глубоко в глотку. Мало кто из девушек это может. Соло с большими игрушками, дилдо больших размеров в анал и вагину – от 1000 до 1500. А если покажешь “зияющую дыру”, то и 2000 за сцену. Есть ещё фетиш и БДСМ-сцены, но такое я не снимаю.
Я замерла, вцепившись в стул, его слова вводили меня в оцепенение, раздавливая остатки моих иллюзий.
– Простите, а что значит “зияющая дыра”? – выдавила я, голос дрожал, а внутри всё трепетало от страха и стыда.
– Катя, – он слегка наклонился вперёд, глядя мне в глаза с холодной серьезностью, – “зияющая дыра” – это когда после анального секса актриса раздвигает ягодицы и показывает большую, растянутую дырку. Обычно так делают после толстых членов или дилдо большого диаметра. Всё зависит от того на сколько хорошо разработан твой анус – если он спокойно принимает игрушки 5 – 6 сантиметров и шире, то ты сможешь научиться показывать “зияющую дыру”.
Сказать что я была шокирована его предложениями это не сказать ничего. Я просто потеряла дар речи от осознания того на что я должна пойти чтобы заработать хотя бы две — три тысячи долларов. Я представила как моча льётся мне в рот, а мне приходиться глотать. Как меня трахают глубоко в горло несколько мужчин. А про зияющую дыру я и подумать боялась. И все это я должна была делать перед камерой. Сцены с минетом в моих предыдущих фильмах мне показались просто цветочками.
– Катя, – он прервал мои мысли, голос стал чуть мягче, но всё ещё деловым, – если тебя это заинтересовало, могу предложить сняться в паре сцен в фильме, над которым я сейчас работаю. Что скажешь?
Его вопрос повис в воздухе. Я сглотнула, чувствуя, как Наташа сидящая рядом ждёт моего ответа. Что я могла сказать? Деньги мне были очень нужны, а это была реальная возможность заработать. Нужно было отвечать положительно.
– Михаил Григорьевич, – начала я, опустив глаза – я бы очень хотела сняться в вашем фильме. Я готова на любые формы минета, даже горловой. Наверное, смогу попробовать и хм.. “глубокую глотку”, как вы сказали… – И, возможно, золотой дождь… да, наверное, я бы могла попробовать. Насчет остального я должна подумать.
Когда я это сказала то внутри содрогнулась, но тут же подумала, лучше глотать теплую, соленую мочу за тысячу долларов, чем снова стоять на коленях перед коллекторами и терпеть их издевательства.
– Отлично, рад это слышать, – кивнул режиссёр.
– Только у меня ещё один вопрос, – я подняла взгляд, пальцы нервно сжали край платья. – Когда мы сможем начать съёмки? И как быстро я получу гонорар? Не подумайте, что я пришла только из-за денег, просто… у меня такая ситуация, что это для меня важно.
Я замялась, вспомнив, как прошлый

Клизма (1 часть)

Света 3

Язык чешется