найти эти деньги. Серёжа, я боюсь… боюсь, что они что-то сделают с тобой или со мной.
– О боже, Катюша! – его голос дрогнул от ужаса. – Надеюсь, они тебя не тронули? С тобой всё в порядке?
– Со мной всё нормально, – солгала я, сглатывая ком в горле. – Они просто поговорили, но я боюсь за тебя. И за себя тоже. Нам нужно быть осторожными.
– Вот уроды! – взорвался Серёжа, его голос дрожал от ярости. – Я сейчас же поеду к моим бывшим “партнёрам” и устрою им такое, что мало не покажется! Как они посмели прислать каких-то ублюдков угрожать моей жене?!
– Нет, не надо! – я почти крикнула, сердце сжалось от ужаса. – Ты забыл, что они с тобой сделали в прошлый раз? Я не хочу, чтобы тебя опять избили или, не дай бог, покалечили! А эти, что приходили, – настоящие отморозки. Если они тебя поймают, я даже боюсь представить, что с тобой будет.
– Ладно, Катюша, ты, наверное, права, – он выдохнул, голос стал тише, но в нём всё ещё звенела злость. – Не переживай, я найду деньги. Они больше тебя не побеспокоят, обещаю.
– Серёжа, а ты точно сможешь найти пять тысяч долларов до следующей недели? – спросила я, чувствуя, что все опять может сорваться.
– Пять штук?! – он чуть не задохнулся от возмущения. – Они что, совсем оборзели? Пять тысяч за неделю требовать… Не знаю, получится ли, но я клянусь – тебя они не тронут.
– Серёжа, послушай, – я набрала воздуха, – Я поговорила с Наташей, и попросила ее устроить мне сегодня встречу с одним режиссёром. Если всё сложится и мне дадут роль, я, возможно, заработаю несколько тысяч за неделю. Но… – я замялась, вспоминая его просьбы. – Я знаю, я обещала тебе бросить съемки в сексуальных сценах, но, похоже, у нас нет выбора. Я должна взять эту роль, чтобы помочь тебе.
– Катя, подожди, – его голос стал тихим, почти шёпотом, будто он боялся, что кто-то рядом услышит. – Какая роль? Что за сцена? Ты опять будешь “сниматься с мужчинами”? Что там будет?
– Я точно не знаю, – начала я, стараясь говорить ровно, – но да, это сексуальная сцена. Скорее всего… минет. Ответила я помедлив.
При этом я утаила, что это уже будет настоящий порно фильм, а не “авангардное кино” как раньше.
– Катя, послушай, не надо этого делать, – он перебил меня, в его голосе смешались тревога и боль. – Я всё улажу. Разберусь сам. Если они ещё раз придут, сразу звони мне – я прилечу и разберусь.
Я нервно сглотнула, и тихая усмешка сорвалась с губ – горькая и беззвучная. Сережа даже не представлял, насколько всё серьёзно. Он думал, что сможет с ними “разобраться”, но я-то знала, эти звери его могут покалечить или даже убить.
– Серёжа, послушай, – начала я дрожащим голосом, хотя старалась звучать убедительно. – Я понимаю, как это тяжело, но выбора у нас нет. Ты не видел тех, кто приходил, а я видела. Поверь, это отморозки – настоящие звери. Они угрожали покалечить тебя, а меня… они меня могут изнасиловать. Я боюсь, Серёжа, боюсь не только за себя, но и за тебя.
– Что?! Они хотели тебя изнасиловать? – его голос сорвался на крик, в нём смешались ярость и ужас. – Это уже переходит все границы! Я сейчас приеду, и мы поедем в полицию. Они до тебя не доберутся, клянусь!
Я поняла что поступила правильно что не сказала ему правды. Пусть лучше не знает что это уже произошло, подумала я.
– Какая полиция, Серёжа? – я почти закричала в ответ, сердце колотилось в горле. – Ты же сам говорил, что у них там свои люди! Я пытаюсь объяснить, они опасны, чертовски опасны. Я уверена, они способны на всё. Они показали мне видео… там была девушка, голая, на коленях. Над ней явно надругались – она извинялась, а на лице у неё была сперма. – Я соврала, чувствуя, как жар заливает щёки, ведь это была я на том видео, униженная, с их спермой размазанной по всему лицу. – Лучше я буду сниматься в порно, чем ждать, пока они сделают со мной то же самое! Выпалила я.
– Почему ты сразу не рассказала? – он замялся, голос стал тише. – Погоди, какое порно? Это что за роль? Это настоящий порнофильм?
Я поняла, что в пылу сболтнула лишнее, но пути назад не было. Я решила идти до конца.
– Наташа сказала, что этот режиссер снимает в основном порнографию, – сказала я, стараясь звучать твёрдо. – Но у нас нет другого выхода, Серёжа. Нам нужны эти деньги, чтобы решить нашу проблему.
– Подожди, Катюша, – он почти шептал, голос дрожал от смятения. – Неужели ты правда согласишься сниматься в порно? Это неправильно, ты не можешь так поступить.
– Послушай, – я перебила его, раздражение прорвалось наружу. – Это наш единственный шанс! Я больше не могу жить в этом кошмаре, нам нужны деньги, и это реальная возможность. Конечно, я не собираюсь сниматься в каком-то грязном порно с сексом. Но возможно с минетом… да, скорее всего, на минет придется согласиться. Так что, либо ты примешь это и не будешь возражать, либо я сделаю это без твоего согласия – ради нас обоих. Твердо сказала я.
Я замолчала, ожидая ответа, но в трубке повисла тишина. Серёжа молчал – мои слова, похоже, ошарашили его.
– Прости, дорогая, – голос Сережи дрожал, в нём было слышно отчаяние, смешанное с виной. – Это я виноват, я не должен был втягивать тебя в это дерьмо. Если ты уже всё решила, я не стану тебя останавливать. Но я поеду с тобой – хочу убедиться, что с тобой будет всё в порядке. Тихо сказал он.
Я удивилась такой реакции Сережи. Я бы не хотела чтобы он опять стал свидетелем того как я делаю минет постороннему мужчине.
– Хорошо, – выдавила я, стараясь звучать спокойно, – но ты подождешь на улице, пока я буду на кастинге.
– Ладно, – согласился он, голос стал чуть мягче. – Я скоро приеду. Хочу убедиться, что ты в порядке.
– Нет! – выкрикнула я, сердце подпрыгнуло. – Не надо! Вдруг эти бандиты поджидают тебя в подъезде? Давай лучше встретимся у студии, без десяти пять. Я пришлю адрес. – На самом деле я боялась не только этого. Если он увидит меня сейчас, то может заметить следы на моем теле. Тогда он поймёт, что коллекторы не просто “поговорили” со мной.
– Ладно, – сдался он после паузы. – Только сразу звони, если они снова появятся.
Я положила трубку, и вдруг в голове вспыхнула картина: я на студии, стою на коленях с членом во рту делая минет очередному актеру, а Серёжа наблюдает за мной через приоткрытую дверь. От этой мысли между ног стало тепло, тело предательски отозвалось легкой дрожью. Я закусила губу, прогоняя фантазию. Нет, нельзя пускать его туда – это может разрушить наши отношения, подумала я.
Весь день я пыталась прийти в себя после утреннего кошмара, но воспоминания всплывали снова и снова. По крайней мере у меня было время помыть диван и прибраться в квартире. Ближе к четырём часам я приняла душ и привела себя в порядок. Попа все еще саднила, натертая до красноты, и я, морщась, нанесла на неё крем, чувствуя, как он успокаивает жжение. Перед выходом я накрасилась – яркая помада, тушь, натянула лёгкое платье и поехала на студию.
По дороге позвонил Серёжа и сообщил, что он уже ждёт у здания студии. Мы встретились у входа, Наташи еще не было, и он тут же набросился на меня с расспросами. Его глаза были полны тревоги. Мне это было некстати, я не хотела говорить о произошедшем сегодня чтобы не сболтнуть лишнего. К счастью, через пару минут подъехала Наташа – её каблучки звонко цокали по асфальту, отвлекая его внимание.
Сережа удивленно вскинул брови, увидев её, а она, заметив его, прищурилась с лёгкой насмешкой. Мы с Наташей направились внутрь, оставив его у входа. Он хотел было пойти за нами, но я остановила его.
– Дорогой подожди снаружи, – сказала я чувствуя сильное волнение.
– Не волнуйся ты так за свою жену, – бросила Наташа с ядовитой ухмылкой, оборачиваясь к нему. – Я потом тебе расскажу, чем она там занималась.
– Катя ты уверена что хочешь туда идти. Еще не поздно передумать? Спросил Сережа с надеждой.
– Дорогой я уверена. Мы уже с тобой об этом говорили. Ответила я.
Мы вошли внутрь и поднялись на лифте в студию. Внутри студии было тихо – съёмки, видимо, закончились и на площадке слонялись только пару человек персонала, лениво перебирающий кабели да реквизит. Мы подошли к двери с табличкой “Режиссёр”, и Наташа уверенно постучала.
– Входите, – раздался низкий голос из-за двери.
Наташа толкнула дверь, и мы шагнули внутрь, мои ноги дрожали, а в голове крутился вопрос. Что мне нужно будет делать?
– Здравствуйте, Михаил Григорьевич, – уверенно начала Наташа.
– Привет, Наташа, – отозвался мужчина за столом, отрывая взгляд от бумаг. Ему было около сорока пяти – лысая голова блестела под светом лампы, черты лица резкие, мужественные, с лёгкой щетиной. Он кивнул нам на стулья. – Садитесь.
– Это Катя, о которой я вам рассказывала, – продолжила Наташа, садясь первой. – Она ищет подходящую роль, и я подумала, что она может вам подойти.
– Здравствуй, Катя, очень приятно, – Михаил Григорьевич повернулся ко мне, его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на губах и я почувствовала небольшое смущение.
– Здравствуйте, – тихо ответила я, опуская глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом.
– Значит, ты хочешь сниматься в фильмах для взрослых? – спросил он, откидываясь на спинку кресла. – Наташа рассказала, что конкретно я снимаю?
Я кивнула, сглотнув, и выдавила короткое “да”, чувствуя, как сердце колотится в груди.
– Отлично, – он кивнул, словно это был обычный деловой разговор. – Сначала заполним стандартную анкету, а потом посмотрим, что ты умеешь. Кстати, я всегда записываю интервью на камеру – для повторного просмотра. Это обязательное условие. – Он протянул руку и включил небольшую камеру на штативе, стоявшую рядом. Красный огонек загорелся, и я вздрогнула – это было неожиданно. Хотя отказаться я не могла, да и не хотела подвести Наташу.
– Как тебя зовут и сколько тебе лет? Спросил режиссер.
– Меня зовут Катя Смирнова, двадцать три года. – ответила я.
Режиссер сделал запись в анкете.
– Ты уже снималась в порно или в сценах сексуального характера? – его голос был ровным, но вопрос ударил по нервам.
– Я снималась в сценах с минетом, – ответила я, стараясь держаться уверенно.
Он кивнул и продолжил задавать вопросы – про образование, опыт работы, семейное положение.

Света 3

Язык чешется

Трахнули замужнюю после корпоратива