словно хотел выпить каждую каплю.
Вдруг Паша остановился, заметив покраснение на её пятке.
— Алёна, ты ножку натёрла.
— Да, видимо, кроссовки немного жмут… — она лениво потянулась.
— Надо заклеить. Есть пластырь?
— В боковом кармане рюкзака…
Паша потянулся за рюкзаком, раскрыл карман — и замер. В его руках оказался маленький розовый вибратор с мягким силиконовым наконечником.
— Что это? — в его голосе прозвучал интерес.
— Э-э-э… массажёр, — смущённо ответила Алёна, чувствуя, как щёки наливаются румянцем.
— А как он работает?
— Я… тебе потом покажу…
— Покажи сейчас, — настаивал Паша, его глаза горели любопытством.
Алёна, не в силах отказать, взяла игрушку и прижала её к своей влажной щёлке. Клитор моментально погрузился в мягкое отверстие насадки. Она включила вибратор, и устройство тут же присосалось к её чувствительному бугорочку, начав методично посасывать его.
— О-о-о… — её глаза закатились, спина выгнулась, а пальцы вцепились в простыни.
Паша заворожённо наблюдал, как её тело реагирует. Мелкая дрож, как от электричества, пробегала по её животу. Стоны — прерывистые, хриплые, становились всё громче, а её киска пульсировала, выдавая новые порции влаги.
Не выдержав, Паша резко ввёл в неё свой твёрдый член, заполнив её до предела.
— Так лучше? — прошептал он, чувствуя, как её внутренности сжимаются вокруг него.
— О да-а-а! Глубже! — закричала Алёна, не выпуская вибратор из рук.
Они двигались в унисон. Паша мощными, глубокими толчками заставлял её тело подскакивать на кровати. Алёна увеличивала скорость вибратора, доводя себя до грани.
Всё её тело напряглось, как струна, и затем — взрыв.
Конвульсии — её киска сжималась волнами, выжимая из Паши последние силы. Громкий, хриплый крик сорвавался с её губ.
Паша вытащил член и обдал её живот и игрушку горячими струями.
Они рухнули рядом, обливаясь потом, их сердца бились в унисон. Алёна прижалась к Паше, а он обнял её, целуя в губы.
— Теперь я понимаю, почему ты поехала путешествовать одна, — усмехнулся он.
— Ага… но с тобой веселее, — она потянулась к его губам, и их поцелуй растянулся на долгие минуты.
За окном вставало солнце. Утро встретило их золотистыми лучами, пробивающимися сквозь маскировочную сетку вместо штор. Алёна потянулась, чувствуя приятную усталость в мышцах — вчерашние страсти и долгая дорога давали о себе знать.
— Нам пора, — пробормотал Паша, лениво проводя ладонью по её обнажённой спине.
— Поедем? — Алёна перевернулась к нему, её пальцы играли с цепочкой на его шее.
— Не торопись, — он поймал её руку и поцеловал запястье. — Сначала завтрак.
Открытая веранда отеля дышала духом свободы. Стены были украшены номерными знаками со всей России и гитарными струнами вместо держателей для салфеток. Барная стойка – сделана из старого мотоциклетного бокса, покрытого граффити. Лампы в промасленных банках из-под бензина. А ллавный декор – настоящий двигатель «Харлея» на постаменте с табличкой «Умер в 300 000 км. Да здравствует король!»
Они выбрали столик под тенью самодельного тента из армейской сетки. Рядом висел чёрный флаг с белой надписью «Ridе оr Diе».
Официант (в рваной косухе и с рукавом тату) кивнул, услышав их выбор:
— Яичница-глазунья с перцем чили
— Два двойных эспрессо
— Сэндвичи с копчёной ветчиной и горчицей
— Будете мёд? — официант показал на банку с жёлтой наклейкой «Мёд от байкера Василия». — Собственная пасека.
— Обязательно, — улыбнулась Алёна.
Паша размазывал мёд по тосту, рассказывая про свои прошлые поездки:
— Однажды в Астрахани мне предложили обменять мотоцикл на верблюда.
— И? — Алёна подняла бровь.
— Верблюд не умеет делать вилли, — серьёзно ответил он, и они оба рассмеялись.
Позавтракав они пошли в номер собираться. Собрав рюкзаки, они вышли на парковку. Мотоцикл блестел на солнце — Паша ночью тайком протёр его полотенцем.
— Ты его помыл? — удивилась Алёна.
— Ухаживать надо даже за железными конями, — он шлёпнул её по попе, помогая сесть. — Держись крепче. Сегодня будем лететь.
Двигатель взревел, и «Байк отель» остался позади. Впереди — только дорога, ветер и синее-синее море…
Глава 9. Промокшие души
Проехав Ростов на Дону они свернули с шумной трассы на старую дорогу, петляющую между станицами. Южная сторона России раскрылась перед ними во всей своей щедрой красоте. Поля подсолнухов — бескрайние, как золотое море, их тяжёлые головки поворачивались вслед за солнцем. Стройные кипарисы гордые, будто часовые стояли на обочине, отбрасывая длинные тени. Ветви диких абрикосов, ломящиеся от оранжевых плодов, сладкий запах которых смешивался с пылью дороги. Беленые домики с голубыми ставнями, палисадники, утопающие в георгинах, и стайки кур, важно разгуливающих по улицам.
— Здесь даже воздух другой, — крикнула Алёна, вдыхая аромат нагретой земли и степных трав.
Они остановились у скромной столовой «У Любы», перед которой стояло с десяток фур.
— А тут есть то можно? — Усмехнулась Алёна.
— Видишь, сколько дальнобойщиков? — Паша припарковал мотоцикл. — Значит, кормят вкусно и недорого.
Внутри пахло борщом, свежим хлебом и чем-то домашним, уютным. Алёна акинула взглядом столовую и посетителей и вдруг…
Знакомый силуэт за дальним столиком — тот самый толстый дальнобойщик в промасленной майке, что предлагал Алёне «услугу за проезд».
Рядом с ним сидела придорожная девица:
Рыжие волосы — выгоревшие на солнце, собранные в небрежный хвост.
Длинные ногти — облупившийся лак, следы застывшего клея от накладных страз.
Взгляд — пустой, будто она уже сто раз слышала все эти байки и ждала только момента, когда можно будет уйти.
Дальнобойщик что-то увлечённо рассказывал, жестикулируя руками, а она кивала, механически посасывая трубочку в стакане с «Колой».
— Нашёл свою любовь, — усмехнулась Алёна.
— Что? — переспросил Паша.
— Да так, ничего…
Они заказали борщ с пампушками и компот из сухофруктов.
— Без супа нельзя, — сказал Паша, зачерпывая густую ароматную похлёбку. — Два дня на бутербродах — это преступление против желудка.
После обеда небо начало хмуриться. Тучи сгущались, как будто кто-то медленно затягивал над ними серое одеяло.
— Похоже, нас скоро намоет, — крикнул Паша, ускоряясь.
Первые капли упали на визор шлема Алёны. Через пару минут дождь превратился в настоящий ливень — стена воды, которая слепила и била по коже, как тысячи холодных игл.
Паша резко свернул под мост через речку, где было сухо, но сыро от брызг.
Под мостом они спешились, промокшие до нитки.
— Чёрт, — пробормотала Алёна, стряхивая воду с плечь.
Они стали раздеваться. Тяжёлые от воды футболки пришлось выкручивать. Шорты прилипли к коже, и Алёна с трудом стянула их с бёдер. Бель тоже промокло, и Паша с усмешкой наблюдал, как Алёна отжимает свои кружевные трусики.
— Дожди здесь начинаются и заканчиваются быстро, — сказал Паша, развешивая одежду на руле мотоцикла. — Через полчаса будет как ни в чём не бывало.
Они остались обнажёнными под мостом, и внезапно это стало самым естественным моментом в мире.
Алёна прижалась к Паше, чувствуя, как его тело согревает её. Они целовались, не обращая внимания на шум дождя грохочущий по металлическим опорам моста, круги на воде бесконечные, расходящиеся по реке и лёгкую прохладу которая остужала их разгоряченные тела.
Его руки скользили по её спине, её пальцы впивались в его волосы. Они смеялись, когда капли падали им на головы, и снова сливались в поцелуе, будто дождь был только для них.
Через 20 минут тучи разошлись, и солнце вышло, как будто и не было ливня.
— На юге всё сохнет мгновенно, — сказал Паша, снимая с мотоцикла ещё влажную одежду.
Они оделись — ткань была чуть сыровата, но тёплая.
— Высохнем на ходу, — ухмыльнулся Паша, заводи мотор.
Алёна запрыгнула на место, обняла его за талию, и они поехали дальше в сторону Крымского моста.
Глава 10. Крым
Солнце палило немилосердно, выжигая последние следы ливня на асфальте. Горячий ветер, словно фен, обдувал их тела, и уже через полчаса одежда стала почти сухой. Асфальт дымился, испаряя влагу, а над полями стояла лёгкая дымка — будто земля вздыхала после прохлады.
Огромная зона отдыха у Крымского моста встретила их шумом и движением. Гигантская заправка Лукойл с десятками колонок и автомойкой. Магазины с сувенирами, кафе с ароматом шашлыка, лавки с крымскими сладостями. Детские площадки — яркие горки и качели, где кричали малыши, пока их родители пили кофе.
Они купили чебуреков с мясом и ледяного лимонада, устроившись на скамейке под навесом.
— Ну что, море близко, — улыбнулся Паша, откусывая чебурек.
Досмотр на Крымском мосту прошёл быстро, и вот они уже мчались по белоснежным аркам, растянувшигося на 19 км, самого длинного моста в Европе.
Слева — Чёрное море, тёмно-синее, с белыми барашками волн. Справа — Азовское, бирюзовое, даже немного зеленоватое от водорослей и плоское, как зеркало.
— Паша, смотри! — вдруг закричала Алёна, тыча пальцем в воду.
Там, вдалеке, дельфины выпрыгивали из волн, сверкая мокрыми спинами.
— Красиво, да? — крикнул Паша, но Алёна уже не слушала — она снимала их на телефон, смеясь от восторга.
За мостом пейзажи резко изменились. Они выехали на трассу Таврида с восточной стороны Крыма. Места там пустынные, выжженная земля, редкие кусты, похожие на пучки колючей проволоки. Алёне стало грустновато.
— Не переживай, — Паша потрепал её по колену. — Сейчас выйдем ближе к морю, там будет куда живописнее.
Они свернули на Феодосию, старый серпантин, идущий вдоль берега. Дорога была разбитая, но виды — нереальные. Слева море, то бирюзовое, то изумрудное, с грохочущими волнами. Справа голые скалы, местами покрытые зеленью, как будто шапками зелёных островков.
К вечеру они добрались до арт-объектов, расположенных на берегу моря. Это место называлось Таврида Арт. Гигантский металлический человек, сидящий на скале и смотрящий вдаль. Огромные муравьи, карабкающиеся по камням — блестящие, как роботы.
Алёна фотографировалась на фоне каждого, улыбаясь и смеясь.
Там же находился знаменитый пляж “Ракета“. Белый песок, вода прозрачная,

Двое под лодкой не считая двух незнакомцев

С НОВОСЕЛЬЕМ

Мой герой.