— Это что же мне для этого сделать надо?
— Ну, мам, как будто не понимаешь! Накрасится надо и одеться соответствующе.
На это я согласилась. Быстро намазав глаза и губы, недолго подумала и натянула одно из своих парадно-выходных платьев.
— Во-о-от, совсем другое дело! — обрадовался сын.
Сначала он, как настоящий фотограф, установил свет из двух настольных ламп.
— Вспышка все портит! — пояснил он.
Затем усадил меня на стул и потребовал загадочно улыбаться, снимая лицо крупным планом. Потом щелкал меня в полный рост, вполоборота и в профиль. Когда, казалось бы, все было перепробовано, он замялся, но сказал:
— Мам, понимаешь… Чтобы на тебя внимание обратили, нужно немного эротики…
— Какой еще тебе эротики? — возмутилась я.
— Нет, мам, ты неправильно поняла! Совсем немного! Ну там коленку покажи, или на груди чтобы лифчик был виден самым краешком…
— И только-то? — подобрела я — Ну на это я еще соглашусь.
Данька уговорил меня сходить надеть чулки. По его словам, это должно было неотразимо подействовать на потенциальных женихов. Вообще я уже давно догадалась, кому на самом деле больше всех нужны эти фотки, но решила доиграть в игру до конца.
— Так? — спросила я, положив ногу на ногу и задрав подол платья чуть выше колена.
— Больше!
Я подтянула платье еще немного:
— Так?
Он щелкнул камерой несколько раз.
— Еще, мам!
— А не очень вульгарно получится?
— Нет, что ты! Обязательно надо, чтобы было видно, что на тебе чулки! И на груди чуть-чуть распахни!
— А что, вас, мужчин, так чулки возбуждают? — поинтересовалась я, поддергивая платье так. чтобы резинка чулка была хорошо видна.
— Конечно! — тут он резко замолчал, сообразив, что к нему это тоже относится, что не помешало ему сделать еще несколько кадров.
— А теперь немного ноги расставь и вперед наклонись. — попросил он.
Я сделала и это, заодно вернув платье в положение «ниже колен», зато грудь почти вывалилась из декольте. Данька, не скрывая удовольствия, подошел ближе и сделал несколько кадров до пояса. Потом отошел и поморщился:
— Мам… Ну не видны же чулки!
Я начала потихоньку сопротивляться, чувствуя, что иначе он сейчас разденет меня донага:
— Дань, если я сейчас юбку так как ты хочешь задеру трусы видны будут. Я в таком виде фотографироваться не собираюсь.
— Ну и что? Не будет ничего видно! Особенно если они темные! Там же тень получится!
— Дань, они светлые. Почти прозрачные. Боюсь, видно будет.
— Не, не может быть! Дай я сам посмотрю!
Я подтянула подол до начала чулок. Сын, прищурившись, изучал изображение на дисплее фотика.
— Не… — сказал он наконец — Говорю же, тень, не видно будет.
— Ну хорошо, тогда снимай. — разрешила я — Только потом мне покажи, а я решу, оставить или стереть.
Как только я это произнесла, фотик в его руках щелкнул несколько раз, сопровождая каждый щелчок, к моему ужасу, вспышкой. Я запоздало сообразила. что при таком ярком освещении все будет прекрасно видно. Положение усугубляло то, что трусы на мне действительно были прозрачны сверх всякой меры.
— Данька! Что ж ты про вспышку не предупредил! — рассердилась я — Какая там теперь может быть тень!? А ну, быстро стирай что ты там наснимал!
— Да я в фотошопе все сделаю, ничего видно не будет! — оправдывался он, одновременно отодвигая руку с фотоаппаратом подальше от меня.
— Какое мне дело до фотошопа!? Тебе там тоже смотреть нечего! Давай сюда аппарат, я сама сотру!
— Мам, ну что ты! Я сам! Все поудаляю, и смотреть не буду!
Даже будь я полной дурой, я бы ему не поверила.
— Давай сюда! — двинулась я к нему.
— Не дам! — он сел на диван, откинулся назад и отвел руку с фотиком дальше за голову.
— Давай! — я попыталась его отобрать.
Данька сопротивлялся. Пришлось с ним бороться, тянуться за камерой, удерживать уворачивающегося сына и не переставая уговаривать его. Данька смеялся и не желал поддаваться. Вырывая фотоаппарат друг у друга, мы скатились на пол, не прекращая борьбы. Внезапно я осознала, что что-то не так. Немного отдышавшись, я заметила внимательный пристальный взгляд Даньки, и тут же поняла в чем дело.
В процессе борьбы я оказалась сидящей на нем сверху в районе бедер. Ноги мои в сползших чулках разъехались в стороны, платье задралось, совершенно открыв трусы и даже часть живота, а самое страшное — прямо под моей промежностью, прижимаясь к ней, с каждым мгновением набухало нечто твердое. Картину дополняла выскочившая наружу левая грудь хоть и в лифчике, но с отчетливо просвечивающимся коричневым кругом и соском в центре, а так же мое тяжелое дыхание.
Словом, со стороны, наверное, это выглядело как настоящий половой акт в самом разгаре. Данькин член, несмотря на разделяющую нас одежду, казалось, раздвигает мои губки и вот-вот ворвется в меня. От испуга я подскочила и вылетела из комнаты. бросив на прощание:
— Чтобы сейчас же стер все фотки! Я проверю!
Данька явился через десять минут, дав мне время унять бешено колотящееся сердце.
— Вот, смотри! — протянул он фотоаппарат — Я все удалил.
Для порядка я потыкала в кнопки, хотя мало что в этом понимала. Вроде бы действительно стер, хотя кто его знает.
— На. — протянула я ему обратно. — Иди. А сам-то посмотрел?
Он потупился.
— И как тебе? Могу я еще на что-то рассчитывать? Не слишком старая?
— Мам, ты еще молодым фору дашь! Зря ты стереть заставила, сама бы убедилась!
— А ты точно все стер?
— Конечно! — после секундной паузы ответил он и посмотрел на меня честными глазами.
После этого мои сомнения превратились в уверенность.
— Ладно, иди. — отпустила я его.
Пытаться добиться от него правды прямо сейчас бесполезно — он будет отпираться, а я, не имея доказательств, буду вынуждена ему поверить. Лучше завтра с утра, когда он уйдет, в компьютере пошарить.
Следующим утром, едва проснувшись и умывшись, я полезла проверять новые фотки. Как я и думала, Данька, прежде чем почистить фотик все сюда слил. А ведь и правда еще ничего… — разглядывала я себя. — А вот здесь так и вообще хоть в самом деле в интернет выкладывай! Наличествовала и самая последняя, из-за которой я возмущалась. Как выяснилось, совсем не зря. Вспышка сделала свое дело, высветив абсолютно все.
Фотка больше подошла бы сайту эротической направленности, а не сайту знакомств. Я развернула ее на весь экран и представила, как Данька сидит перед компьютером, смотрит на нее и дрочит. Где-то в глубине души шевельнулось чувство вины — это же я сама, своей одеждой и поведением, подталкиваю его к онанизму в последнее время. Ничего, не страшно. — поразмыслив, решила я. — Если не я, то вон целый интернет еще есть, там и не такого насмотреться можно. А дрочить не вредно, я, старушка, и то балуюсь иногда. Может, прямо сейчас разок? Не, не стоит. И так каждый вечер себя трахаю, не хватало еще как в молодости сразу после свадьбы было — в любую свободную минуту. В конце концов, я взрослая женщина.
Взрослой женщине, однако, чертовски хотелось потеребить себя между ног. Хренушки! — решила я — Есть у меня сила воли или нет? Понимая, что оставшись дома не смогу долго бороться с собой, я отправилась по магазинам. Не за чем-то конкретным, а просто так, на тряпки поглазеть и заодно отвлечься от эротических мыслей. Дома оказалась только к обеду, быстренько собралась и побежала на работу, гордясь в душе, что смогла удержаться от соблазна.
Вернулась ночью, уставшая, и поделав обязательные дела легла спать. Вернее, только собиралась лечь, когда почувствовала, как из Данькиной комнаты по ногам ощутимо тянет прохладным сквознячком. Наверное, окно не закрыл. — догадалась я — Как бы не простудился!
Осторожно, чтобы не разбудить сына, приоткрыла дверь в его комнату. Точно, окно открыто, шторка раздувается потоком холодного воздуха. Сам Данька лежал на спине, повернув голову к стенке и посапывая. Наверное, холод добрался до него когда он уже заснул, потому что хватило его только на то, чтобы натянуть одеяло на голову. Теперь наружу торчала только лохматая макушка. Я закрыла окно. Подошла к сыну, намереваясь поправить одеяло. Ухватившись за него в ногах, приподняла и только-только собралась потянуть, когда слабый свет из коридора продемонстрировал мне задравшиеся Данькины трусы и вывалившийся из них снизу небольшой член. Я так и застыла с одеялом в руках.
В конце концов любопытство пересилило, я аккуратно завернула угол одеяла в сторону и склонилась над промежностью сына. Судя по скромному виду, сон в данный момент ему снился ни разу не эротический. Я сдвинула его трусы еще немного вверх, достав еще и сморщенную мошонку. Интересно, а как он выглядит в состоянии эрекции? Осторожно погладила мягкую плоть, приподняла, обнажила бледную головку и подув на нее помяла пальцами. Орган понемногу стал твердеть и вытягиваться. Вскоре я смогла подрачивать его обычным образом, рукой, наблюдая как на расстоянии десятка сантиметров от моих глаз встает член сына.
Наконец он перестал расти, гордо выпрямившись и даже слегка изогнувшись. Обхватив его большим и указательным пальцами, я двигала легко скользящую кожицу. Интересно, что будет, если он кончит? Проснется или нет? Того, что проснувшись, он увидит рядом меня я не боялась. Подумаешь, зашла окно закрыть и одеяло поправить. А остальное — это все его сны и обычные ночные поллюции. Я здесь ни при чем.
Головка приобрела темный цвет и глянцево блестела в скудном свете. Ну да — запоздало подумала я — У них же не выделяется смазка как у нас. Я живо вспомнила собственные ощущения, когда муж, бывало, второпях пытался мне вставить в сухое влагалище. Бр-р-р, это

Скромная мама

Один раз с мамой

С матерью в деревне