для обсуждения технических деталей, а затем собрал всех актеров для заключительной беседы. Я опять стояла голая среди одетых людей, краснея от неловкости. Наверное, я должна была привыкнуть к этому за время работы на съемочной площадке, но почему-то чувство стыда все равно не отпускало меня.
Режиссер обсуждал сегодняшние съемки и хвалил актеров за их профессионализм. Даже меня он похвалил, сказав, что я хорошо справилась с ролью. Но я почти не слушала его — мои мысли витали где-то далеко. Я думала о Сереже… о предстоящем с ним разговоре.
Когда режиссер наконец освободил нас, я поспешила в раздевалку и быстро оделась. Перед выходом я попрощалась с Наташей и Анжелой. Наташа пожелала мне удачи в разговоре с Сережей — ее слова прозвучали искренне и тепло. Затем я отправилась домой, готовясь к неизбежному объяснению с мужем.
Дома было пусто – Сережи не оказалось. На кухонном столе лежала записка: “Уехал на работу, буду поздно”. Я почувствовала тревогу. Вернется ли он? Захочет ли вообще разговаривать со мной? Попыталась взять себя в руки, но мысли о предстоящем разговоре не давали покоя. В спальне я заметила его штаны, брошенные на кровать. На ткани виднелось пятно спермы. Видимо, он заехал домой переодеться перед работой. Значит, он был здесь совсем недавно — подумала я, отправляя штаны в стирку.
Весь оставшийся день я была на нервах, прокручивая в голове возможные сценарии разговора. Что сказать? Как оправдаться за содеянное? Сначала мелькнула мысль использовать Наташину “услугу” – мол, он сам кончил от её руки, так что мы квиты, – но я тут же отбросила эту идею. То, что я сделала сегодня, не шло ни в какое сравнение с лёгкими ласками Наташи. Я сосала двум мужчинам, кончила с членом в горле, проглотила сперму – это было слишком, слишком грязно, чтобы уравнять с его минутной слабостью.
Чем больше я думала об этом, тем сильнее становился мой стыд. Воспоминания о съемках жгли меня изнутри. Я не знала, как смогу смотреть Сереже в глаза после всего этого. В итоге я решила признаться во всем честно: рассказать ему о том, что знаю про Наташу, и просить прощения за свои поступки.
К вечеру я приготовила вкусный ужин — хотела смягчить обстановку перед разговором. Сережа вернулся около восьми часов вечера. Он выглядел хмурым и молча прошел мимо меня в комнату. Я почувствовала холодок внутри, но последовала за ним с намерением поговорить.
– Дорогой… прости меня… Я виновата… — начала я дрожащим голосом, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Сама не знаю, как так получилось. Всё было неожиданно, я не ожидала, что сцена зайдёт так далеко. Я ведь не врала тебе – честно сказала, что буду делать минет в фильме. Но я не думала, что это превратится в такое…
Я замолчала на секунду, пытаясь справиться с эмоциями. Мой голос дрожал, когда я продолжила:
– Я не могла отказаться посреди съёмок. Режиссер бы не простил, и нам бы пришлось платить неустойку, а у нас и без этого полно проблем. Я… я запуталась. Всё вышло из-под контроля.
Слезы текли по моим щекам, когда я смотрела на Сережу умоляющим взглядом.
– Если хочешь…, я все брошу! Черт с ними, с деньгами! Как-нибудь заработаем и отдадим долг. Только прости меня…
Я уже не могла говорить четко — слова вырывались из меня сквозь всхлипывания и отчаяние.
Сережа молча смотрел на меня несколько секунд. Затем его лицо смягчилось. Он шагнул ко мне ближе и крепко обнял меня. Я почувствовала его теплое дыхание у себя над ухом, и это немного успокоило меня.
– Я тоже виноват, – тихо произнес он. – О чем я вообще думал? Жена мне призналась, что снимается в роли с минетом, а я вместо того, чтобы тебя остановить, разрешил продолжить. Еще нафантазировал, что это будет пятиминутная сцена, и мы поедем домой.
Он сделал паузу, собираясь с мыслями.
– Я не виню тебя, хотя честно признаюсь, больше всего меня задело даже не то, что ты с этими мужиками делала, а как ты это делала. Я явно видел, что ты чертовски возбуждена. А когда режиссёр заорал на всю студию, чтобы ты вытерла свою мокрую киску, я чуть не провалился от стыда за тебя – и от ревности. Я думал, ты будешь делать это без удовольствия, холодно, как работа, и мне было бы легче это принять. Но когда понял, что ты получаешь удовольствие, то начал жутко ревновать.
Я почувствовала, как краска стыда заливает мои щеки.
– Прости, дорогой, – прошептала я. – Я не знаю, как… Мне просто было сложно это контролировать. Возбуждение пришло само, хоть я честно этого не хотела. Я же не могу контролировать свою физиологию, что там как выделяется. А знаешь, как мне было стыдно? Я готова была сгореть со стыда, провалиться сквозь землю, когда режиссер крикнул про мою мокрую киску на всю студию.
Сережа вздохнул и погладил меня по спине.
– Ну ладно, не расстраивайся так. Все ведь позади.
– Я завтра позвоню режиссеру и скажу, что не буду в этом больше сниматься, – поспешно добавила я. – Для меня главное наши отношения и чтобы ты меня простил.
Сережа неожиданно посмотрел на меня с задумчивым выражением лица.
– Катя, если тебе противно то чем ты занимаешься, то ты должна бросить. Но если честно, сегодня мне показалось что тебе понравилось.
Я удивленно уставилась на него.
– Сережа, ты что, не хочешь, чтобы я отказывалась от роли?
– Хочу, конечно, – ответил он, но в его голосе слышалось сомнение. – Просто… Я сегодня после работы ездил к своим так называемым «бывшим партнерам», хотел попросить отсрочку в оплате. Но они…
Сережа сделал паузу, его лицо помрачнело. Я почувствовала, как он напрягся.
– Представляешь, мало того что послали меня, еще и накинули 10% якобы за то, что в прошлый раз просрочил платеж на пару дней. В общем, они пригрозили, что если в ближайшее время денег не будет, то ко мне придут гости.
Его голос дрогнул, и я увидела в его глазах страх.
– А это очень опасно, и если за себя я уже не боюсь, то не хочу, чтобы они что-то сделали с тобой. Тогда то, что я видел сегодня, мне покажется детской игрой.
Я испуганно смотрела на него, когда он это рассказывал. Мое сердце забилось чаще от страха.
– Поэтому я и сказал: если тебе твоя новая роль не противна, то я не буду возражать, чтобы ты закончила съемки. Но только если ты сама этого захочешь. Я не хочу тебя заставлять, – сказал Сережа, его голос звучал устало, но искренне.
Я поняла, перед каким выбором он стоит, и разумеется, я была готова продолжить съемки ради нас с Сережей. Хотя в глубине души я даже почувствовала странное облегчение и, возможно, легкую радость от того, что у меня появилась такая возможность – возможность снова окунуться в этот запретный мир сексуальных наслаждений.
– Конечно! О чем ты вообще говоришь? Я продолжу съемки, получу гонорар, и мы заплатим этим людям. Тебе не нужно меня ни о чем просить – я ведь сама пошла на этот шаг. Единственное, в чем я хочу быть уверенной, это что ты не будешь меня ревновать и не бросишь за то, чем я занимаюсь, – ответила я твердо, стараясь скрыть свое волнение.
Сережа посмотрел на меня внимательно и немного грустно.
– Катюша, насчет ревности я ничего обещать не могу. Как ты сама сказала, чувства сложно контролировать. Но одно могу сказать точно – я тебя не брошу. Ведь это я сам разрешил тебе закончить съемки. И разумеется, как только мы расплатимся с долгами, тебе больше никогда не придется сниматься в такого рода фильмах.
Его слова звучали уверенно и искренне. Я почувствовала облегчение и снова обняла его и прошептала:
– Хорошо, дорогой. Я согласна.
Мы стояли обнявшись около минуты. Я окончательно успокоилась, забыв о проблемах. Но тут я вспомнила про Наташу и почувствовала необходимость сказать ему правду.
– Дорогой… Я должна тебе еще кое в чем признаться, – сказала я тихо.
Сережа отстранился чуть-чуть и посмотрел на меня настороженно:
– И в чем же?
Я набралась смелости и продолжила:
– Я знаю… Знаю о том, что сегодня произошло с тобой. Знаю, что Наташа… хм… подрочила тебе.
Сережа слегка отодвинулся еще больше и посмотрел мне прямо в глаза виноватым взглядом.
– Прости… Я должен был ее остановить. – сказал он виновато.
Я покачала головой и положила руку ему на грудь.
– Нет, не извиняйся, – перебила я. – Я тебя не виню, и ты не должен передо мной оправдываться. Просто хотела, чтобы ты знал, что мне это известно, вот и всё.
Сережа выдохнул с облегчением и кивнул:
– Хорошо… Тогда я тебе тоже кое в чём признаюсь, – начал Сережа. Сегодня, когда я смотрел на тебя… как ты играла в той сцене с этими актёрами… как ты, хм… делала им минет… Я так сильно возбудился, что член аж выпирал из штанов. Наташа это заметила, ну… дальше ты знаешь, я не смог себя сдержать и позволил помочь себе разрядиться. Но когда я кончил и возбуждение схлынуло, меня накрыло обидой и жгучей ревностью. Поэтому я ушёл сразу, не захотел говорить, просто не мог смотреть тебе в глаза.
– Понятно, – тихо ответила я, хотя рассказ Наташи уже дал мне примерную картину.
– А еще… когда я увидел чужую сперму у тебя на губах, мне показалось, что ты проглотила семя того актера. Я просто закипел от ревности. Ты действительно это сделала? – спросил он расстроенно, его голос дрогнул.
Я почувствовала, как краска стыда заливает мои щеки. Мне нужно было что то придумать в свое оправдание. Что-то что с одной стороны Сережа сможет принять, а с другой не выдаст моей похоти и потери контроля во время сцены.
– Дорогой, прости, – начала я мягко, стараясь подобрать правильные слова. – Я ведь не ожидала, что он по-настоящему кончит. Наверное, это получилось случайно, и я автоматически сглотнула. Пожалуйста, не злись на меня за эту оплошность. Я ведь не злюсь за то, что ты позволил Наташе довести себя до оргазма.
Произнося эти слова, я мысленно поблагодарила Наташу за ее «услугу» – теперь у меня был козырь в рукаве. Сережа молчал несколько секунд, переваривая услышанное. Затем его лицо немного смягчилось.
– Ладно, ты права, – ответил он наконец. – Давай забудем о том, что произошло.
Он снова обнял меня, и я почувствовала, как напряжение между нами постепенно уходит.

ПОСЛЕ УРОКА ФИЗКУЛЬТУРЫ

С матерью в деревне

Ночное дежурство