мыслей. – Я же телефон в раздевалке оставила, на тихом, чтобы не таскать с собой. У меня ведь нет карманов. Ответела я.
– А муж твой где? – спросила Наташа, окидывая меня оценивающим взглядом.
– У него с утра срочная работа, но к 10-ти обещал приехать, – ответила я, чувствуя, как внутри все сжимается от волнения.
Наташа посмотрела на часы. Было чуть больше девяти часов утра.
– Ладно, значит, как раз должен приехать, когда начнем съемки. Если что, я ему позвоню узнать, где он. Номер у меня есть еще со вчера, – сказала она с легкой улыбкой.
Мы вошли в гримерку. Анжела уже была там, сидела на кресле для грима. Увидев нас, она радостно помахала рукой и поздоровалась. Мы ответили на приветствие и поздоровались со всей командой гримеров. Хоть я уже и не была единственной обнаженной девушкой в комнате, но мне все равно было неловко, особенно когда я вспомнила, как на глазах у этих двух парней и девушки делала минет Грише.
Парень-гример подошел ко мне и начал рисовать боди-арт под покраску далматина. Его прикосновения к моей обнаженной коже вызывали странное ощущение – смесь стыда и легкого возбуждения. Анжела о чем-то болтала с Наташей, но я их не слушала. Мои мысли были о предстоящих сценах и о том, что мне придется делать минет на глазах у Сережи.
С нашим гримом провозились около получаса. Из моих мыслей меня вывела Света, помощница режиссера, которая вошла в гримерку с анальными пробками-хвостами и двумя ошейниками в руках.
– Так, девочки, я вам принесла аксессуары. Перед выходом не забудьте надеть, – сказала она, кладя хвостики и ошейники на стол.
Слово «надеть» по отношению к анальной пробке, вставляемой в попу, звучало как-то комично. Анжела взяла свою большую пробку и, как и в прошлый раз, обильно намочив слюной, наклонилась и без стеснения вставила себе в анус. Я стояла и держала свой хвост в руке, не решаясь вставлять его здесь при зрителях.
– Катя, давай вставляй свой хвостик, чего ты на него так смотришь? – громко сказала Наташа.
Я опомнилась. – Знаешь, я, наверное, пойду в туалет его вставить, – ответила я.
– Катя, у нас нет на это времени. Уже почти десять, скоро приедет Сережа, и нам нужно его встретить, – сказала она.
Я посмотрела на часы. Было без пяти минут десять. Неужели мне придется вставлять эту пробку здесь при всех? Я еще раз посмотрела на Наташу, ее взгляд показывал, что она от меня ждет. Я огляделась вокруг. Анжела, Света, оба парня-гримера и девушка – все смотрели на меня, как будто сговорились.
Мне было ужасно стыдно, но одновременно я снова почувствовала возбуждение. Дрожащей рукой я поднесла пробку ко рту и наслюнявила, делая это как можно приличнее. Затем поднесла пробку к попе, а другой рукой раздвинула ягодицы. Я хотела повернуться так, чтобы сзади никого не было, но это было невозможно. Поэтому я повернулась задом в сторону Наташи и Анжелы – пусть только они видят мою дырочку, подумала я.
Слегка нагнувшись, я надавила на сфинктер. Он немного приоткрылся, и пробка вошла где-то наполовину. Боли не было, в этот раз я чувствовала себя более уверенно, чем в прошлый. Я попробовала надавить сильнее, затем поступательными движениями протолкнуть пробку внутрь. На удивление, после пары-тройки толчков у меня получилось, и я почувствовала легкую волну наслаждения, когда пробка полностью вошла внутрь.
С хвостом в попе я выпрямилась, стараясь не смотреть гримерам в глаза, и повернулась обратно к Наташе. Мое лицо горело от стыда, но внизу живота разливалось приятное тепло. Соски затвердели, а киска слегка увлажнилась от возбуждения, вызванного этой унизительной, но почему-то возбуждающей ситуацией.
Одев ошейники мы вышли из гримерной и направились на съемочную площадку. Вдруг у Наташи зазвонил телефон. Она ответила, и в трубке я услышала голос Сережи. Видимо, он догадался, что раз я не отвечаю, можно позвонить Наташе. Он сказал, что ждет внизу на проходной – без пропуска его не хотят пускать внутрь. Наташа сказала, что сейчас спустится, и положила трубку.
– Ну все, Катя, твой ненаглядный приехал, – сказала Наташа с легкой усмешкой. – Я пойду его приведу, а ты иди на съемки. Когда мы придем, не волнуйся за него. Я ему найду место, чтобы он хорошо все видел, а ты играй свою роль и не думай о том, что он на тебя смотрит.
«Как можно об этом не думать?» – пронеслось у меня в голове. Мое сердце забилось еще чаще, а внизу живота словно разгорелся огонь. Мысль о том, что Сережа будет наблюдать за мной во время съемок, одновременно пугала и невероятно возбуждала меня.
Наташа пошла к выходу, а я побрела на съемочную площадку. С каждым шагом я чувствовала, как пробка в попе слегка двигается, напоминая о себе и усиливая мое возбуждение. Я старалась сосредоточиться на предстоящей работе, но мысли о Сереже, наблюдающем за мной, не покидали меня. Каждый шаг приближал меня к месту, где мне предстояло сделать перед камерой и своим мужем то, что я никогда не должна была делать.
Режиссер собрал всех на летучку перед началом съемок. Сначала он говорил дежурные слова про то, как мы все хорошо работали в прошлый раз, и давал инструктаж на сегодня. Все это время я витала в своих мыслях, забыв о том, что стою полностью голая среди одетых людей, пока он не начал рассказывать про предстоящие сцены.
– Сегодня мы будем снимать сцену в доме лорда Гельмута, когда у него в гостях его друг граф Фридрих, которого играет наш Вячеслав, – сказал режиссер.
С этими словами он показал рукой на мужчину лет тридцати, одетого в элегантный костюм. Мужчина был симпатичный, хорошего телосложенияб, и интересным лицом с изящной бородой.
– Да, кстати, Вячеслав, познакомься с Катей. Она будет твоей партнершей сегодня, как и Анжела, – добавил режиссер, показывая на меня.
Мужчина кивнул мне и улыбнулся. Я вежливо улыбнулась в ответ, при этом чувствуя его взгляд на своем обнаженном теле. Вдруг до меня дошли слова режиссера о том, что этот Вячеслав будет моим партнером. Неужели мне придется делать ему минет? Я ведь готовила Сережу только к сцене с Виктором Сергеевичем, подумала я и снова сильно заволновалась.
– Начнем снимать со сцены, в которой лорд Гельмут приветствует своего друга и демонстрирует своих новых питомцев. После этого снимем сцену вечерней игры с двойным минетом лорду и графу от питомцев. Все, на этом объявляю пятиминутную готовность, – сказал режиссер и подошел к оператору.
Мое сердце забилось еще чаще. Значит, все-таки минет будет, мы с Анжелой будем ласкать этих двоих мужчин, пронеслось у меня в голове. Я не до конца поняла, придется ли мне делать минет только одному из них или обоим. В любом случае это было ужасно, ведь я не говорила Сереже про двух мужчин, а только про одного.
Мысль о том, что мне предстоит ласкать губами члены двух актеров, пока Сережа наблюдает за этим, вызвала во мне смесь страха и неожиданного возбуждения. С одной стороны, я ужасно боялась и переживала, но одновременно чувствовала, как мои соски затвердели, а между ног стало влажно. Стыд и желание смешались в моей голове, мешая здраво мыслить. Мое тело предательски реагировало на предстоящее действо, и я ничего не могла с этим поделать. Эта внутренняя борьба между моралью и неконтролируемым возбуждением только усиливала мое волнение перед съемками.
Вдруг я услышала, как открылась дверь в студию, и через несколько секунд увидела Сережу вместе с Наташей. Они остановились снаружи съемочной площадки. Сережа немного приподнял руку, делая мне жест приветствия. Я тоже помахала ему рукой и нервно улыбнулась, чувствуя, как мое сердце готово выпрыгнуть из груди.
Они постояли с минуту, а затем Наташа провела Сережу в угол студии, где было полутемно и стояло несколько стульев. Мне было почти не видно, что там происходит, только силуэты, но, видимо, оттуда открывался хороший обзор на съемочную площадку. Не знаю, присмотрела ли Наташа это место заранее, но похоже, оттуда можно было незаметно наблюдать за всем происходящим на площадке. Осознание того, что Сережа будет видеть каждое мое действие, каждое движение, каждое прикосновение к другим мужчинам, заставило меня задрожать от смеси стыда и возбуждения.
– Все по местам, через минуту начинаем съемки, – услышала я команду режиссера.
Я замешкалась, витая в своих мыслях, пока Анжела не взяла меня за руку и не потащила в импровизированное помещение на площадке.
– Катя, ты опять о чем-то задумалась. Идем, нам работать надо, – сказала Анжела, увлекая меня за собой.
Мы стояли в комнате рядом с дверью в декоративной стене. Рядом с нами расположились наши партнеры – Виктор Сергеевич и Вячеслав. Их элегантные костюмы сильно контрастировали с нашим с Анжелой обнаженным видом. К нам подошел режиссер, чтобы проинструктировать.
– Так, я уверен, что вы все тщательно читали сценарий, но объясню еще раз, – начал он. – Лорд Гельмут открывает дверь, услышав звонок. Он встречает графа Фридриха, они здороваютсь, говорят текст диалога. Затем граф просит лорда показать питомцев, про которых он так много рассказывал. Лорд зовет вас к нему, – он показал на меня с Анжелой. – Питомцы на четвереньках приползают, знакомясь с графом. Затем идет сцена, в которой лорд дает графу рассмотреть и ласкать своих питомцев. Через минуту начнем съемки этой сцены. Если будут нестыковки, я вас поправлю. Закончил режиссер.
Хорошо хоть режиссер объяснил, что нужно делать. Ведь я вообще не помнила про эту сцену, подумала я. Граф Фридрих (Вячеслав) вышел за дверь, а мы с Анжелой отошли в сторону, чтобы не попадать в камеру, и встали на четвереньки. Я ощутила, как пробка в попе слегка сдвинулась, вызвав волну острых ощущений. При этом я почувствовала, как мое сердце забилось еще чаще. Я представила, как Сережа будет наблюдать за этим из темного угла студии, и по моему телу пробежала дрожь возбуждения. Анжела, заметив мое состояние, ободряюще шепнула.
– Не волнуйся. – Просто представь, что мы играем роль. Это всего лишь работа.
Но для меня это было нечто большее. Это было испытание, которое мне нужно было преодолеть.
«Мотор, начали!» – услышала я голос режиссера и звук хлопушки.
Все происходило так, как

Февраль

С матерью в деревне

Двое под лодкой не считая двух незнакомцев