по тебе.
— Я тоже.
Объятия сомкнулсь сами собой. Сильвия прильнула ко мне всем телом, мягким и округлым. Я ласкал ее спину — в воде ее обнаженная кожа ощущалась еще притягательнее, — оглаживая эти милые складочки жирка на боках.
— Теперь твои руки уже знают правильную дорогу, — рассмеялась она, также лаская мои бока и спину.
— Еще бы, ведь так и тянется, — и мои ладони потянулись чуть пониже, к ее роскошным большим окорочкам, на что она лишь с довольным и сытым видом улыбнулась, не выказав ни тени возражения.
Вот так вот мы и обнимались прямо в бассейне, пока не подошел охранник в спасжилете.
— Эй, вы, оба — ну-ка притормозите. Или найдите себе отдельную комнатку!
Мы вынуждены были расцепиться, прервав романтические объятия, но насчет отдельной комнаты — идея очень, очень неплохая…
— Ладно, пошли обратно. Все равно я проголодалась, — сказала Сильвия и поднялась по лестнице. Выбравшись из воды, обернулась, увидела, что я за ней не иду. — В чем дело, Йонаш, ты чего застрял?
— Сейчас иду, — ответил я.
— Ну давай, встречаемся в кафешке.
Минут через несколько Маленький Йонаш вернулся к своим привычным габаритам, и я наконец смог выбраться наружу. Неудивительно, учитывая, как у меня от нее крышу срывало!
В местной кафешке мы встретились снова. Я взял себе маленький пакет картошки с кетчупом и майонезом; Сильвия же положила на тарелку две колбаски и большую картошку, обильно политую майонезом, а еще большой стакан колы. Когда мы устроились на террасе, она с аппетитом накинулась на свою порцию и очень быстро уничтожила половину колбасы и картошку с майонезом.
— Так-то лучше, — со счастливым видом вздохнула она, что также не осталось незамеченным.
Бигги и Улла, две белявочки из параллельного класса, переглянулись и понимающе ухмыльнулись. Тощие, все ребра наружу, и уверен, перешептывались они в духе «ого, эта Сильвия и так жирная, так еще и жрет как не в себя»… Меня эта картинка, признаться, забавляла. А так я просто любовался, как Сильвия ест, и потихоньку грыз свою картошку.
— Попробовать не хочешь? — кивнула она на остатки колбасы.
— Нет, спасибо, — ухмыльнулся я. — Не считаю правильным красть у тебя еду.
— Мне же лучше, — пожала Сильвия плечами и отправила в рот все, что еще оставалось на тарелке. Только капля майонеза в уголке рта показывала, что там еще недавно что-то было.
Потом она отлучилась в уборную, и пока я сидел за столиком один, Марвин и Тим попытались начать следующий раунд.
— Йонаш, ты что, серьезно предпочитаешь таких жирух? — вопросил Марвин, нацепив на физиономию маску отвращения.
— Сало здесь, сало там… — добавил Тим, даже не в силах составить полноценной фразы, зато выразительно показал руками абрис упитанной фигуры.
— А если и так, — я пожал плечами. — Кости — для собак. Если вам нравится такое, вон ваш контингент, там, сзади.
— Только аккуратнее, а то поцарапаетесь, — добавила Сильвия, которая как раз вернулась с парой пачек мороженого.
Предоставив любителей посплетничать самим себе, мы вернулись в наш уголок на подстилки.
— Ты хорошо справился, Йонаш, — похвалила меня Сильвия, вручив в награду мороженое.
— Ага, весело же, — ухмыльнулся я. — Впрочем, я бы предпочел пообщаться с тобой без лишних свидетелей.
— Я за, — и она поцеловала меня, губы ее были холодными и сладкими.
— Я уже придумал, когда: на следующей неделе сессия закончится, а мои родаки уедут к тете Хедвиг, на день Святой Троицы. Звали и меня, но я сказал, что мне еще нужно потренировать английский с правильным прононсом. Это важно для моей будущей карьеры, ну, вы понимаете. — И мы обменялись понимающими ухмылками.
— А математику ты хорошо знаешь? Можешь меня подтянуть? — с преувеличенно восхищенным видом вопросила Сильвия.
— Тебя? Охотно!
И мы снова рассмеялись.
*
В пятницу я нетерпеливо расхаживал по дому. Три часа дня, а родители все еще не уехали. Зеленый «опель-аскона» был нагружен так, словно они собирались провести в гостях три недели, однако мама все еще бегала по дому в поисках темных очков, косметички и еще дюжины очень нужных вещей, а отец в четвертый раз проверял, закрыл ли он погреб.
— Проверяй, чтобы дверь всегда была заперта!
— Да, знаю.
— И не забывай выключать плиту!
— Ага… Пока, мам.
И вот наконец они уехали, я уж не верил, что получится.
Через пять минут на крыльце стояла Сильвия.
— Ты точно вовремя, — сказал я.
— Да я тут уже полчаса жду, но ваша машина была у входа. Я отошла в конец квартала и схоронилась там.
Она вся сияла.
На ней была зеленая блузка, роскошно обтягивающая ее округлости, и судя по пуговицам, уже чуток тесноватая. Розовые шортики подчеркивали объемистые окорока.
Когда входная дверь закрылась, мы буквально набросились друг на друга со страстными поцелуями и объятиями. Мягкий животик ее прижался ко мне, а я просто не знал, куда раньше запустить лапы.
Сильвия уже наполовину стянула с меня футболку и, задыхаясь, спросила:
— У тебя своя комната-то есть, или прямо в прихожей и начнем?
Взяв ее за руку, я провел ее вверх по лестнице ко мне в мансарду, где мы сразу плюхнулись на кровать — моя футболка успела потеряться где-то по дороге — и спустя еще несколько горячих поцелуев я начал расстегивать ее блузку, пуговичка за пуговичкой высвобождая роскошное тело. С шортиками справиться оказалось труднее, Сильвии пришлось втянуть живот, чтобы я добрался до пуговицы, она с облегчением выдохнула, и я стянул слишком тесные шорты с ее упитанных бедер. В процессе оглаживая их, с внешней и с внутренней стороны, мягкие и нежные, и Сильвия учащенно дышала:
— Да, Йонаш, продолжай, это так приятно…
Трусики ее также были тесными, резинка глубоко врезалась в складки на боках, так что стягивал я их медленно и аккуратно, чтобы не порвать. Нелегкая задача в моем состоянии… Бюстгальтер Сильвия уже сняла сама и осталась полностью голой, роскошная и неотразимая. Я разделся в считанные секунды.
И мы замерли, рассматривая друг дружку уже без всяких препон.
Потом я погладил ее груди — они не помещались в мои ладони, такие большие, — а она занялась моим Маленьким Йонашом. Каким-то чудом мы все же вспомнили о резинке, прежде чем она завалила меня на себя, и это было быстро и яростно, ее складочки ритмично раскачивались, что возбуждало меня еще сильнее, а она крепко сжимала мои ягодицы.
Взрыв — мощный, невероятный — никогда такого со мной не было! А потом мы просто лежали рядом, утомленные и счастливые.
Через некоторое время Сильвия развернулась на бок, лицом ко мне. Животик ее выпирал, чуть опираясь на простыню. Чудо-кадр! Рука моя сама потянулась к этому пухлому сокровищу.
Сильвия дернула меня за подбородок.
— Ненасытный, сюда смотри! Мне в глаза! — Она вся сияла. — Это было великолепно.
— О да, — подтвердил я.
— У тебя… это был первый раз?
— Не первый, но самый лучший… Пойми меня правильно, мне это нравилось и с… Ритой.
Сильвия понимающе ухмыльнулась.
— С Ритой, значит.
— Ну да, было хорошо, но чего-то не хватало. И я не знал, чего…
— Ну, как минимум килограммов двадцати.
Мы синхронно фыркнули, после чего я вновь насладился тем, чего мне не хватало с Ритой. А потом я спросил:
— А у тебя как? Я ведь у тебя тоже не первый?
— Нет, я в том году была с Оли. Сперва все ничего, но потом я чуток поправилась, а он стал жаловаться, мол, я должна похудеть, а то ему со мной в кровати неудобно… Ругаться с ним у меня настроения не было, я просто сказала — ну тогда иди поищи себе пассию постройнее. Он и ушел.
Времени у нас с Сильвией было полно — весь остаток дня, весь вечер и даже вся ночь, потому что она сказала бабушке, что идет с ночевкой к своей подруге Сабине. Бабушка же ни в чем не подозревала свою любимую внучку, потому что та всегда вела себя хорошо и съедала все, что было на тарелке.
В какой-то момент я вспомнил, как чудесно было ласкать Сильвию в воде, и мне пришла в голову мысль вместе принять душ.
— Зачем? Я что, воняю? — ухмыльнулась она.
— Нет-нет, пахнет от тебя чудесно. Но ведь будет классно!
Она легко поддалась на уговоры, и вскоре мы уже оказались в ванной, где душевая кабинка была достаточно просторной для нас обоих. Теплая вода и Сильвия в моих объятиях. Она была на голову ниже меня, от силы метр шестьдесят, пухлая и милая. Я гладил ее везде — под мышками, где тоже оказались такие забавные маленькие подушечки сальца, по мягкой спине и податливым ягодицам… ох, как же классно они выпирали, да, частично из-за ее осанки, но главным образом — из-за лишних килограммов, осевших как раз в этой части фигурки. Я не мог не касаться небольшой впадины прямо над ягодицами снова и снова.
А еще я все время задавал себе вопрос: сколько она весит. Если бы я знал, сколько в точности великолепных килограммов в моей округлой красавице, меня бы это к ней притягивало еще сильнее. Но я уже знал, что для любой толстушки это самый страшный секрет.
И все-таки осмелился спросить вслух.
— Слушай, а… — и покосился на весы.
— Хочешь знать, сколько я вешу? — фыркнула она, заворачиваясь в полотенце.
О да, от Сильвии ничто не могло ускользнуть.
— Честно говоря, сама не знаю. Давно не взвешивалась.
Я был поражен, когда стрелка остановилась на восьмидесяти трех.
Сильвия тоже.
— Ого! В последний раз было семьдесят шесть. А было это… где-то на Новый год. Я хотела проверить, сильно ли разожралась за рождественские каникулы.
Смущенной она совершенно не выглядела, напротив.
— Но ты же не собираешься худеть — обидно было бы уменьшать такие достоинства…
— На сей счет не волнуйся, я слишком люблю хорошо покушать, и питаться одними салатными листьями не по мне. Да и любимую бабушку разочаровывать нельзя.
И рассмеялась. Я готов был влюбиться в нее за один этот смех, если бы уже не сделал этого.
— Кстати, я голодная, — заявила Сильвия и отправилась обратно в комнату, но из одежды натянула только просторную футболку, позаимствовав ее у меня.
А я смутился. Продуктов в холодильнике и буфете, конечно, вагон, мама об этом позаботилась, но мое кулинарное искусство ограничено яйцами вкрутую и вермишелью из пачки.
Сильвия проверила запасы и кивнула.
— Ну, все отлично, у

ДРУГ, ОН И В АФРИКЕ ДРУГ

Насоска

Мой мучитель