удары моей спермы в своей прямой кишке, трансуха взвыла и к моему удивлению, у нее с залупы брызнула струя спермы.
Липкая, белая, похожая на густую сметану, сперма лилась из члена Анжелы и попадала на разбросанные на полу бутылки и рваное тряпьё. И я это видел в отражении зеркала серванта.
— Олег. Ты меня вновь до анального оргазма довёл. Спасибо тебе за это, муженёк. Порадовал жену. Так порадовал. Молодец, милый! — приговаривала мне Анжела, снимая с моего члена использованный презерватив, который, кстати, практически не испачкался.
Трансуха вытерла мне член влажной салфеткой. Пачку которых она достала из сумки и вслед за ними вытащила оттуда свои красные плавки и надела их на себя, одернув затем юбку.
Анжела не могла ходить по улице без трусов, как это порой делают некоторые молодые девушки. У трансухи в любой момент мог встать колом член, и бугор от него был бы здорово заметен через юбку. А эластичные плавки надёжно прижимали крупный половой орган транссексуалки к животу, делая его наличие незаметным для посторонних глаз.
— У тебя её так много, дорогая. Откуда столько берётся? — сказал я Анжеле, показывая ей на лежащий на полу рваный мужской пиджак, весь обтруханный спермой молодой транссексуалки.
Пиджак был чёрного цвета, и на нём отчётливо виднелись белые жирные капли. А рядом валялся сморщенный презерватив, налитый до краев. Уже моей спермой.
— Не знаю, дорогой. Честно не знаю. Но разве это плохо, что твоя «жена» так кончает. — засмеялась Анжела, беря меня за руку.
Мы вышли с ней из полуразрушенной хибары в сквер, держась за руки как двое влюбленных. Что так и было. Я был влюблён в молодую и красивую транссексуалку. А Анжела любила меня. И то, что она не такая, как все. Об этом знали только мы с ней. И моя мать — толстозадая шлюха бухгалтерша.
— А знаешь, Олег. Давай не будем говорить пока твоей маме о том, что между нами было. Подождем до субботы и тогда ей признаемся. А в воскресенье все втроём поедем в деревню на дачу. — предложила трансуха, сидя со мной на скамейке и допивая из горлышка остатки вина в бутылке.
После порева со страхом и испытанного анального оргазма. Пальцы с накрашенными красным лаком ногтями, держащие бутылку, у Анжелы тряслись. Да и её красивое лицо ещё хранило в себе следы былой страсти. Радости полученного оргазма от любимого мужчины. То есть меня.
— Я согласен, дорогая. Пусть пока моя мать не знает, что я тебя трахаю. Скажем ей позднее. — ответил я трансухе, забирая у неё из рук бутылку.
И если раньше я хотел выебать свою мать. То после секса с Анжелой это желание у меня пропало. Меня полностью пока устраивала попка моей будущей » жены» красавицы блондинки-транссексуалки. А у своей матери я хотел лишь полизать у нее чёрную, заросшую волосянками пиздень и выебать при ней Анжелу.
Пусть мама Ира посмотрит, как я сношаю её ёбаря. И ещё я себе представлял округлившиеся от удивления глаза матери, когда она узнает, что мы с Анжелой любовники.
— Пошли домой, дорогой. А то твои родители скоро вернутся с работы. — предложила мне Анжела, вставая со скамейки. По женски одернув юбку.
Я встал вслед, и мы пошли с ней по аллее, держась за руки. А на скамейке осталась стоять пустая бутылка из под молдавского портвейна и пакет с остатками мятных пряников.
— Олег. Подожди. Я писать хочу. Постой, пожалуйста, возле меня и покарауль, чтобы никто не видел. — попросила Анжела, присаживаясь под кустом акации, которой был практически зарос весь сквер.
Транссексуалка спустила на колени плавки и задрав юбку, присев на корточки, стала ссать чисто по женски. Хотя могла сходить в туалет и стоя как мужик. Но Анжела хотела стать настоящей женщиной и начисто забыть мужские привычки. По этому и стала ссать сидя на корточках, как это делают женщины.
Член у трансухи был обрезан. Вероятней всего, ещё в детстве. Так как жила она в южном регионе, где было распространено обрезание среди мужчин.
И я, стоя рядом, посматривая по сторонам, охраняя свою возлюбленную. Так же смотрел на ее член с крупной красной головкой, из которого вырывались струи мочи.
И зрелище было возбуждающим.
Поссав, Анжела надела плавки и, одернув юбку, как в ничем не бывало, взяла меня под руку, и мы пошли с ней вместе. Из сквера. В котором весело провели время. И не только выпили вина, но и всласть потрахались на природе.
Вернувшись в квартиру, мы сразу же разошлись по комнатам. Анжела ушла к себе, а я прошёл в зал, где включил телевизор и стал смотреть какую-то передачу, не особо вникая в происходящее на экране.
Время было уже около пяти вечера и вот — вот должна прийти с работы мать. А я должен ничем не выдать себя. И самым лучшим вариантом это было смотреть телевизор в зале, сидя на диване.
Но первым в квартире появился папаша. Он был на удивление трезвым. И тут же полез в холодильник, ища в нем вчерашние котлеты. Когда отец не пил. Он любил пожрать.
Примерно около шести пришла с работы мать и сообщила нам две новости. Одну хорошую. А другую не очень. По её словам, она с помощью знакомых ментов смогла добиться выселения квартирантов из квартиры коллеги по работе. И договорилась с тем мужиком, слесарем с автоколонны, о съёме его квартиры на год. Анжела может идти в нее жить прямо сейчас. Ключи от однокомнатной квартиры были на руках у мамы Иры.
Вторая новость заключалась в том, что мать начальство отправляет на переподготовку в областной центр на три дня. Мамаша было хотела отказаться. Но ей пригрозили увольнением. И она согласилась. Тем более, что бонусом этого переобучения бухгалтерского дела станет повышение в зарплате.
— Анжела. Собирайся. Пошли сходим, квартиру осмотрим, где ты будешь жить. И заодно в ней сделаем уборку. А то после этих алкашей там гора мусора, наверное, осталась. — сказала моя мать трансухе, и та, незаметно мне подмигнув, стала надевать на ноги туфли в прихожей.
— Тут недалеко, Толя. От нашего дома всего пару остановок. Мы уберемся и придем через пару часиков. — предупредила мама Ира мужа, который, сидя на кухне, уплетал за обе щеки вчерашние котлеты и картошку.
На радостях, что ей удалось выбить для своей любовницы Анжелы квартиру, где они теперь могли встречаться. Мать дала папаше четвертинку водки. Оказывается, у неё была в комнате выпивка. Просто трансуха не там искала. И папаша, махнув стопочку, вмиг подобрел к жене и квартирантке, которую раньше недолюбливал.
— Да не торопись, Ира. Убирайтесь там, сколько нужно. А мы с Костей вас, если что, встретим. — буркнул жене отец, сидя за столом с набитым ртом, с сожалением посматривая на стоящую на столе чекушку, в которой водки оставалось ровно на стопку.
А для заядлого алкоголика папы Толика это было разве что губы помазать.
Мать с Анжелой ушли. И едва за ними закрылась дверь, как отец, допив остатки водки в бутылке, сказал им вслед.
— Хорошо, что эта блядь белобрысая от нас завтра съедет. Нам самим негде повернуться в квартире, а тут ещё она. А тебе, сынок, и карты в руки. Сходишь к ней на квартиру и выебешь ее. Эта Анжела — блядь. Я таких, как она, нутром чую. Эх, сколько «плечевых» через мои руки прошло, когда я дальнобойщиком работал. Только это между нами. Смотри, матери меня не заложи, Олег. — испугано попросил меня отец, поняв, что сболтнул лишнего.
Жену он боялся, а мать за такие откровения могла ему хорошенько врезать скалкой по спине. И так бывало не раз. Когда отец пропивал часть денег с зарплаты.
Знал бы папа Толик, что за » уборкой» пошли заниматься его жена и её молодая подруга. И какой у этой Анжелы член. Он бы котлетой подавился, которую усиленно жевал.
— Ты прав, пап. Анжела — блядь. Её по глазам видно. Но мне не нравится блондинки. И у меня есть на ком дурь согнать. — ответил я отцу только для того, чтобы отвязаться.
Мне вдруг стал неприятен его похабный разговор насчёт Анжелы, которую я, похоже полюбил.
— Взаимно сынок. Я сам белобрысых не очень уважаю. Но будь я помоложе. Я бы этой Анжеле засадил бы. Уж больно у нее личико блядское. И ноги длинные, словно палки. Ни разу таких длинноногих не ебал. — сказал мне папаша, ставя пустую чекушку под стол.
Отец, выпив водки и вкусно поужинав котлетами с картошкой. Засобирался на улицу во двор к мужикам играть в домино. Где его, возможно, ждала добавка. Чекушки водки ему было явно мало, и папа Толик пошел к своим корешам во двор, благо его жена ушла. И не вернётся до вечера.
Отец ушел, а я, оставшись один дома, стал ждать возвращения матери и Анжелы, испытывая чувства ревности по отношению к своей возлюбленной транссексуалке. Я знал, что мать пошла не наводить порядок в квартире своей любовницы. А скорее для того, чтобы там заняться с ней сексом. И я приревновал Анжелу к маме Ире.
Как и ожидалось, папаша вернулся со двора бухой и лег спать на диван ещё до прихода матери. Она с Анжелой пришла домой около одиннадцати вечера. Внешне мама Ира выглядела растрепанной, уставшей, но довольной. Ещё бы, ведь она пропадала на съемной квартире с трансухой, делая » уборку» как минимум четыре часа. А за это время Анжела не раз смогла ей засадить и полизать у нее влагалище.
— Олег. Тебе от меня задание. Поможешь завтра Анжеле её вещи на квартиру перенести. И там кран на кухне подтекает. Его починить необходимо. А то затопит водой и квартиру, и соседей. Я завтра рано утром из дома уеду и не смогу помочь. За мной машину пришлют с работы. — попросила меня мать, зайдя ко мне в зал, одетая в длинную белую ночную рубашку.
Мама Ира приняла душ, и от её чёрных волос и тела пахло шампунем и душистым мылом. После порева с Анжелой матери необходимо было подмыться, и она, раздевшись, пошла в ванную.
— А что, она сама не отнесёт? Я завтра на рыбалку собрался с утра пораньше. — нарочно сказал я матери, сделав унылое лицо.
Всем своим видом показывая, что мне не охота помогать нашей квартирантке с переездом.
— Достал уже своей рыбалкой, Олег. В кои веки тебя прошу помочь. А ты мне палки в колеса ставишь. Учти, не поможешь завтра Анжеле. Я

С матерью в деревне

Двое под лодкой не считая двух незнакомцев

История Ольги