он тихо шепнул, чувствую, как она опять, но только чуть ниже, в паху, повторяет это действие.
— «А здесь? Боль усиливается, когда отпускаю?»
— «Нет, — еле слышно слетело с губ. – Больно, когда вы нажимаете …»
— «Покажи, где болит»
Ладонь скользнула снизу вверх по левой стороне паха, и лицо исказила гримаса страдания.
— «О, друг, у тебя что-то с яичками, — тяжело вздохнула медсестра. – Снимай шорты, посмотрим. Точно не ударился?»
— «Совсем?», — не ответив на её вопрос, растерянно посмотрел Сергей на женщину.
Совсем снимать не было никакого смысла, но женщина или возбуждённая прочитанным любовным романом, или просто решив поразвлечься, сделала недоумённое лицо, словно не было никакой альтернативы.
— «Совсем, и трусы тоже, — улыбка на лице сменилась серьёзным выражением. – Я разве с тобой играюсь? Может скорую помощь вызывать придётся …»
Лицо Сергея заливала краска, когда сняв шорты, вмести с трусами, положил их рядом с собой. Довольно приличного размера член от стыда завалился на бок, стараясь укрыться в густой растительности.
— «Ножки в коленках согни и разведи в стороны», — деловито произнесла она, словно передней лежал не голый молодой мужчина, а какая- то бездушная кукла.
Большего ужаса на данный момент трудно было представить – женщина, являющееся объектом вожделений в эротических мечтах, так грубо и бесцеремонно обращалась с ним. И не она разводила ножки, а он, теряя мужскую гордость.
— «Серёжа, ты не понял? – стальные нотки зазвучали в женском голосе. – Согни ноги и разведи, как можно шире! Я что, с тобой играюсь? С подружками будешь играться, а тут медицинский кабинет! Будь добр делать, что тебе говорят!»
— «А вдруг, кто-нибудь зайдёт?», — жалостно пискнул он, посмотрев на входную дверь.
— «Не зайдёт! – недовольно пробурчала она, вспомнив, что закрыла дверь на ключ. – Давай, шевелись, а то у меня ещё много работы»
— «Кто может зайти? Уже первый час ночи, все нормальные люди спят …»
Коленки поползли в стороны и ладонь, обтянутая холодной резиной перчатки, нежно коснулась левого яичка.
— «Ох …», — от неожиданного, приятного прикосновения, глубоко вздохнул Сергей и слегка прикрыл глаза.
— «Больно?», — испуганно посмотрела на него тётя Валя.
— «Немножко …», — соврал он, не в силах признать, что испытываю совершенно противоположные чувства.
— «Скажешь, где болит …, я аккуратно …, — и женские пальчики начали медленно и нежно перебирать яички, словно лаская их. – Только сразу скажи!»
Кивнув головой, Сергей закрыл глаза. Стыд, растворялся, как утренний туман, при первых лучах солнца, уступая место удивительным, не испытываемым ранее ощущениям. Взрослая женщина ласкала его яички. Их невозможно было передать словами!
Внизу живота приятно заныло, боль отступала на второй план и …, он со страхом почувствовал, как гениталии напрягаются, член медленно, но уверенно поднимается, пытаясь принять боевую готовность.
— «Что она обо мне подумает?», — старался Сергей размышлять о чём-то отвлечённом, о самых неприятных моментах в жизни, но у него была своя голова, не подвластная его разуму.
— «А здесь больно?», — периодически спрашивала медсестра, совершенно не обращая внимания на неприлично набирающий силу член.
Женские пальчики так умело с любовью перебирали яички, что временами перехватывало дыхание, и Сергей всё больше краснея, периодически отрицательно мотал головой.
— «Легче стало, не так болит? — спросила она и на губах скользнула улыбка от промелькнувшей глупой мысли в голове. – Я на руку как презерватив перчатку надела …»
От неожиданности он мотнул головой:
— «Да, не так стало болеть …, меньше …»
Валентина Фёдоровна добродушно улыбнулась, снимая перчатки, и ласково провела ладонью по его волосам на голове:
— «Эх, дурочки вы дурочки. Насмотритесь картинок голых баб, погрязнете в фантазиях, а потом яйца болят!»
— «Уже, наверное, всех перетоптали мысленно в разных позах, начиная от директора лагеря, воспитательниц и заканчивая мной!», — не сходила улыбка с её лица.
— «Вы, что, нет! – встрепенулся Сергей, ещё больше краснея от истинности женских слов, готовый провалиться сквозь землю. – Мы о вас …»
Но она не дала договорить:
— «Ладно, успокойся. Сама молодой была, думаешь, не понимаю?»
Женское сердце приятно кольнуло, когда услышала, что Сергей сделал акцент именно на ней.
— «Интересно, они, правда, обо мне думают, мечтают, как о женщине? – внутренне улыбнулась она. – И что они во мне нашли?»
— «Выпей, — протянула тётя Валя таблетку и стакан с водой, — полежи немножко, должно пройти …»
Ей почему-то не захотелось отпускать его, лежащего на кушетке в одной, задранной до груди майке.
— «Что обо мне думать, я уже старая, заезженная кобыла, — тяжело, безнадёжно вздохнула женщина, кладя тёплую ладонь на его оголённый живот. – Вон сколько у вас в отряде красивых девчонок, одна лучше другой!»
Интуитивно ей показалось, что ему не безразлично она. Взрослой, испытавшей все прелести сексуальной жизни женщине, почему-то ужасно захотелось пообщаться с ним, услышать тёплые, нежные слова, которые так давно не ласкали её слух.
— «Ах, это раньше я была …, — грустные нотки зазвучали в её голосе. – Помню, по молодости, тоже всё о мальчишках рассуждали. Очень интересно было знать, что у них там между ног болтается …»
— «Стыдно даже признаваться, но первый раз отдалась не потому, что очень хотелось, а из-за интереса, — продолжала она откровенничать, чувствуя нарастающую тяжесть внизу животика. – Но не оправдались мои ожидания …»
— «Это потом уже с возрастом стала получать от этого удовольствие …, — но неожиданно Валентина Фёдоровна осеклась, сделала небольшую паузу и добавила, — … но только по любви …»
— «А сейчас, старая заезжая кобыла, что с меня взять …»
— «Почему вы так о себе говорите? – тихо произнёс Сергей, ощущая, как женская ладонь нежно скользит кругами по животику, то поднимаясь вверх, то опускаясь почти до края лужайки кучерявых волосиков. – У нас все считают вас … очень красивой женщиной!»
— «Не говори глупости! – хохотнула тётя Валя, чувствуя, как приятны ей эти слова. – Я уже вышла из того возраста, когда женщина может рождать у мужчин какие-то мысли …»
— «Вы мне … не верите?», — краска всё сильнее заливала его щёки или от того, что он говорит взрослой женщине такие слова, или от того, что её кончики пальчиков коснулись волосиков в паху.
— «Конечно, нет! – кокетливо слетело с женских губ. – Ты ещё скажи, что и тебе нравлюсь»
— «Да! — не ожидал Сергей от себя таких слов. – Очень …»
— «Не обманывай, — тихо засмеялась она. – Мне, конечно, приятно это слышать, как каждой женщине, но я не настолько глупа, чтобы в это поверить!»
Мало того, что он открыто, признавался взрослой женщине в таких интимных чувствах, так она ещё и не верила ему!
— «Я правду говорю! – нотки обиды зазвучали в голосе. – Вы очень … красивая женщина!»
Тётя Валя тихо, как-то сексуально засмеялась, и, наклонившись, поцеловала его в щёку:
— «Спасибо. Мне очень приятно это слышать, хотя это и не совсем, правда …»
— «Я …, — попытался он возразить ей, но она резко перебила. – Перестал живот болеть?»
— «Не совсем …, — обманул он её, — ещё немножко побаливает …»
Сергею почему-то совершенно не хотелось уходить.
— «Не спиши, сейчас пройдёт, — незнакомая ему дрожь зазвучала в женском голосе. – Поглажу немножко и пройдёт …»
Ребро ладони неожиданно коснулось набравшего полную силу нефритового стержня, и она слегка покраснев, стараясь, как можно больше юмора вложить в слова, произнесла:
— «О, и с чего он у тебя стал таким большим?»
Сергей проглотил комок, подкативший к горлу, чувствуя, как бешено, стучит сердце, хотел, что-то сказать, но запнулся, ещё больше заливаясь румянцем.
Она прекрасно понимала, что её близость и ласки, ужасно возбудили его.
— «Дурочка, что я делаю? Зачем?», — промелькнуло в сознании, но тягучая, тяжёлая истома, разливающаяся внизу живота, говорила совершенно обратное.
— «Серёжа, я тебе благодарна за твои слова, — очень сексуальным и обольстительным взглядом смотрела она ему в глаза. — Ты даже не можешь представить, как мне приятно …»
— «Ничего себе! – похоть, вперемешку со смешком, слышалась в её голосе, когда ребро ладони вновь коснулось дрожащего от напряжения члена. – Какой он у тебя жёсткий!»
— «А что ты так покраснел? – тихо хихикнула она. – Этим гордиться надо, а не стыдиться!»
Тётя Валя наклонилась к его лицу, обдавая горячим дыханием и несмело касаясь пальчика напряжённых гениталий тихо, с придыханием, произнесла:
— «Какой он у тебя красивый. Хороший, … молодой, … твёрдый … красавец …»
— «Девчонки за тобой табуном будут бегать, — улыбнулась она, как лиса, глядящая на сыр. – Тебе лучше, не болит?»
— «Да …, — задрожал его голос, ощущая, как ладонь нежно обхватывает дрожащий член, — … не болит …»
— «Вот и хорошо …, — женские губы коснулись его уст. – Я немножко ещё поглажу, и всё пройдёт …»
Их уста слились в поцелуе, а ладонь крепко обхватив налитый кровью член, медленно двигалась то вверх, то вниз, нежно лаская его.
И скоро их языки соприкоснулись. Она проникла в его рот, как проникает во влагалище разгорячённый мужской член.
— «Тебе хорошо? — неожиданно женщина подняла голову, убирая руку от его паха. – Меньше стало болеть?»
— «Да», — еле выговорил Сергей, не веря в происходящее.
Валентина Фёдоровна улыбнулась и вновь впилась в его уста.Чем больше они целовались, тем сильнее росло в них желание близости, они уже оба знали, что хотят. Вдруг женщина начала расстёгивать пуговки халатика и через минуту он лежал на полу, безвольно скользнув с плеч. Налитые, сжатые тугими чашечками бюстгальтера увесистые булки соблазнительно прижались к его груди.
— «Ты хочешь его снять? — похотливо замурлыкала женщина на ухо. – Тогда снимай майку …»
Сбросив с себя майку, Сергей дрожащими от возбуждения пальцами попытался расстегнуть крючочки лифчика, но не смог. Тётя

Как меня отодрали в попку

Я мама и брат

Маменькино утешение.