свое.
Тут зашевелился четвертый участник. Ему надоела роль простого зрителя и он потребовал свое место на сцене. Жена расцвела. Конь явно, весьма впечатлил ее.
Произвели небольшую паузу для смены декораций. Обладатель ослиного члена теперь играл роль фундамента, на которое насадили изящное женское тело. В процессе насаживания, тело, от избытка чувств терлось роскошными грудями о фундамент и громко взвизгивало. Фундамент с телом скрепляла единственная, но мощная свая. С обеих противоположных концов тело поддерживали две вспомогательные колонны замыкавшие два других отверстия. Другие монтажные отверстия в теле отсутствовали. Все сооружение, колыхалось и двигалось, издавая разнообразные звуки. Где-то чавкало, хлюпало, взвизгивало, стонало. Ругалось матом сразу на двух языках.
Постепенно какофония умолкла. Любительский, разнобойный еб, сменился слитным, профессиональным трахом. Две здоровые английские елды орудовали в переднем и заднем отверстиях русской девушки, так и норовя вывернуть наизнанку широкую российскую душу. А заодно и обе, упругих, скользких дырки грешной славянки. Я скромно придерживался темпа «три четверти», бесстыдно заставляя жену выполнять супружеский долг орально и публично.
А орала она знатно. Точнее мычала, ожесточенно обслуживая меня красивыми губами, пока ее бедра подкидывал вверх очередной тычок члена снизу. То швырял вперед, под протыкающим ее горящий анус ударом второго члена.
Порнуха нарастала. Жена продолжала мычать, подвывая при очередном оргазме. Британцы рычали. Дикие люди.
Не могу сказать, что зрелище и действо оставляли меня равнодушным Временами, удерживаясь от выплескивания в горячий рот порции семени, я извлекал свой орган из красивых женских губ. Освободившийся рот жены немедленно принимался издавать пронзительные кошачьи вопли насилуемой самки. И только до предела расширившиеся зрачки и пробегавшие по исказившемуся красивому лицу гримасы удовольствия давали понять, что происходящее доставляет самке дикое наслаждение.
Издав очередной вопль Ирина обессилено умолкла. Упав на грудь нижнего мужчины она запалено дышала. Бедра и зад подскакивали под ударами входящих членов. В такт им дергалась и ее голова. Растрепавшиеся, взлохмаченные волосы рассыпались по загорелой спине, закрывая лицо. Хриплый голос жены , прерывался тяжелыми вздохами.
— Ооох. Хорошооо…
— Ооох. Как они ебут…
— Ооо, мамочка….Боже! Какой кайф!
— Умм, Какой здоровый хуй! Лошадь!
Пронзительный визг прервал слова, когда оба одновременно засадили в нее до отказа. Ее спина напряглась и снова обессиленно обмякла. Шевельнулась густая копна волос. На меня уставилось раскрасневшееся лицо жены с совершенно дикими глазами.
— Милый, тебе нравится? Посмотри, как нужно засаживать даме.
Тут жена прервалась на мучительный стон.
Вздох. Стон. Визг. Опять вдох.
— Ооо, смотри, милый. Мы все шлюхи…
Еще один вдох. Стон.
— Я — тоже. Смотри, милый…
Смотря в лицо трахаемой жены, я понимал, что даже будь у меня три члена, удовлетворить ее в одиночку — невозможно. Это могла сделать только баскетбольная команда. Полным составом.
Решив прекратить стриптиз души в исполнении девушки с лицом и фигурой ангела и с дыркой портовой шлюхи, я сгреб в горсть ее роскошный хвост густых волос и поднес к очаровательным губкам большой и безобразный, багровый от прилившей крови, мужской половой орган. Свой.
Введя член до отказа, я оросил густой мощной струей содрогающееся женское горло.
— Да. Сосать, молчать, глотать.
Это было именно то, что получалось у женщин лучше всего. Отлично получилось и у этой. Жена, мыча, с выкатывающимися из орбит глазами, глотала сперму, а мой член распирал ее глотку, вкачивая в нее мутный, белый поток.
С противоположных концов меня поддержали. По задергавшимся телам я понял, что как минимум еще две горячие струи оросили скользкие женские внутренности, впрыскиваясь в глубь тела.
Композиция из четырех тел замерла, чтобы спустя несколько томительно длинных секунд распасться. С влажным чавканьем три члена были извлечены из распростертого тела. Красивое истерзанное тело жены бессильно скатилось с нижнего мужчины и тяжело дыша распласталось на кровати. Острые кончики грудей торчали вверх, подрагивая при глубоких вздохах и легкой дрожи, пробегавшей по расслабленному телу. Сперма сочилась из всех отверстий, пропитывая простыни и пачкая ебунов. В воздухе стоял тяжелый запах греха — смесь запахов мужского и женского пота, духов, семенной жидкости и женской смазки.
Странное дело — секс всегда отнимает силы у мужчин и придает их женщинам. Казалось бы, трое здоровых кобелей, по нескольку раз, на совесть отодрали девку во все мыслимые отверстия. По идее — после таких упражнений, девка должна лежать пластом. Ведь драли ее качественно и от души. Втроем. А вот тебе хрен! Не прошло и нескольких минут, как голая жертва поднимается с ложа и роняя капли спермы несется к бару. Промочить горло и освежиться.
Опростав пару бокалов и смыв с губ соленый привкус, Ирка поворотилась к нам лицом и принялась пристально разглядывать свой табун. Жеребцы отвечали ей ленивыми и сытыми взглядами. Нет, без базара, девка красивая, сочная. Тонкая талия, длинные ноги, набухшие сиськи с торчащими, крупными темно-коричневыми сосками. Блядский огонек в глазах, густые, растрепанные волосы. Хоть сейчас заваливай в койку.
Но сейчас, знаете ли, как то неохота. Уже драли. И в рот. И в попу. Пелотку, так вообще растянули на три размера. Умаялись уже, ебать.
Наверно наши мысли были написаны на наших довольных и ленивых рожах. Больше всего, сейчас мы походили не на жеребцов, а на ленивых, сытых котов. Любая бы поняла. Но не эта. Этой хотелось трахаться. Очень хотелось. А на что только не пойдет мадемуазель, когда под хвостом свербит. А пустующая дырка так и вопиет: «Наполни меня, сука!»
И сука, подгоняемая необходимостью, принялась действовать. Для начала нам принесли выпить. Пока мы глотали алкоголь, красотка, по очереди исполняла соло на трех кожаных флейтах, пытаясь наполнить наши опустошенные яйца. Потягивая алкоголь мы с интересом наблюдали, как красотка, стоя на коленях пытается повторить подвиг удава, по очереди заглатывая наши шланги по самый корень. Это мало походило на деликатное посасывание «Чупа-чупс» начинающей юной леди. Скорее — на решительный и бескомпромиссный «подход к снаряду», шлюхи в таиландском борделе. Я и не подозревал о наличии подобных талантов у своей благоверной.
Она кидалась на член, как изголодавшаяся кошка набрасывается на кусок мяса. Втягивая в рот увесистый понурый шланг под корень, она буквально всасывала его. Так, что прямой нос упирался в мужской пах. Глотка судорожно расширялась, пропуская в себя головку, обволакивая ее нежными стенками. На минутку жена замирала, держа во рту член. Глотка начинала судорожно сжиматься, то расширяясь, то сдавливая добычу, а тонкие пальчики перебирали увесистые яйца. Когда член начинал наливаться кровью, Ирка постепенно начинала выпускать его изо рта, подключая бешено работающий язык. Сжав его у корня, она принималась активно насаживаться ртом на член, держа ствол в упругом кольце пухлых губ.
Минут через пять активного сосания ей удалось привести в норму меня и второго англичанина. Третий, обладатель ослиного достоинства, несмотря на отчаянные попытки, пока оставался в нерабочем состоянии. Жена в отчаянии склонилась над британцем, заглатывая толстый податливый шланг, как удав, натягивающийся на упитанного кролика.
Мы с вторым британцем с неподдельным пробудившимся интересом наблюдали за зрелищем. Тридцать сантиметров весьма упитанной колбасы во рту изящной дамы. При взгляде на которую трудно сказать, что в такой небольшой ротик можно запихнуть даже треть такой увесистой палки.
— Ей в цирк нужно. Шпаги глотать. Или у коней, на бис отсасывать.
— Ага, — завороженный зрелищем сосущей у «коня» жены отозвался я.
Понаблюдав еще полминуты, я почувствовал, что организм требует активных действий. Встав с кровати, я обогнул стонущую от избытка чувств Ирину, стоящую на коленях перед британцем и очутился перед соблазнительно оттопыренным задом.
С этого ракурса мне открылся отличный вид — где-то вдали ритмично двигалась склоненная над мужчиной темноволосая головка. Прямая, напряженная спина плавно сужалась к тонкой талии, чтобы изящным изгибом перейти в стройные бедра. Далее, взгляд падал на ложбинку между округлых, упругих женских ягодиц. Темнело уже стянувшееся колечко ануса. Ниже плоть расходилась в плавном разрезе, окаймленном набухшими, покрасневшими губками. Щель сочилась каплями смазки. Чуть ниже, на внутренней стороне длинных стройных ног виднелись полузасохшие потеки чужой спермы.
Да, картина маслом, «шлюха за работой».
Бедра призывно качнулись, приглашая войти в любое, из гостеприимно подставленных отверстий. Словно подтверждение, со стороны головы труженицы послышался громкий женский стон, отчасти заглушенный глубоко засаженным в рот членом. Головка дернулась и приподнялась. Жена стоя на коленях издала судорожный полувздох-полустон и не оборачиваясь, низким, прерывающимся голосом проговорила
— Хули ждешь, мудила… засаживай даме. И поглубже.
Произнеся столь деликатно высказанное пожелание, она опять опустила голову и принялась ожесточенно заглатывать толстый обрубок.
Пожав плечами, я встал меж ее раздвинутых ног и взявшись руками за эти стройные бедра подвел напрягшийся член к нижней щели. Горячие губы послушно раздались, пропуская меня в мокрое, скользкое женское нутро. Влажно чавкнуло и изнутри, вытесняемый моим «поршнем» на бедра Ирины хлынул мутный поток. За четыре «сеанса» мы накачали эту дыру «до отказа». Теперь дергая тазом, я каждым движением вызывал громкое хлюпанье и очередной ручеек спермы сбегавший по ногам жены. Я много раз «ходил» этой дорогой, но сейчас у меня было полное впечатление, что я трахаю незнакомку. Точнее, незнакомую мне портовую блядь, которую уже успело «оприходовать» полкоманды.
Сама блядь, постанывая, стояла на разъезжающихся коленях. На паркете под ней блестела целая лужа из спермы и смазки. Упираясь

Я очень люблю свою маму…

Моя ненасытная жена

Проживание с младшей сестрой в однокомнатной квартире