и положила трубку.
— Ну, а что я тебе говорил? – продолжил напирать на меня следователь. – Я, проверку тебе устрою! Малец, я еще и не такое видел. Ну, что ты смотришь на меня как кошка на сметану? Бери свою заяву и катись домой. Выспись как следует и пропиши свой бабе по первое число, чтобы не повадно было, такое исполнять – и протянул мне моё заявление. Я его взял и поплелся домой.
По дороге я попытался дозвониться на номер, с которого звонила Юля, но телефон абонента был в не сети. Дома, приняв душ, сперва решил завалиться спать, уткнувшись в подушку. Да куда там, мысли не давали мне покоя. Поняв, что в таком состоянии я не смогу уснуть, пошел на кухню. Посмотрев на букет любимых Юлей гортензией, схватил букет и швырнул его в помойку.
Сел на стул и откинулся, и сам про себя сказал: «Макс, соберись, возьми себя в руки. С ней все хорошо. Могло, что-то случиться важное, то, что она не смогла сказать по телефону. Ну всякое бывает, может что на работе. Она как раз пару месяцев назад говорила, что начальник к ней подкатывал, и она ему нагрубила. Черт…». Посмотрев на часы, которые висели на кухне, удивился, был час ночи. Это же сколько я в минтовке пробыл? Махнув рукой, я сгрёб телефон и пошел спать. В этот момент телефон завибрировал от пришедшего на него сообщения.
Я вернулся на стул и стал читать: «Милый, дорогой мой Максим. Прости меня за всё, но я тоже так больше не могу. Я постоянно думаю о том, что ты можешь быть с кем-то моложе меня, красивей. Я старею, и ты, рано или поздно уйдешь от меня. Я больше не вернусь к тебе, я встретила другого. Прости меня. Мой старый номер я выкинула и этот номер я тоже не буду использовать. Мои вещи приедет, заберёт Папа. Прости…». Телефон полетел в ближайшую стену и плевать, что это Айфон предпоследней модели.
Взявшись обеим руками за голову. Я пытался понять, что я сделал не так? Как так вышло? Чего ей не хватало? Я как дурак, бежал домой, все свободное время только с ней, к Папе так к Папе, к подругам так к подругам, сегодня в театр, значит в театр вместо тренировки с парнями. Ну, что я сделал не так?
Встал и пошел в комнату, где был у меня в шкафу создан импровизированный бар. Многие мои клиенты расплачивались или просто от души дарили алкоголь, я в нем ни черта не понимал, взял большую бутылку какого-то коньяка, на котором красовались большие буквы VSОР. Залез в холодильник, достал лимон и пошел на кухню. Когда эта бутылка закончилась, и я уже закусывал пельменями, пошел за второй. Одним ударом снес дверь в комнату, которая по моему мнению была виновата во всем.
***
В моей голове настойчиво, звенело, кое-как открыв один глаз, посмотрел в окно. За окном смеркалось. Я постарался собраться мыслями, но ничего не получалось. Я не мог вспомнить, когда я лег спать и как добрался до кровати. Но настойчивый звонок просто уже бесил. Догадавшись, что это звонят в дверь, я собрал все силы и поплелся открывать дверь.
Открыв, я увидел отца Юли. Василий Васильевич, так звали отца. Он был рослым мужиком, ему было за шестьдесят, но выглядел он на много моложе, держал себя в форме. Василий Васильевич долгое время служил в армии, в войсках Дяди Васи. От того у него были широкие плечи, рост примерно под 190 сантиметров, ярко-голубые глаза, которые достались Юлке. Но при всем своем виде, всегда короткой стрижке, огромными кулаками и суровому взгляду, был очень воспитанным человеком.
— Здравствуй Максим! Я могу пройти? — спросил Василий Васильевич.
— Да, конечно. Проходите и извините за бардак — тихо ответил я. В руках Василия Васильевича было несколько пакетов и он, не раздеваясь пошел на кухню.
— Ясно — спокойно произнес он, окинув взглядом кухню — Максим помоги мне с пакетами, пожалуйста — продолжая осматривая бедлам, устроенный мной на кухне. Пару дверок весели на одной петле, несколько разбитых бокалов.
— Теперь понятно, почему я не мог до тебя дозвониться — сказал он, смотря на разбитый телефон на полу кухни.
— Максим, давай, присаживайся. Я хочу поговорить с тобой если ты не против?
— Я, не против Василий Васильевич. Но если речь пойдет о Юли, то я не вижу смысла что-то обсуждать. Мне всё понятно и претензий к Юле у меня нет. Это её решение. Надеюсь, она его приняла сама, а не под чьим-то давлением. — сев на стул сказал я.
— Ну, баб, Максим, не поймешь. То они, тебя любят, то они, тебя ненавидят, то хотят, то не хотят. Одним словом, хрен их поймешь. Не постижимая женская логика, для нас — сев на стул сказал он.
— Я вот одного понять не могу, что я такого сделал, что она ушла к другому или что я не сделал? — спросил я.
— Хрен их поймешь Максим, этих женщин. Я думаю, что все-таки надо было пороть Юльку. Ты же знаешь, её мама рано от нас ушла. Юльке, тогда еще и десяти лет не было, поэтому я воспитывал её сам. Баб, домой не водил, хотя, конечно, были у меня интрижки, но я хотел показать ей, как для меня была дорога её мать. — Хрен их поймешь Максим, этих женщин. Я думаю, что все-таки надо было пороть Юльку. Ты же знаешь, её мама рано от нас ушла. Юльке, тогда еще и десяти лет не было, поэтому я воспитывал её сам. Баб, домой не водил, хотя, конечно, были у меня интрижки, но я хотел показать ей, как для меня была дорога её мать. Думал, что так она станет верной своему мужчине. Но убеждаюсь, что нет. Ты, наверное, думаешь, что ты вёл себя как подкаблучник и поэтому она ушла от тебя? Нет. — подняв руку верх сказал он — Ты, последний мамонт, среди тех, кого я знаю. За каждой юбкой не бегаешь, держишь данное тобой слово, держишь себя в руках. Для Юльки из кожи вон лез. На сколько я знаю, помимо института, на двух работах впахиваешь? — я мотнул головой соглашаясь — старался для неё. В общем для многих моих друзей, ты пример. Нет. Не думаю, что дело в тебе, скорей в ней. Что-то втемяшила себе в головушку, вот и беситься.
— Возможны вы не знаете, но мы вчера расстались. Честно говоря, как-то странно, по смс — я выразительно посмотрел на Василия Васильевича.
Он не отвел взгляда и ответил:
— Дура. Не по-человечески это все. Я бы такой поступок понял, было бы ей лет двадцать, но она, дура, и уже взрослая. Максим, я считаю, что твоей вины тут нет. Больше того, я считаю, что ты в праве как следует приложиться ремнем к её заднице и не раз. Она мне звонила сегодня утром. Все рассказала, что ты в полицию ходил. На уши почти всех поставил, но вот только, она мне не сказала, где она. Ну ничего появиться у меня первой, я ей пропишу. Долго я терпел её закидоны — он стукнул по столу, так, что всё, что на нем было, подпрыгнуло.
— Вы бы, не горячились. Может мы накручиваем, и она просто как вы говорите перебеситься и все наладиться. А вы, ей ремня — с улыбкой сказал я. Василий Васильевич улыбнулся, а затем он встал, и я понял, что на этом разговор закончен. Мы пошли в комнату собирать вещи Юли.
Через пару часов все было собрано, Василий Васильевич перед уходом пожал мне руку и по-отцовски хлопнул по плечу, мол держись, и ушел.
Ладно, будем жить дальше, не знаю как, но рано раскисать.
***
Прошло больше года с того момента как Юля ушла от меня. Как я не пытался поговорить с ней, так мне этого не удавалось. Она постоянно избегала встречи со мной под любыми предлогами, а потом я и вовсе перестал вспоминать о ней. Было чем себя занять. Работы было столько, что только успевай. За это время у меня было несколько партнёрш, но им было очень далеко до Юльки. Красивые, но или тупые, или как банный лист, пытались контролировать меня: «Ой, а кто это тебе пишет?», «А с чего эта сучка на тебя так смотрит? Ты трахаешь её?», и так далее. Меня в какой-то момент так это все достало, что я послал всех. Одному как-то проще, нет контроля, никто мозг не выгрызает, не требует, чтобы ты женился на ней после первого секса. Одному проще.
Однажды меня пригласили в одну очень крупную ИТ-компанию на должность руководителя отдела «Контроля за здоровьем». Это был филиал в нашей стране, очень крупной западной корпорации. В это компании было корпоративное правило, которое распространялось и на все филиалы, они следили за здоровьем своих сотрудников. Такое предложение мне сделал один из моих постоянных клиентов. Он был руководителем этого филиала. Андрей Николаевич сорока пятилетний мужик, до нашей встречи, страдал сильным ожирением, но через полгода, наших усердных тренировок и правильного питания, он смог сбросить двадцать килограмм. С его слов, такого результата не смогли добиться специалисты и профессора, на которых он потратил целое состояние. Мол, он хочет, чтобы мы показали всем какие у нас специалисты в России. Как мы можем переплюнуть их стандарты и это будет моей основной задачей.
Каких стандартов мы должны достичь я не знал. Но меня зацепило утереть нос западникам. Поэтому я согласился на не постоянную работу. Придя в назначение, время зашел в здание. На ресепшене мне объяснили, как пройти в кабинет директора. Добравшись до кабинета Андрея Николаевича, постучал в дверь и прошел. Увидев, кто в кабинет, я чуть не ляпнул: «Ба! Какие люди!».
За огромным переговорным столом сидела Юля, а за свои столом сидел Андрей Николаевич.
— Добрый день, к вам можно — проходя поздоровался я.
— Максимка, Привет! Заходи, проходи, присаживайся — замахав руками сказал он. Я прошел и сел напротив Юли, уперев в неё свои глаза. Она опустила свои глаза в свой ежедневник и делал вид, что очень внимательно читает.
— Ну Макс, давай, вливайся в наш коллектив, ты что будешь пить? Чай? Кофе? — садившись рядом в свободное кресло рядом с Юлей, спросил он меня.
— Ничего. Спасибо.
— Да ладно, контора платит — рассмеявшись ответил он и по-барски положил свою руку на плечо Юле. Она дернула плечиком, чтобы скинуть его руку, но не смогла.
— А вы знакомы? Это моя личная помощница — повернув свою лицо к Юле, спросил Андрей Николаевич.
— Я. Был когда-то знаком, с очень воспитанной и честной девушкой, похожей на вашу помощницу. Но ваша не воспитана — съязвил я.
— Да? Как это?
— Когда я вошел и поздоровался со всеми присутствующими, ваша помощница не посчитала нужны поздороваться со мной. Поэтому я делаю вывод, что она не воспитана.
— Юлёк, а

Февраль

Ночное дежурство

ДРУГ, ОН И В АФРИКЕ ДРУГ