были в нашей с ней комнате, взорвался. Схватил ее, повалил на кровать. Она испугалась по-настоящему. Брыкается, орет, царапается. А я вцепился клещом, подол задираю, трусы стягиваю. Она ноги сжимает, а не дается. Так, барахтаясь, измяв всю кровать, устав, успокоились. Лежим рядом, тяжело дышим. Ей все не неймется, язык-то не устал.
— И что? Раздел бы?
— И ничего. Выебал бы.
— Раздень сначала, ебарь!
— А вот и раздену!
— Раздень, попробуй!
Снова навалился. Теперь у меня преимущество. Ее руки оказались за спиной, а я прижал всем телом, придавил. Пищит, пробует вырваться, а я уж озверел. И получилось у меня с нее трусы стянуть. А дальше уже дело техники. Ногами разжал ее ноги, влез меж ними. Грудью прижимаю. Грудь упирается в титечки. Намного мельче материных, но достаточно выпуклые. Все же восемнадцать лет, девка взрослая. Помогая рукой, пристроил хуй ко входу. Даже не подумал, что сестра может быть целкой. Едва почувствовал, что попал, резко двинул задом, погружаясь в нее. Она закричала, заколотила по спине кулаками, вырвав руки из-за спины, ухватила за волосы, оттягивая голову. Да я-то уже внутри, уже ебу. Прижимая грудью к кровати, взявшись за ноги под коленями, всаживаю не чувствующий ничего хуй.
И она смирилась, успокоилась, но лежит бревном, не производя никаких действий. Голову отвернула в сторону, губу прикусила и только сопит, охая, когда вхожу в нее. Помаленьку, полегоньку, разогрелась. Стала слегка помогать. Может быть она ожидала, что я быстро кончу? Не знаю. Уже и руки спину гладят, волосы теребят, но не рвут. И ноги сами собой обвились вокруг моих. И попа заходила навстречу. И вот оно, тоненькое
— Уй-юй-юй!
А потом распахнула свои глазищи,глянула
— Я все!
И я все. Странно, но от одних ее слов я заторопился, заскакал и разрядился так давно ожидаемым оргазмом. С рычанием, со стонами, содрогаясь всем телом. И затих.
Мягкие поглаживания по спине, по волосам. Потом шлепок по голой заднице.
— Все! Уходи! Не хватало от брата залететь.
Скатился в бок. Она встала, поправила платье.
— Трусы порвал, зверь.
— Сама бы сняла, целые были бы.
— Ага, щас! Так прямо и сняла.
— Ну так сняла же.
— Это ты их снял. И порвал. Изнасиловал, короче.
— И что теперь?
— А ничего. В другой раз проси. Лучше сама дам.
Две женщины. Молодая и в возрасте. Одна наслаждается телом сына, вторая помогает ей, лаская грудь, целуя губы. А потом меняются местами. Хорошо, что парень молодой, крепкий, здоровый. Хватает на обеих. И они научились получать удовольствие, не затягивая процесс, оставляя для другой хотя бы немного. Волшебные ночи, радостные дни. Полная гармония в семье.

Маменькино утешение.

Воспоминания — последнее лето юности

Из дневника Виктора — успокоить мамочку