в комнате, бесконечно любуясь на такую красоту.
Мочалка опускалась всё ниже и, хотя тётя Люда не просила потереть прекрасные ягодицы, я принялся за них, выписывая мыльные круги, чувствуя, как член начал принимать боевое положение.
С каждым движением ширина их становилась всё больше и мочалка скользнула в расщелину между аппетитными половинками, слегка прикоснулась к волосатым валикам половых губок, не вызвав у женщины никакого протеста. Более того, она к моему удивлению слегка расставила ножки, позволяя беспрепятственно созерцать великолепный вид женского влагалища. У меня не вызывало сомнения, то что я делаю – ей приятно, придавая уверенности.
Мочалка, медленно опустилась между половинками аппетитной попки, и смело прижалась к выпуклым валикам половых губок. На секунду остановившись, ожидая её реакции, я двинул руку вперёд, и она ещё сильнее развела ножки. Один из пальчиков вроде бы случайно, быстро нашёл расщелину и проник во влажное ущелье, вызвав у женщины лёгкую дрожь в ногах.
Я опять поднялся вверх, и, оставив мочалку на упругих ягодицах, прикоснулся ладонью свободной руки к женской промежности, словно собираюсь её помыть. Пальцы беспрепятственно заскользили между половыми губками и наткнулись на грибочек клитора. Женщина вздрогнула, по телу пробежала нервная дрожь ещё сильнее, чем в первый раз.
Мочалка уже не мылила женское тело, всё моё внимание было сосредоточено на её промежности, и тётя Люда прекрасно поняла это, ещё сильнее расставляя ножки, предоставляя полный доступ к этой чудесной и изумительной части женского тела.
Пальцы продолжали теребить клитор, нежно ласкать истекающее соками ущелье. Мочка пальчика прикоснулась к входу во влагалище, и, задержавшись на секунду, медленно скользнула внутрь женского чрева, не вызывая у неё никакого протеста. Упругие стенки с жадностью сжали инородную плоть, поражая своей узостью. Невозможно было поверить, что она родила двух дочерей.
Одинокий пальчик бродил, танцевал на упругих стенках, заставляя женщину дышать всё глубже. И когда он проник, насколько хватало возможности, тётя Люда тихо застонала:
— «Ой, … какой ужас …»
Вслед за первым, в глубину женского животика, скользнул и второй, вырывая из женской груди ещё большие стоны. Пальцы правой руки теребили, игрались с разбухшим грибочком клитора, а другой — беззастенчиво трахали распускающийся на глазах цветок любви, чувствуя, как с каждой минутой внутри его становиться всё жарче.
— «Ой, не останавливайся! – запричитала она. – Не останавливайся, прошу тебя!»
Но я и не собирался останавливаться, получая огромное удовольствие от того, что довожу женщину до такого состояния.
От нахлынувших чувств, тётя Люда наклонилась вперёд, половинки попки слегка разошлись в стороны, и моему взору предстала нежная, коричневая розочка анального отверстия, так и манящая прикоснуться к ней язычком.
И его кончик не раздумывая ни секунды, слегка лизнул её, и жадно прижался, заплясал на ней, стараясь проскользнуть в узенькое отверстие. Женщина чуть не упала от этого прикосновения, ещё сильнее прогибаясь в пояснице и издавая такой вопль, что я испугался за соседей.
Периодическая дрожь, словно у лошади, когда её достают назойливые оводы, пробегала по женскому телу, а ножки покрылись такой гусиной кожей, что можно было подумать, что женщина находиться на Северном полюсе.
Впервые тётя Люда начала двигать попкой мне навстречу, сжав ладонями с боков увесистую грудь, издавая хриплые звуки, словно ей не хватало воздуха и она задыхается.
Казалось – ещё чуть-чуть и она содрогнётся в сокрушительном оргазме. Но этого не произошло. Резко перестав стонать, она выпрямилась и поворачиваюсь, дрожащим голоском произнесла:
— «Серёженька, хочешь ещё сделать одну вещь для меня? Можешь считать это наказанием …»
Улыбаясь, я кивнул головой, не в силах произнести слова, догадываясь, о чём попросит сейчас.
И я не ошибся, она с серьёзным лицом произнесла очень грубое слово, описывающее то, что я должен сделать с ней.
Словно не поняв, я переспросил её, делая акцент на такое грубое, но ласкающее слух предложение.
— «Да …», — и она повторила его вновь, протягивая руку к весящей на стене полочке.
Мне показалось, что это мыло, но это был обыкновенный презерватив.
— «Ты меня извини, — стояла она босыми, мокрыми ногами на кафельном полу, надевая его на торчащий член, — у меня сейчас такой период цикла, что могу забеременеть …»
Глупо улыбнувшись, женщина с благодарностью посмотрела мне в глаза и повернулась спиной, упираясь ладонями в край ванны.
Тётя Люда в полной готовности стояла, прогнувшись в пояснице, предоставив в моё полное распоряжение обе дырочки. Ой, какой это был изумительный вид! Сегодня утром, дроча на её трусы, я даже в мыслях не мог представить, что такое может случиться в реальности. Смешно, но я представлял её точно в такой же позе, стоящей передо мной.
— «Какую дырочку выбрать?», — похотливо пролетело в голове, прекрасно понимая, что женщине будет трудно отказаться от моего предложения, тем более она так стонала, когда лизал не распустившуюся коричневую розочку анального отверстия.
Обмазав указательный палец мылом, я прикоснулся к ней, слегка надавил и он беспрепятственно скользнул внутрь прямой кишки.
— «Ты хочешь туда?», — от неожиданности вздрогнув и издав тихий стон, безропотно, покорно выдохнула тётя Люда.
Я промолчал, наслаждаясь доступностью изнывающей от желания женщины. Пальчик продолжал сумасшедшую пляску внутри прямой кишки, чувствуя, как с каждой секундой мышцы сфинктера становятся всё более покладистыми. Вскоре за ним последовал, второй, и через минуту оно было уже доступным для моей толстой плоти.
Пальчики выскользнул, оставляя за собой зияющее отверстие в анальном отверстии. Оно медленно, словно бы нехотя сжималось, приводя меня в неописуемый восторг.
Нежная дырочка не успела закрыться полностью, как я нажал на него большим пальцем руки и он полностью беспрепятственно скользнул внутрь, вырвав из женской груди сладострастный вздох, словно решив, что я буду пользоваться этим нежным, распустившимся цветком.
И почти сразу, головка, обтянутая резинкой прикоснулась к алой зияющей расщелине между волосатыми, опухшими варениками, покрытыми жёсткими волосиками. Ей не надо было направлять его, он сразу нашёл вход в пещерку, ведущую в глубину животика.
Тётя Люда протяжно застонала, когда головка плавно, обжигаемый жаром истосковавшегося влагалища по мужской плоти, миллиметр за миллиметром стала погружаться в неё. Женская попка так шла навстречу, что, не выдержав сексуального напряжения, резко двинул бёдрами вперёд и женщина, вскрикнув, приняла его почти полностью.
Большой палец исследовал задний проход, всё сильнее расширяя его, а бёдра неистово двигались, разнося по ванной комнате чавкающие, хлопающие звуки. Она была настолько мокрой, что соки влагалища текли ручьями по внутренним сторонам женских бёдер.
— «Серёженька …, — застонала она, — … если можешь, медленнее, пожалуйста …»
Но я ничего не смог ответить, издавая какое-то хрюканье в ответ.
Без ума от узости горячего, влажного влагалища, я медленно двигал бёдрами, то погружаясь в неё полностью, то выскакивая наружу, и сразу же её половые губки жадно чмокали, начинали искать меня, с жалостью, истекая слёзками, просили вновь уделить им внимание.
— «Ох …, — тихо постанывала тётя Люда, — …ох …»
А я продолжал медленно двигаться в её чреве, беспрестанно лаская пальчиком анальное отверстие. Оно настолько стало податливым, что возникло желание переместить туда свою плоть, но я не успел …
Тётя Люда, как-то резко опустила руку к промежности и неистово затеребила клитор, издавая не членораздельные звуки густо перемешенные матом. Самыми нежными и мягкими словами были:
— «Я грязная шлюха! Дери меня мой мальчик, дери, как последнюю блядь!»
— «Да, я последняя блядь! Я заслуживаю этого!»
— «Трахай меня, плохую девчонку! Трахай, как хочешь, я заслуживаю это!»
— «Я должна быть наказана, а не ты …»
От её криков, я замедлил темп, но она закричала:
— «Нет, не останавливайся! Умоляю тебя, … быстрее, … ещё быстрее …»
И сразу я почувствовал, как стенки женского влагалища задрожали и начали судорожно сокращаться, сильно сжимая мой член. Оно пульсировало, жадно всасывая его в себя, вызывая внизу живота волну оргазма.
Двинув бёдрами вперёд, и дрожащая плоть ворвалась в неё так глубоко, насколько позволяли пухленькие ягодицы и длина моего члена. Порция за порцией раскалённой спермы брызнули в женский животик, сперматозоиды радостно закричали и … наткнулись на резиновый барьер.
Это был самый лучший оргазм в моей жизни, но он не мог сравниться с состоянием тёти Люды. У меня был небольшой сексуальный опыт, но чтобы так корчилась в судорогах женщина, я видел впервые. Мне пришлось обхватить женское тело обеими руками, забыв о своём состоянии, боясь, чтобы она не упала.
Увядший член выскользнул из её чрева, оставив там свою одежду, и ручеёк густой, тягучей жидкости потёк из неё, монотонно капая на пол.
Оправившись от сумасшедшего оргазма, женщина повернулась и с лукавым блеском в глазах произнесла:
— «Я не скажу маме, что ты делал с моими трусиками до тех пор, пока будешь трахать меня …»
Женские глаза светились счастьем.
— «Тётя Люда …», — улыбнулся в ответ.
— «Какая я тебе тётя Люда после всего! – резко перебила меня. – Лючка, но, в крайнем случае, Люда! Только при маме меня так не называй, а то она сразу всё поймёт …»
— «Люда, — продолжил я, — у тебя такая волосатая киска, что я волосиком растёр головку …»
— «Ой, Серёженька, … я не хотела. Извини меня …, — но вдруг она спохватилась. – Как растёр, ты в презервативе был? Обманщик!»
— «Растёр, … растёр …», — улыбнулся ей.
— «Давай тебя побрею!»
Она усмехнулась, кокетливо опустила глазки:
— «Серёженька, начнут отрастать и будут чесаться», — слабо воспротивилась моему желанию.
— «Как будут отрастать, так и будем брить!», — настаивал на своём желании.
— «Смотри, я тебя за язык не

Клизма (1 часть)

Я мама и брат

Дон