приподнять ее живот — такой мягкий и тяжелый, а она такая сладкая и горячая… От возбуждения он чуть не взорвался прямо там же. Оба тяжело дышали и определенно думали об одном и том же.
Тут рядом кто-то закашлялся — Дан поднял взгляд; к столу со смущенным видом подошел официант.
— Прощу прощения, но здесь все-таки ресторан, и боюсь, дальше так продолжаться не может.
Дан и Белла обменялись взглядами и рассмеялись.
— Простите, мы несколько увлеклись, — выдохнул Дан. — Я сейчас оплачу счет и мы уходим, ладно?
Не без труда он оторвался от кушетки и Беллы. Когда он вернулся, она уже поднялась и ждала его.
— Идем, милый, — проговорила она, взяв его под руку.
Дан готов был поклясться, что подол платья теперь находится на несколько сантиметров выше прежнего, обнажая изрядную часть солидных бедер Беллы. А причиной этого было, разумеется, ее колоссальное пузо, которое сильнее прежнего выпирало вперед и вниз, так что ткань едва сдерживала его напор. Под тяжестью пуза лямки платья глубоко врезались в ее плечи, Дану просто было больно на это смотреть.
Пробираться между столиками рука об руку было немыслимо — Белла и в одиночку-то там с трудом протискивалась. Дану пришлось следовать у нее в кильватере — но он ничуть не возражал, любуясь ее громадным задним фасадом, наслаждаясь колышущимися туда-сюда величественными полушариями мягкой плоти, распирающих слишком тесное для них вишневое платье. У выхода Белла замерла; он приник к ней сзади, вжимаясь в пышные ягодицы и обнимая в районе подмышек — ну, насколько получилось, кончиками пальцев он гладил основание ее внушительных грудей, но дальше достать не мог. Дан скользнул руками пониже, однако там располагался еще более внушительный живот. Белла захихикала и развернулась к нему лицом.
— Дан, обнять меня выше колен и ниже шеи — не в силах человеческих, это могу гарантировать, — и поцеловала его в губы.
Через некоторое время они все же вернулись в окружающий мир.
— Уже совсем поздно, крошка, — заметил Дан, — тебе пора в постельку.
И махнул рукой, подзывая такси.
— А может, сам меня до постельки проводишь? — подмигнула Белла.
— А это мысль! — радостно согласился он.
Подъехавшее такси оказалось двухдверной малолитражкой; Дан смерил взглядом размер двери, потом габариты Беллы — и понял, что она втиснется в салон разве что по частям. После чего жестом отпустил таксиста прочь, а Белла облегченно вздохнула и расслабилась. Впрочем, на ощупь Дан особой разницы не ощутил, мускулы под слоем жира конечно где-то были, но не очень-то чувствовались. В районе бицепса — Дан специально проверил, немало поразившись — ему не хватило обнять ее руку не то что двумя, но даже и тремя ладонями. Девушка лишь фыркнула:
— Ты же видел мое пузо, верно? Остальное столь же пропорционально. Мог бы и сам догадаться, раз уж я не влезаю в обычное такси. Ты бы удивился еще больше, если бы попытался меня поднять!
— А я чуток позднее и попробую, — заявил Дан, а Белла рассмеялась:
— Бесполезно, милый. Категорически бесполезно.
Ухмыльнулась и поцеловала его, тараном пуза оттесняя на шаг назад, чтобы еще раз прочувствовал на собстенной шкуре всю его тяжесть.
Со вторым такси им больше повезло — это был восьмиместный минивэн со сдвижной дверью, сквозь которую Белла почти свободно протиснулась. Разложив два сидения, девушка плюхнулась на оба сразу; пружины задушенно скрипнули, но все же обширное седалище Беллы распределило ее немалую тяжесть между сидениями примерно напополам, что и позволило им выдержать такое испытание. Дан опустился на соседнее сидение, держа руку Беллы и временами поглаживая ее живот. О ремне безопасности девушка и не заикнулась — все равно не втиснуться, это им с Даном было очевидно. Таксист закрыл за ними дверь, Белла назвала адрес и машина тронулась с места.
Ехать было минут десять. Расплатившись с водителем, Дан открыл дверь и выпрыгнул, потом развернулся и подал руку Белле, медленно выплывающей из минивэна. Она чуть не оступилась, Дан ринулся поддержать ее — и его сил едва достало подпереть массивную спутницу, он обеими руками уперся в ее мягкий бок и таким образом спас от падения.
— Осторожно, крошка! — выдохнул Дан, а она между тем встала на асфальт уже обеими ногами, и освобожденная от ее веса машина радостно запрыгала на рессорах.
— Ну как, все еще думаешь, что сможешь меня поднять? — ухмыльнулась Белла.
Дан на все двести двадцать пять процентов был уверен, что не сможет, но сама мысль о том, чтобы ощутить на себе всю невероятную тяжесть столь роскошной женщины, его весьма возбуждала. Они помахали вслед отъезжающему такси, Белла взяла Дана под руку и повела к двери, благо идти предстояло целых семь шагов. Двухэтажный домишко, ничем особо не выделяющийся среди стоящих бок о бок безликих сородичей, некогда был перепланирован «на две семьи» — по мнению Дана, Белле жутко повезло, что ей достались апартаменты на нижнем этаже, а значит, не надо волноваться насчет лестниц, всякий раз таскать на второй этаж весь свой вес было бы нелегким испытанием. Покопавшись в сумочке, девушка добыла ключи и отперла дверь. Проем для Беллы был узковат, ей пришлось повернуться боком, но даже и так пузо изрядно вминалось в один косяк, а внушительный задний фасад в другой. Оказавшись в прихожей, она жестом велела Дану проходить внутрь, что он и сделал, не без удовольствия попутно об нее потеревшись; Белла заперла дверь, плюхнула сумочку на маленький столик и спросила:
— Что будешь пить? Есть вино, пиво, кола, молоко и вода.
— Я бы глотнул еще винца, — решил Дан.
— Заметано. — Она быстро придвинулась к нему и поцеловала. — В гостиной у меня сейчас еще ремонт, но в спальне все в порядке, есть и телевизор. Ты как, не возражаешь, если мы присядем прямо у меня на кровати?
Дан сглотнул.
— Э… нет, нисколько. Лишь бы ты рядом была, а где — неважно! — Вообще-то ему очень даже импонировала мысль, что он и Белла окажутся на одной кровати, даже если это будет просто «присядем».
— Отлично! — сказала она. — Так, погоди пожалуйста тут… я проверю, что в комнате все в порядке и на полу не валяются грязные тряпки или что-нибудь еще.
Белла протиснулась в спальню и через несколько минут появилась, держа в руках пару пакетов с пресловутыми «грязными тряпками». Махнула Дану:
— Проходи, милый, и располагайся поудобнее, буду готова через минутку.
Спальня у Беллы была вполне уютная, бОльшую ее часть занимала солидная двуспальная кровать — приятный даже на вид плюшевый матрац на прочном металлическом каркасе. Дан не был полностью уверен, что Белла имела в виду под «располагайся поудобнее», так что он просто сбросил куртку и повесил на стул. Хозяйка, судя по звукам, возилась на кухне, заглядывая в буфет и холодильник — вероятно, за вином и стаканами. Потом раздался ее голос:
— Я на минутку загляну в ванную, платье очень уж давит на плечи, переоденусь во что-нибудь более подходящее.
А потом:
— Если хочешь, включи пока музыку — найди музыкальный канал по ящику или на радио.
Добыв пульт управления, Дан начал шерстить каналы; он слышал, как Белла идет по коридору и уже почти в комнате, но развернулся к дверям, лишь найдя канал со старой доброй ретро-классикой, медленной и приятной.
А потом Дан поднял на Беллу взгляд — и впал в тот же ступор, что и тогда, в первый раз, в МакДональдсе. Рот его сам собой раскрылся, дыхание сперло.
Девушка стояла перед ним, одетая лишь в полосатый бюстгальтер и трусики. В одной руке откупоренная бутылка вина, в другой два бокала. Гигантское белое пузо свободно выпирало вперед и свисало вниз до середины бедер. Массивные полушария грудей распирали чаши бюстгальтера и прочно опирались на верхнюю складку живота. Под напором бедер бедные трусики буквально трещали. В общем, достойное зрелище; единственным желанием Дана сейчас было — вжаться поглубже в эту роскошную, мягкую, белую плоть.
— Ну и как? — поинтересовалась Белла, наливая в стакан вина.
— Э… я… э… — хоть убей, но ни единого внятного слова сейчас Дан выговорить не мог.
Девушка расхохоталась, колоссальный живот и груди заколыхались волнами. Она поставила вино на прикроватный столик — Дан завороженно смотрел на складки ее пуза, когда она наклонилась, они свисали до самой кровати, — потом выпрямилась и шагнула к нему, отчего громадный живот качнулся еще и влево-вправо. Дан, присев на кровать, раскрыл объятия ему навстречу и, когда пальцы его погрузились в мягкие теплые жиры ее изобильного чрева, застонал от возбуждения. Он обеими руками играл с ее колоссальными жирами, а она с сытой улыбкой стояла над ним, водрузив свое пузо ему на колени. Наклонившись, он принялся целовать ее насколько доставал, то бишь всю верхнюю складку пуза до бюстгальтера, потом зарылся в нее лицом, снова попытался обнять — и разумеется, его рук снова хватило лишь на то, чтобы обхватить пузо и бока до спины.
— Дан, ну я же тебе говорила, такое не в силах человеческих, — рассмеялась Белла и наклонилась поцеловать его, но собственное пузо и груди мешали ей. — И вообще, почему ты все еще одет?
Совместными усилиями они в два счета расстегнули пуговицы у него на рубашке; прижиматься голым телом к мягкой Белле было намного приятнее. Дан снова вжался в нее, но она шагнула назад и знаком велела ему встать и снимать брюки; а пока он сражался с ширинкой, она поглаживала пухлыми пальчиками его живот, что отнюдь не способствовало ясности мысли и четкости движений. Потом брюки все же упали на пол, и рука Беллы скользнула чуть ниже и пощекотала его восставшую плоть, грозящую разорвать трусы, отчего его как током дернуло. Потом она расстегнула бюстгальтер — застежка, к счастью, была спереди, да и как иначе, ведь до собственной спины расплывшимся рукам Беллы было ну никак не дотянуться. Дан шагнул к ней, вжался в ее пышное, горячее тело и крепко поцеловал, помогая высвободить громадные груди из чашек бюстгальтера. А потом накрыл их обеими ладонями, не без труда приподнял — какие они все же тяжелые! — но еще больше его поразило, какими ее груди были мягкими и нежными. Слишком уж явным, видимо, было его удивление, потому что Белла снова рассмеялась.
— Дан, пора бы уже и привыкнуть…

Зачёт. История вторая

ПОСЛЕ УРОКА ФИЗКУЛЬТУРЫ

Двое под лодкой не считая двух незнакомцев