из тебя приличную женщину теперь, когда ты достигла совершенства в совращении маленьких мальчиков», – ответил я.
Пока она врубалась в смысл сказанного, в руках у меня уже оказалась маленькая коробочка чёрного вельвета, которую я до сих пор прятал в своём полотенце. Открыв коробочку, Энджи нашла внутри золотой кольцо с бриллиантом.
«Ты выйдешь за меня замуж, Ангелика?» –спросил я.
«Да», – едва слышно прошептала она, – «тысячу раз да». Она крепко обняла и поцеловала меня: «Отвези меня домой, Роберт».
Сквозь витражи светило бледное солнце. Внутри церкви было тепло, но снаружи задувал холодный декабрьский ветер. Над шпилем плыли плотные низкие облака, моросил мелкий дождь. Роб стоял в проходе в нервном ожидании. Рядом стояли его лучший друг Джим со своим братом Риком, кузен Роба Чарли и ещё несколько друзей, одобривших его выбор невесты.
Кевина и Джона не было. Роб ни разу не видел их с момента той встречи перед домом родителей.
Также он уже месяц как не видел Энджи. Полтора месяца назад родились их прекрасные близнецы, а две недели спустя она переехала с девочками к родителям, чтобы подготовиться к церемонии. Роб в любое время мог навещать своих дочек Тару и Кэрри, но Энджи всегда запиралась в спальне и не выходила, пока он не уходил.
Роб понимал, в чём дело и прекрасно знал Энджи: он сгорал от нетерпения увидеть, как она будет выглядеть в её свадебном платье… и насколько раздобреет. Органист начал играть свадебный марш, и все обратили взгляды ко входу.
Сперва показались подружки невесты. Роб улыбнулся тому эффекту, который стиль жизни Энджи оказал на её подруг и младшую сестру. Платья на них всех сидели в облипку. Роб прикинул, что младшая сестрёнка Энджи, Франсин, набрала около 25 кило с тех пор, как Энджи начала полнеть, а подруги – где-то по 10-15 каждая. Из телефонного разговора с Энджи он знал, что та устраивала девичник две недели назад и девичник этот представлял собой уикэнд, полностью заполненный ничем иным, как выпивкой и обжорством.
Наконец, в церковь вошёл отец Энджи, ведя под руку свою дочь. У Роба челюсть упала от изумления: лицо её было скрыто целомудренной вуалью, но у платья был такой низкий вырез, что оно едва удерживало бюст невесты на месте. Лиф при ходьбе интенсивно раскачивался, две тоненькие бретельки с трудом удерживали его на месте. При каждом шаге по открытой части бюста пробегали соблазнительные волны. Шёлковое платье очень плотно сидело на животе и заднем фасаде невесты, и сзади переходило в длинный шлейф. Живот невесты был теперь объёмистей, чем во время беременности, а в тазу она раздалась настолько, что отцу пришлось заметно оттопырить в сторону руку, под которую он вёл дочь к алтарю.
Перед родами Энджи достигла 170-килограммовой отметки, а из роддома вышла 160-килограммовой, потеряв в весе 10 кило, пришедшихся на вес близняшек, плаценты и околоплодных вод. Вернувшись домой, Энджи посвящала еде всё свободное время, что у неё оставалось от заботы о малышках и Роб наслаждался видом её растущих прелестей, пока она навёрстывала потерю в весе. Весь прожитый у родителей месяц она, должно быть, изо всех сил продолжала налегать на еду.
Процессия достигла алтаря, отец Энджи поднял её вуаль, поцеловал дочь в щёку и отступил. Роб занял его место у руки невесты и прошептал ей на ушко: «Ты потрясающая. Выглядишь прекрасно». Энджи лишь улыбнулась в ответ; церемония началась.
Сорок минут спустя она впервые поцеловались как муж и жена и двинулись к выходу. Энджи, прекрасно зная, как завладеть всеми помыслами мужа, наклонилась к его уху и шепнула: «А я взвешивалась сегодня утром. 183 килограмма».
Роб в ответ лишь крепче сжал её ладонь, и они вышли принимать поздравления от родственников.
Снаружи, тем временем, вместо мороси уже начался мелкий снегопад. Снежинки падали и таяли на большой толпе, собравшейся у выхода из церкви. Роб стоял на нижних ступенях лестницы и любовался на свою сияющую супругу, на то, как маленькие снежиночки падают на её волосы, застревают в вуали и тают на обильном содержимом лифа.
«Тебе бы лучше прикрыть свои прелести, пока не замёрзла», – сказал он ухмыльнувшись. Энджи лишь усмехнулась в ответ: «Ты скоро согреешь мои прелести в лимузине, так ведь?»
От церкви до ресторана был час пути, так что Роб не сомневался: по пути он действительно согреет жёнушке кое-какие чувствительные местечки.
Они принимали поздравления, пожимали руки и обнимались с друзьями и родственниками; оба дисциплинированно смущались, когда старшее поколение родственников бросало на разверстое декольте невесты неодобрительные взгляды. Кое кто, кто давно не виделся с молодой парой, был откровенно шокирован фигуристостью Энджи.
Вот фотограф отщелкал их перед церковью, и рядом с лимузином, и в окружении любящих родителей; вот молодые родители поцеловали на прощанье близняшек, и тётушка Энджи увезла их спать.
В качестве медового месяца они собирались на уикэнд на Багамы – подарок от родителей Роба. В качестве ответного подарка Энджи разрешила им присматривать за малышками.
Наконец, Робу с Энджи разрешили взять в руки по фужеру шампанского и отбыть в лимузине. Они ехали, потягивая напиток и наслаждаясь тем, что официальная часть наконец-то закончилась.
«Полагаю, ты не голодала в этот месяц, что избегала встреч со мной?» – улыбался Роб, нежно оглаживая мягкое обильное брюшко супруги.
«Ммм, твои руки такие тёплые, – вздыхала в ответ Энджи, – мне так не хватало твоих прикосновений».
«А мне так не хватало прикосновений к тебе», – признался Роб, отставляя в сторону шампанское и придвигаясь ближе. Лимузин ещё и с церковной парковки толком выехать не успел, когда Энджи уже скинула со своих округлых плечей тоненькие бретельки и выпустила на волю умопомрачительное содержимое своего декольте.
Её соски очень сильно набухли за время беременности и в моменты возбуждения выпирали над поверхностью тёмных ареол 2-сантиметровыми холмиками; так это было и сейчас. Роб начал нежно покусывать и целовать один сосок, а другую грудь ласкать рукой. Энджи вся аж дрожала от удовольствия.
«Я с самых родов даже не мастурбировала ни разу», – прошептала она, глядя ну мужа, склонившегося над её бюстом.
Роб наслаждался мягкостью её живота, к которому крепко прижался, чтобы достать губами до её сосков. Энджи запустила пальцы в его волосы и уже начала тяжело дышать: после столь непривычно длинного воздержания даже игр супруга с её сиськами оказалось достаточно для оргазма. Как только волна наслаждения прокатилась по телу Энджи, она мягко отстранила супруга: «Я сегодня с самого утра размышляла и решила, что для нас с тобой лучший способ секса в лимузине – это если ты возьмёшь меня сзади». С этими словами она осторожно развернулась, уместила свои колени и живот на диван, локтями оперлась о спинку и выпятила свою внушительную корму в сторону Роба. «Осторожно подними подол платья и положи его мне на спину», – проинструктировала она мужа: – «Постарайся не помять его.»
Роб сделал, как было велено. На Энджи были надеты большие трусы голубого шёлка, по которым уже расплывалось тёмное пятно, свидетельствовавшее: её писечка уже вся сочится от предвкушения.
Для Роба не было новостью, что у его жены большая попа, но он был впечатлён тем, насколько больше она стала с тех пор, как он последний раз видел свою ненаглядную в такой позе. Её бёдра были втиснуты в пару белых чулок, а на левом в дополнение красовалась голубая подвязка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась двумя подвязками, скрепленными булавками.
«Подвязок твоего размера не нашлось?» – он присел на противоположное сиденье, снял и аккуратно сложил на диван брюки.
«Нашлось, но я подумала, что кто бы из девочек не поймал букет, таких шикарных ляжек у неё не будет», – она резко вздохнула, когда Роб в одно энергичное движение стянул её трусики с попы, оставив их болтаться в районе колен и предоставляя потоками свежего воздуха возможность свободно овевать объёмистый валик её лобка и уже основательно заплывшую нежнейшим жирком вульву. «И чтобы подвязка не упала с ноги этой счастливицы, не столь… одарённой как я, я придумала скрепить вместе две штуки… Оооооох!» – как только Роб начал ласкать и целовать её гигантские ягодицы, его любимая уже не могла больше говорить.
«Муж, возьми меня», – только и прошептала она. Она встал перед ней на колени и впервые за два месяца вошёл в неё в одно осторожное движение. Она всхлипнула и новый оргазм мощно сотряс её телеса. «Два месяца перерыва – это слишком долго», – тихо произнесла она.
Постепенно уловив темп супруга, Энджи стала всё активнее подаваться своей тяжёлой кормой навстречу движениям Роба и тот буквально утопал между её гигантских колышущихся ягодиц и смачно шлёпающих о его мускулистые ноги обильных ляжек. Руками своими он приобнял её за края заднего фасада, как наслаждаясь его мягкостью, так и используя его для сохранения баланса: без этого одновременно компенсировать раскачивания лимузина и дородной супруги было бы не самой простой задачей.
К сожалению для Роба, его оргазм тоже насупил слишком рано. Несколько мгновений они сохраняли молчание. Хотя всё и кончилось так быстро, Энджи всё-таки успела кончить ещё раз, а сейчас чувствовала, что между ног у неё всё в сперме и собственной смазке. Наконец, она ссадила себя с мужниного члена и Роб опять уселся на противоположное сиденье. Энджи прижала к промежности трусики, чтобы не испачкать подол последствиями наслаждений и, аккуратно развернувшись, села.
Роб, быстро одеваясь, любовался своей растрёпанной супругой: «Милая, тебе как-то помочь?»
«Передай мне пакет вот из того отсека рядом с баром», – попросила она, на мгновенье приподнимая с дивана свой исполинский зад, чтобы стянуть насквозь промокшие трусики. В пакете обнаружились свежие трусы, которые она и натянула не себя незамедлительно.
«Эти выкинь в окно», – она сморщила носик, передавая мужу промокшее исподнее.
«Твоя предусмотрительность достигла необыкновенных высот», – улыбнулся Роб, выкидывая отслужившую своё деталь туалета на проезжую часть Гарден Стейт Парквей.
«Да я вся достигла необыкновенных высот. Трижды за последние

ДРУГ, ОН И В АФРИКЕ ДРУГ

Ночное дежурство

С НОВОСЕЛЬЕМ