выразительно погладила пузо свободной рукой, продолжая поглощать чипсы.
Генри повел ее к спальне, короткими по необходимости шажками, все жиры Эйприл колыхались туда-сюда. Внезапно она остановилась. Все та же проблема: самая массивная часть ее пуза полностью заняла дверной проем и застряла промеж косяков. Она сдвинулась назад и повернулась боком, надеясь, что так все-таки получится вписаться, однако расстояние между ее массивными окороками и куполом колоссального пуза явно превышало ширину дверей.
— Что такое? — спросил Генри.
Эйприл вздохнула.
— Да все это ненасытное пузо, оно так разжирело, что теперь в двери не пролезает! — Забросила в рот очередную горсть чипсов и выразительно огладила обсуждаемое место.
— Сейчас помогу, позволь… — Любуясь, как все жиры Эйприл утрамбованы между дверными косяками, Генри взялся обеими руками за ее тучное громадное пузо, погрузившись в нежно-шелковое сало. Как следует потискать бы это сокровище… плоть его торчала железным штырем, ему срочно нужно затащить эту прелесть в свою кровать, тем более, она сама категорически хочет того же.
Надавив изо всех сил, он пропихнул ее ненасытное пузо чуть глубже, по ту сторону дверного косяка. Желудок вновь громогласно заурчал, и Эйприл, отправив в рот остатки чипсов, улыбнулась:
— Ты уж прости, но скорее бы пиццу доставили, а то я уже проголодалась!
— Скоро доставят…
Еще один нажим, и наконец колоссальные объемы барышни оказались по ту сторону двери, свободно заколыхавшись.
— Уфф. Ты учти, если ты правда хочешь, чтобы это вот слоновье пузо оставалось со мной и дальше, тебе нужно озаботиться более просторной квартиркой!
И Эйприл выразительно приподняла означенное пузо, а затем выпустило, отчего все ее жиры заколыхались еще сильнее.
— Еще бы не хотеть! Чем больше я его вижу, тем больше хочется! — Столь же выразительно Генри вжался в ее сало тем, чем хочется. Она это почувствовала, и желание разгорелось еще сильнее, а он, окруженный ее жирами, чувствовал ее страсть.
Как раз в это момент раздался звонок в дверь.
— А вот и пицца, — Генри чмокнул ее в щеку, накинул халат и выбежал вон.
Спальня для таких скромных апартаментов выглядела просторной, благодаря умелой меблировке. Дверь стенного шкафа — зеркальная, и Эйприл воспользовалась удобной возможностью оценить свое отражение. В последний раз в полный рост она себя голой видела пару месяцев назад… Невероятно массивное пузо толком в зеркало и не помещалось — хоть анфас, хоть в профиль. Сложив платье лентой, Эйприл пропустила его под пузо и приподняла, аки в слинге, чтобы оценить во всей красе. Гордо улыбнулась и огладила свое взлелеянное годами обжорства сокровище.
— О да, я стала громадной…
И тут апартаменты заполнил аромат свежепринесенной пиццы, отчего в желудке раздалось грозное рычание.
— Уже слышу, несу, — ввалился Генри со стопкой коробок в спальню и плюхнул на столик. — На чем мы остановились?
— На тебе в моих жирах! — и притянула его к себе, вжимая в свои тучные прелести, всего, языки их переплелись, а он любовно зарылся обеими руками в массивные телеса Эйприл.
Всей своей разбухшей массой она двинулась к кровати, одетая лишь в бюстгальтер: сшитый по спецзаказу из особо прочных материалов, он трещал под тяжестью ее колоссального бюста, нежные кремовые арбузы выпирали сверху и снизу, лямки на пару сантиметров утопали в тучной плоти. Но все равно груди Эйприл казались скромными по сравнению с неохватным пузом, выпирающим вперед и в стороны, свисающим до колен, с потерявшимся где-то в жирах пупком.
— Впечатляет, да? — улыбнулась она, видя, куда прикован кзгляд Генри, и погладила свое главное сокровище.
— Просто невероятное, — подтвердил он, добыл из коробки ломоть пиццы и поднес к ее рту, и пока Эйприл поедала сырный треугольник, вновь принялся тискать ее складки.
Кровать жалобно скрипнула, когда Эйприл опустилась на нее, растекаясь по матрацу всем телом. Умостившись на спине, она сразу раздвинула ноги как можно шире. Горообразное пузо торчало к потолку настолько, что лежа, она казалась выше, чем стоя. Генри влез сверху — и ножки кровати подломились, так что все вместе с ними оказалось на полу.
Эйприл от смущения покраснела:
— Ох, прости, я…
Генри прижал палец к ее губам.
— Ну что ты, — и поцеловал ее в верхнюю часть пуза. — После такого я еще сильнее хочу тебя.
И она почувствовала, как сильные руки его приподнимают ее пузо, касаются нежного подбрюшья, ласкают влажное и трепещущее лоно…
Она застонала, затряслась — как же давно с ней такого не было! — и завопила:
— В меня! Войди! Сейчас же!
И автоматически потянулась к коробке, схватив сразу два куска пиццы и запихивая в рот.
Далеко не с первого раза пристроившись промеж тучных бедер, Генри тараном вонзился в истекающее соками тепло, толчок за толчком, каждый раз все сильнее, все глубже, учащая ритм, пузо ее раскачивалось туда-сюда, лифчик трещал по швам — и когда Эйприл, в очередной раз взлетая на вершину, закричала «да!..» — бюстгальтер внезапно лопнул, и массивные арбузные груди ее выплеснулись на волю, аки взлетающие воздушные шары, и тут и Генри выплеснулся внутрь, не в силах далее сдерживаться.
Потом он вышел и перекатился набок, чтобы скормить ей еще кусок пиццы. Эйприл тяжело дышала, пузо ее вздымалось и опадало дирижаблем у причальной мачты — и продолжала жевать.
— Согласен, для моей обжоры мне действительно нужны апартаменты попросторнее, — отдышавшись, Генри поднес к ее рту очередной ломоть пиццы, опустевшая коробка полетела на пол.
Эйприл кивнула, с улыбкой всасывая сырный треугольник в рот целиком. Генри принялся ласково гладить ее неохватное пузо — сквозь слои сала совершенно не чувствовалось, что в желудок только что отправилась целая большая пицца.
Прожевав, Эйприл сообщила перед тем, как потянуться за следующим куском:
— Меня после пиццы всегда тянет на сладенькое. У тебя десерт найдется?
— Мороженое или тортик? — не удивился просьбе Генри, потянувшись к телефону.
— Почему или?
Он понимающе улыбнулся:
— Два или три?
— А сколько скормишь, — похлопала Эйприл себя по пузу.
Прислано: Гонгофер

Зачёт. История вторая

Мой мучитель

Случай на даче с тетей