ниже, к разбухшему животу, где под слоем сала сантиметров этак в десять прощупывался плотно набитый желудок, а еще ниже располагались местечки поинтереснее…
Я уже собирался пристроиться сверху, но Сэнди возразила: не пойдет. Слишком объелась, слишком туго набит живот, и если я еще надавлю сверху, там пожалуй будут возражать. Так что лучше сверху будет она. Что ж, у меня возражать никто не будет, а мой маленький друг уже воспрял в полной боеготовности и ждет не дождется возможности в нее войти.
Раздвинув ноги, девушка медленно опустилась на меня сверху, и одного ее веса хватило, чтобы я беспрепятственно скользнул внутрь, в горячую и весьма влажную расщелину, так что даже несмотря на весьма упитанные бедра, которые уже терлись друг о дружку при ходьбе, сложностей тут не возникло. А затем она потихоньку начала двигаться, вверх-вниз, ритмично покачиваясь; я же, прижатый ее весом к кровати, только и мог, что держаться прямо. Я ласкал ее груди и гладил ее пышные бока, где уже выросли складки, которые также не умещались в ладонях; какой ты сильный, стонала она, а потом мы оба почти одновременно достигли вершины, и меня накрыло так, как не было ни с одной из прежних женщин.
И пока мы отдыхали перед вторым заходом, я заметил:
— Слушай, толстушка, ты что-то слишком тяжелая для восьмидесяти пяти кило.
Сэнди ухмыльнулась.
— Восемьдесят пять — это давно пройденный этап, вообще-то когда Сью улетала, было все девяносто. Мы слегка ее обманули. А сейчас уже явно больше, потому что мы обе очень хорошо кушаем.
Вскоре после второго захода она голышом влезла на весы и на жидкокристаллическом дисплее высветилось — 96.
Сэнди спросила, не желаю ли я задержаться у них на пару деньков и проследить, чтобы они не нарушали строгую диету. Само собой, я согласился, предвкушая грядущее изобилие ярких впечатлений.
Когда мы утром встали, Салли уже накрывала завтрак. Тысячи по три калорий на каждого — яичница с ветчиной, колбаски, блины с кленовым сиропом, каша с молоком и апельсиновый сок. Откуда, удивился я, вчера же почти ничего не осталось?
— Обслуживание, — ответила Салли, — оставь на стойке заказ, завтра все будет строго по списку. И тарелки мыть не надо — утром, пока мы в колледже, приходит горничная.
Чем дальше, тем больше мне нравилось в этом раю.
Однако мне сегодня еще нужно было на лекции, да и из общежития хорошо бы кое-что забрать. Так что мы с сестрами договорились встретиться вечером в итальянском ресторанчике рядом с их домом. Днем я ничего не ел, завтрака хватило, а когда вечером пришел в ресторанчик, девушки уже сидели там. Сестры похвастались, что днем опять совершили налет на МакДональдс и истребили с десяток бургеров, а на полдник слопали большое ведерко мороженого. Однако сейчас они жу-утко проголодались и где это я шатаюсь, вынуждая их умирать от голода?
Я особо голоден не был обошелся скромной порцией вермишели, зато сестры снова превзошли себя, заказав и уничтожив большую порцию лазаньи, стейк с салатом и жареной картошкой, омара и, на десерт, солидную порцию тирамису. На каждую, разумеется. К омару я, признаться, уже нетерпеливо ерзал, потому как маленькому другу немедля захотелось повторения вчерашнего.
За ужином сестры сообщили, что после занятий они отправились за покупками в один из бутиков «большие размеры», где барышням их нынешних и будущих габаритов найти вещи по фигуре гораздо проще. Сегодняшние их джинсы уже были не в облипку — еще бы, они ведь перескочили размера через три, — однако после омара девушкам пришлось снова расстегнуть штаны.
— Зато с физкультурой мы разобрались надолго, — похвасталась Сэнди, — организовали у знакомого врача справку «воспаление гланд» и теперь нас трогать не будут.
— А то слишком уж достают, — вздохнула Салли, — только калории зря расходуются.
До дома было чуть больше километра, но ленивые и объевшиеся девушки предпочли вызвать такси. Поднявшись наверх, мы сразу отправились по койкам. То бишь Салли к себе, а мы с Сэнди к ней в комнату, где она сразу сдернула с меня брюки и толкнула на кровать. На тумбочке стояла ваза с шоколадками и конфетами — «сникерсы», «марсы» и прочая, примерно на полкило. Оседлав меня, как вчера, Сэнди развернула одну из шоколадок и сунула в рот. Прожевав, отправила туда же следующую. Потом еще, еще — и через четверть часа вазочка опустела. Одновременно есть и заниматься любовью — от этого ее так перло, что до вершины она дошла еще быстрее, чем вчера, а я взорвался в нее еще сильнее. Обессилев и обожравшись до «не могу больше», Сэнди плюхнулась рядом со мной и отключилась.
Следующие дни повторяли тот же шаблон, только рестораны менялись. Или же мы снова заказывали еду прямо в апартаменты — скажем, утку по-пекински из китайской кухни. По целой утке со всеми положенными гарнирами на каждую из обжорок, хватило в самый раз. Через некоторое время Салли округлилась до знаменательной цифры 100 кило (Сэнди весила уже 106), и это решили отпраздновать, заказав в апартаменты три семейных пиццы; девушки честно старались съесть все, но пара ломтиков все-таки дожила до утра.
Разумеется, я не мог и не старался лопать столько же, сколько сестры, но все-таки от постоянного присутствия на этих праздниках живота поправился на пару кило и вынужден был купить новые джинсы. К счастью, в Нью-Йорке полно распродаж.
Вначале девушки набирали за сутки килограмм-полтора, но теперь, хотя ели они больше прежнего, поправиться больше, чем на килограмм, им не удавалось. Так оно всегда и бывает, чем больше вес, тем сложнее набирать дальше. Но сестры не сдавались и между завтраком-обедом-ужином смешивали себе специальный коктейль: три банана, баночку взбитых сливок, стакан молока и пара ложек сахара, меда или кленового сиропа. Только в одной порции было больше пятисот калорий, а они поглощали эту смесь литрами, пополам с фруктовым соком, ведь «фруктовый сок полезен для здоровья». Впрочем, пили и чистый, свежевыжатый апельсиновый сок, тоже в количестве. Воду не пили принципиально.
— Плохо для зубов, — объяснила Салли.
Становилось все теплее, мы регулярно плескались в бассейне. Сестрам пришлось прикупить в том же бутике новые бикини — втиснуться в старые им не удалось бы, — но зато теперь они часами балдели в воде, не чувствуя собственной тяжести и невозбранно набивая пузо разнообразными закусками.
Через две недели Сэнди весила 114 кило, Салли — 108. Как-то вечером Сэнди отправилась на прогулку со старыми подружками, так что мы с Салли были в апартаментах одни. В свои восемнадцать с половиной она была чуточку ниже старшей сестры, но именно поэтому — столь же кругленькой, а бюст у нее, пожалуй, вырос даже чуть более пышным.
В отсутствие Сэнди Салли держалась свободнее (при сестре она обычно отдавала первую роль ей), и расправляясь с сытными блюдами греческой кухни, она расписывала, как приятно прошел день и как же ей нравится, что она так растолстела. Уничтожив громадное блюдо закусок и великанскую порцию жаркого, девушка осилила еще и двойное мороженое с фруктами. Я только дивился: куда в нее столько лезет? Девушка с каждым новым килограммом словно становилась увереннее в себе, живее, тверже, теперь она не стеснялась говорить правду в глаза, если вдруг что не по ней.
— Это и ко мне тоже относится? — спросил я.
Салли покраснела.
Я решил сменить тему и рассказал, как у меня дела с учебой, описал свой родной город и впечатления от Нью-Йорка. И что девушки здесь гораздо красивее, чем у нас в Германии… Салли с интересом слушала меня, потихоньку поглощая все, что еще оставалось съедобного на столе.
А потом мы отправились спать. Я ушел в гостевую комнату, где решил дождаться Сэнди и нового этапа постельной страсти. Но было поздно, я за ужином тоже поел изрядно, и потихоньку задремал.
А потом проснулся от того, что рядом кто-то был. Сэнди вернулась, решил я, обнимая ее — и хотя было темно, сразу понял, что это не Сэнди, а ее сестра. Салли, хотя и была такой же кругленькой, на ощупь чувствовалась немного иначе. Ничуть не хуже, просто иначе. Грудь у нее действительно оказалась больше, бюстгальтер делали явно на заказ.
Салли зашептала мне на ухо:
— Я еще девушка. Ты хочешь сделать меня женщиной?
Такого я вообще-то не ожидал, но Салли продолжала:
— Не бойся, Сэнди мне все-все рассказала. Просто будь осторожен, и все будет в порядке.
И пока я не передумал, Салли, как раньше Сэнди, села на меня, вот только я не попал куда следует. Вскоре стало ясно, что действовать надо именно в этой позиции — пузо у объевшейся Салли было такое же толстое и тяжелое, как у Сэнди, — и я осторожно нашарил ее ладонь, просунул между нашими животами, подвел к своему маленькому другу и дал ей направить его в цель. Осторожно, очень осторожно, она опускалась на меня, отклоняясь назад, и наконец счастливо застонала. Я заметил на тумбочке вазочку со сластями, дотянулся, развернул конфету и сунул ей прямо в рот, а сам тем временем скользнул в ее увлажнившуюся расщелину. Получилось: Салли, как и ее сестре, очень понравилось сочетание двух усиливающих друг друга чувств, и поглощая сникерсы, она сама не заметила, как рассталась с девственностью.
Затем мы продолжали, медленно и осторожно, и когда она достигла вершины, живот ее от сладкого вздулся еще больше. Радостная и обессиленная, Салли скатилась с меня и мирно заснула.
А Сэнди этой ночью ко мне не пришла.
Наутро за сытным завтраком сестры понимающе переглядывались: теперь они обе получили меня. Сэнди решительно заявила, что теперь я хожу к ним по очереди — сегодня к ней, а завтра к Салли. Я охотно согласился, и так оно и продолжалось еще неделю. Салли, по правде говоря, выпивала из меня все соки, дорвавшись «до сладенького». Как правило, обе девушки активно кушали во время секса, это стимулировало и их, и меня.
Мне, однако, не нравилось, что работает в позиции «женщина сверху» только партнерша, тогда как мне остается только лежать. И я как-то сказал Сэнди, что хочу попробовать другие позы. Она не возражала. Но когда я попытался устроиться в «миссионерском»

С матерью в деревне

Двое под лодкой не считая двух незнакомцев

С МОИМ БРАТОМ НЕ СОСКУЧИШЬСЯ