не могло быть по-другому, когда два лидера — Марина и Ваха, существуют на одной территории. Школа была территорией, где каждый подросток выражался как личность. С самыми разными последствиями для себя.
Утром кто-то кинул дымовую шашку в пионерскую комнату. Пожара не получилось, но запах дыма повалил в коридор и сорвал уроки. Эта выходка мигом прогремела на всю школу, а вскоре, на перемене, во дворе Марина, окруженная старшеклассниками и прочими ребятами, тусившими там в тот момент, стояла перед Вахой. Она выглядела грозной.
— Я знаю, что это ты устроил, Ваханенко! — громко заявила она. Ее голубые глаза гневно искрились, она была принципиальной и безжалостной. — Тебе это так не пройдет!
— Точно я? — с издевкой улыбаясь, переспросил Ваха. — Ты меня за член держала?
Хамство парня вывело девушку из себя, либо она действовала хладнокровно, я не смог рассмотреть из школьного окна. Но Марина резко влепила Вахе пощечину. Жестко, наотмашь. Те, кто знали этого отчаянного и гордого хулигана, грозу улиц, ахнули. Ваха, не теряя улыбки с лица, потер щеку.
— До встречи, красотуха, — твердо проговорил он и, повернувшись, зашагал прочь. Все понимали, что Ваха этого не забудет.
— Ага, до встречи на собрании. Мы тебя пригласим, — так же строго заявила Марина. На угрозы моего товарища ей было явно наплевать.
Через день я узнал, что вчера вечером на комсомольских сборах обсуждался поступок Ваханенко, и что актив вынес решение рекомендовать исключение его из школы за позорящее статус ученика поведение. Утром, на линейке Огнев объявил приказ, подтверждающий мнение комсомольского актива. Ваха был исключен — за месяц до выпуска. В нашем кругу, среди своих товарищей, он никак не выказал своего расстройства, насмехался над решением директора — «старого олуха» и утверждал, что «плевать хотел на аттестат». И все же мы ощущали подавленную Вахину злость. Исключение — «волчий билет», с которым было трудно в то время продолжать жить.
… Марина уже собиралась, закончив занятие, когда я решился:
— Я провожу тебя до дома, — предложил я. Неделю назад я бы провалился от волнения на месте, сказав такое Марине, но сейчас…
— Еще не так поздно, я и сама дойду, — улыбнувшись, сказала она.
— И все же провожу… — Самой сильной в тот вечер была моя настойчивость.
Мы медленно шли до ее дома, я развлекал ее, как мог, рассказывая смешные истории, она смеялась. Обсуждали последние фильмы, книги. Она удивилась, узнав, сколько я читаю при репутации отстающего в учебе ученика. Марина общалась со мной, как с равным, несмотря на разницу в возрасте. Мне было очень хорошо с ней рядом. Я любовался ее красивым живым лицом, когда слушал ее слова. Единственное, о чем я жалел, так это о том, что не мог добавить пару километров дороги к ней домой.
Вдруг я заметил, как по противоположной стороне улицы шел по каким-то своим делам Аслан. И где он только взялся? Чувство досады пронзило меня. Не видеть нас он не мог. Я отвернулся в сторону Марины, лишь бы не встретиться с ним взглядом в этот момент.
— Ты — интересный мальчик, — признала Марина, когда мы уже почти пришли.
— А ты… — я запнулся.
— Что я?
— Ты — красивая, — проговорил я. Сказал, глядя ей в глаза. Изумительно блестящие, они смотрели мне в ответ тепло и даже признательно.
— А я думала — умная, — рассмеялась Маринка. Ей наверняка приходилось слышать комплименты от парней, но от меня — она его будто не ожидала.
— Я всего лишь сказал правду, — промямлил я в ответ, смутившись.
— Ты — тоже симпатичный, — добавила Марина, легко, по-дружески касаясь моей руки. — Даже очень. Влюбится любая девчонка.
И после этих слов она, попрощавшись, пошла к себе во двор. «Влюбится? Только не любая» — стучала в голове мысль. Я остался стоять. Изящная выпуклая попка и голые ножки магнитом приковали мой провожающий взгляд. Внизу набухло и пульсировало живое желание, которое я испытывал и раньше, и был рад, что Марина не видела в этот момент предательского бугорка в моих брюках. На руке горел след Марининых пальцев, самый теплый на свете. Мне понадобилось минут пять, чтобы уйти от ее двора.
На следующий вечер, когда я появился в своей компании, сходу собрал на себя внимание парней.
— О-па, кто пришел! — громко объявил Ваха. Я уже понял, что Аслан рассказал, с кем он меня видел. — Наш влюбленный джигит!
Я молчал, приготовившись к издевкам. Пацаны весело ждали моей реакции.
— Малыш нашел, к кому в хахали записаться, — продолжал Ваха вещать. — К такой цаце! Выперла меня из школы, а сама соблазняет малолеток.
— Ваха, хорош прикалывать, а? — Я старался успокоиться. Все же все они были моими друзьями. — Я просто провел ее домой.
— А ты чего межуешься? — спросил Аслан. — Подумаешь, телка понравилась. Кому такая не понравится? Я бы и сам ее…
— Она — не телка! — зло проговорил я. В тот момент я готов был заехать Аслану в морду.
Ваха не унимался. Он был настроен сделать меня гвоздем вечерней программы.
— Так погулял бы с ней по-нормальному. Цветы там всякие, за ручку, понты любовные погонял бы. Уже пора. Глядишь, срослось бы.
— Это мое личное дело, Ваха, — объявил я. Жестко. — Не лезь в него, хорошо? Я не хочу с тобой ссориться.
— Наоборот, мы с пацанами помочь тебе хотим. Или ты сцышь?
Я снова молчал, не желая реагировать. Иметь репутацию труса я не хотел.
— Сцыкун?! — чуть не крича, спросил Ваха.
— Нет, — отвечаю.
Ваха хлопнул меня по плечу.
— Если не сцышь, то докажи нам всем. Пригласи ее на свиданку, на Остров. Когда там у вас следующее занятие?
Кто-то подсказал ему, что в пятницу.
— Так вот, — объявил Ваха. — В пятницу ведешь Маринку на свидание — на Остров. И чтоб с поцелуем. Если нет, то я и вся братва будем считать тебя сцыкуном. А таким среди нас — не место!
Он сказал все это категорично, в приказном тоне. Я заметил, как его мнение возвышает Ваху над всеми. Настоящий авторитет.
— Докажешь, что ты мужик? — спросил Ваха.
— Нравиться ведь тебе девчонка, — добавил Аслан. Он уже не обозвал ее «телкой».
Меня зацепило все сказанное, и вся ситуация в целом. Действительно, чего я боюсь?
— Не вопрос, — вдруг твердо ответил я. — В пятницу иду с ней на свидание.
— Вот это то, что мы от тебя ждали, — спокойно проговорил Ваха. — Одним мужиком среди нас будет больше.
Больше меня насчет Марины в тот вечер не трогали…
… Как пригласить девчонку на первое свидание? Об этом писалось в книжках, которые я читал, об этом часто говорили мои товарищи из компании, описывая свои подобные опыты, но все известные способы не имели для меня никакого значения. Все потому, что этой девчонкой была Марина. Самая популярная девушка в школе. Старше меня. Чем я ее мог заинтересовать? И как ей об этом сказать? Как громко она рассмеется, услышав мое предложение? Я понял, что не смогу перенести ее смех. Что угодно, но только не такой отказ.
Вечером посмотрел по телику фильм, в котором влюбленный пацан, стесняясь признаться в своих чувствах в глаза, писал девчонке записки. Так они и общались через клочки бумаги, не решаясь говорить о любви вслух. Выход был подсказан киношным героем, таким же неловким мальчишкой, как и я, но которому все же ответили взаимностью. А Марина? Уж лучше она откажет, когда прочтет записку. Ведь меня в тот момент не будет рядом и мне не будет так обидно. Но я хотел написать так, чтобы она не отказалась. Во-первых, обещание Вахе. А во-вторых, я просто хотел быть с ней.
«Марина. Извини, что пишу тебе эти слова. Просто не решился сказать их вслух.
Мне хорошо, когда ты рядом. И плохо, когда тебя рядом нет.
Я приглашаю тебя на свидание. В пятницу, в девять вечера, буду ждать тебя возле мостика на Остров.
Если ты не придешь, не обижусь. Но я все равно буду ждать».
Я перечитал написанное сотни раз, перед тем как свернуть в маленький квадрат лист бумаги — лист с моей надеждой. Ничего другого я не смог придумать. Вычурные выражения из книжек мельтешили в голове, но пропадали, как только я пытался перенести их в текст послания. Остались лишь мои слова — простые, наивные, но мои.
Записку я передал через знакомого третьеклассника Маринке на следующий день. Он отчитался, что письмо доставлено в руки. Я не видел ее лица, когда она раскрыла его. Я не подписался, понимая, что мой почерк она узнает, как свой. А я — узнаю завтра ее решение. Оно может быть любым. Но я был счастлив, что решился на этот шаг.
… Практическое занятие в пятницу Марина закончила похвалой в мой адрес.
— Отлично. Мы здорово продвинулись, ошибки практически исчезли. Написал грамотно. Диктант должен сдать на «пятерку».
— Это благодаря тебе, — скромно ответил я. Сегодня я действительно старался, как никогда. Но сейчас думал о записке. Что она решила?
— Знаешь, — вдруг сказала Марина, — меня один парень пригласил на свидание…
Сердце замерло в груди. Биение его остановилось, отдав всю паузу Марине.
— Как думаешь, — улыбаясь, спросила она, — ему важно, что я надену?
После паузы сердце застучало с сумасшедшей скоростью. «Согласилась».
— Тебе все к лицу, — уверенно отвечаю. Я уже ничего не боялся. Меня не отвергли!
— Тогда до встречи, — сказала Марина. До девяти еще было время.
Я был окрылен предстоящим вечером с Ней. Решил зайти домой переодеться. Кода я подошел, в моем подъезде на стене какой-то малолетка выцарапывал фразу: «Малыш + Марина =… «. Он не успел дописать — я прогнал его, влепив подзатыльник, но недописанное я стеснялся договорить даже себе. Хотел стереть, но слова были вычерчены гвоздем, будто навсегда. Информация распространялась по нашему району очень быстро…
Остров Влюбленных, так называлось место на окраине города, где я ждал Марину уже полчаса. Здесь часто гуляли молодые парочки, назначались свидания, а молодожены в день свадьбы цепляли на мостике символические замочки. Темнело, и кроме меня, возле моста на остров никого не было. Уже на небе засияли первые звезды, когда на тропинке появилась еще одна звездочка. Минута в минуту. Короткое белое платьице светилось в охватившей парк темноте. ОНА.
— Здравствуй еще раз, — сказала девушка. Ее приветствие прозвучало как-то

Клизма (1 часть)

Властная соседка

Петух