к единому мнению, что вы оградите меня от своих указаний.
— Виолетта Арнольдовна, я ни в коем случае не стремлюсь к Вашему не удовольствию. Но не в этом случае. Мне кажется, что сантехник пьян.
Еще утром после такой новости Виолетта Арнольдовна приложила бы немало сил, если уж не разорить эту службу сервиса, то однозначно ославить на весь город, то сейчас СТЕРВА Виолетта Арнольдовна только злорадно улыбнулась:
— Пропусти.
Пьяный скандал, о да, сейчас она отведет душу, сейчас этот мастер помпы и унитазов от неё выхватит!
Через две минуты на пороге стоял он. Ничего другого хозяйка квартиры и жизни собственно и не ожидала. Здоровый лоб, не понятно, каково дня щетина, огромные с корявыми пальцами ручищи. С первого взгляда было очевидно, Виктор прав, сантехник был под мухой.
— Здрасте, — он ввалился в прихожую, чем вызвал первую волну праведного гнева.
— Разуваться! — руки в боки, ноздри раздуты, губы побелели от возмущения. Виолетте Арнольдовне не нужно было смотреть в зеркало, она знала, как сейчас выглядит.
— А чего так кричать сразу. Меня, между прочим, из-за стола вытянули, парни на меня обиделись. Ради того что бы вы на меня шумели?
Прекрасно, он еще и говорит с трудом!
— Меня не интересуют ваши проблемы, разувайтесь и марш ванную, джакузи не работает.
На пол грохнулся ящик с инструментами:
— Хозяйка, я же попросил не шуметь, у меня башка начала болеть от Ваших криков.
Виолетта Арнольдовна была вне себя, он с НЕЙ оговаривается!
— Еще раз повторяю, ванна там, — она махнула рукой, — у вас пятнадцать минут, потом можете прощаться с работой.
Махнув полами халата, она оставила этого хама, ей просто жизненно необходимо было выпить.
Через назначенные пятнадцать минут Виолетта Арнольдовна, в душе надеясь, что этот олух ничего не сделал, больно хотелось вышвырнуть его с работы, объявилась в ванне. Увиденное повергло её в шок! Господин сантехник, по пояс голый, перемазанный какой-то грязью, стоял на коленях и перебирал непонятные шланги. Такая грязь в её идеальной ванне!
— Вы что себе позволяете? Какого черта тут такая грязь?!
Он сморщился:
— Да хватит орать, я скоро закончу. Муфту сорвало, щас поменяю, и плескаетесь себе.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать! Хам, да я тебя в порошок сотру!
Это было пределом, рука Виолетты Арнольдовны не произвольно просвистела в воздухе, метя в перемазанную физиономию сантехника. Пощечина наверняка получилась бы смачная, как говорят в Одессе. Но не тут то было. Мужик быстренько перехватил, летящую ему в лицо ладонь, и ловко вывернул руку за спину Виолетты Арнольдовны.
— Остынь хозяйка. — женщина билась, но никак не могла освободиться, — Вот чумная.
Гнев перехватил дыхание, куда делась холодная и расчётливая дама, внутри клокотало одно желание, вцепиться в ненавистную рожу когтями и рвать до крови. Это орясина посмела к НЕЙ прикоснуться!
Виолетта Арнольдовна исхитрилась и сильно, пяткой, ударила сантехника по голени. Прозвучавшее завывание, было словно симфония, она все-таки достала этого холуя. Ничего, сейчас ты еще схлопочешь. Уже занеся ногу для второй атаки, тело неожиданно потеряло вес. Опомнившись, Виолетта Арнольдовна обнаружила себя прижатой к стене, ноги её при этом болтались в воздухе. Сантехник обладая, как оказалось не дюжей силой, держал её на вытянутых руках, наблюдая, как Виолетта Арнольдовна безуспешно пытается достать его руками и даже ногами.
— Да успокойтесь, — его лицо было несколько испуганно, — сказал, сейчас закончу и…
Виолетта Арнольдовна сначала не поняла, чего он запнулся, а проследив его взгляд, взбесилась еще больше.
А причина, по которой сантехник сбился с речи, уважаемый читатель, была, самая что ни на есть естественная. Естественная конечно для обычного мужика, коим и являлся сантехник. В процессе борьбы, халат на груди Виолетта Арнольдовна разъехался, явив её грудь на всеобщее обозрение. Мы уже упоминали в процессе повествования, что грудь была полноценного третьего размера, которой, между прочим, ни разу не касалась мужская рука. Сейчас же пикантности добавляло то, что соски предательски набухли, выстреливая вверх крупными ягодками. Неудивительно, что сантехник запнулся, грудь была хороша.
— Ух ты какие, прелести прятались, — от сальности замечания Виолетта Арнольдовна прохрипела нечленораздельные ругательства и, воспользовавшись замешательством сантехника, все же умудрилась вцепиться в его рожу. Получилось достойно, сантехник взвыл еще громче, чем от успешного удара ногой. Воспользовавшись полученной инициативой, Виолетта Арнольдовна запустила вторую руку в его шевелюру и резко дернула вверх. Глаза сантехника закатились от боли. Но Виолетта Арнольдовна рано радовалась, она все же была обычной женщиной, сори, девушкой, и забыла, что сцепилась со здоровым мужиком.
— Ах ты гадюка, — теперь уже обе руки были заломлены за спину, — ну сейчас ты у меня получишь.
Виолетта Арнольдовна зажмурила глаза, ожидая ответных телесных наказаний. То, что произошло потом, изумило её. Ударов не последовало, нет, больно ей не сделали. Ей сделали противно. Она почувствовала, как в её губы впились губы мужские. Сильно, беспрекословно, обдавая перегаром и царапая кожу щетиной. Это было перебором, её едва не стошнило. Она немного отодвинула голову и попыталась наотмашь ударить сантехника. Ничего не получилось, место для удара головой оказалось мало, да и сантехник оказался не промах. Еще сильнее прижав её к стене, он больно схватил правой рукой обнаженную грудь, вдобавок укусив её за губу.
Слёзы градом брызнули, сбегая по щекам тоненькими ручейками. Да, уважаемый читатель, такого унижения Виолетта Арнольдовна не испытывала никогда. Она была раздавлена не только физически, но и морально. Силы в одночасье покинули её, осталась только обида и нечеловеческое чувство брезгливости.
— Отпустите, вы мне противны, — она уже не делала попыток вырываться, — уйдите, мне больно.
Сантехник оторвался от её тела:
— Тебе больно? — он отпустил её руки, но тут же водрузил их на задницу Виолетты Арнольдовны, — а как же я? Или ты привыкла больно делать кому-то, а?
Мужские ладони, будто тиски, сдавили обе половинки, да так сильно, что выдавили новую порцию слез Виолетты Арнольдовны.
— Ну пожалуйста, мне правда очень больно. Уходите, я ни кому ничего не расскажу.
— Ха, не расскажешь. Да это я, если чё, могу рассказать, как я поимел неприступную Госпожу… ову. Понятно?
Виолетту Арнольдовну схватили за подбородок и развернули к себе:
— Тебе понятно?
— Уйдите, — в отчаянном крике Виолетта Арнольдовна выдавила из себя мольбу.
— Конечно уйду, меня же пацаны за столом ждут, как же я их обману? Щас только глянем, что там у тебя еще под халатиком прячется, и пойду.
За словами последовали действия. Халат был содран и полетел на кафельный пол. Виолетта Арнольдовна в беспомощной попытке попыталась прикрыться, да только это ничего не дало, лапа сантехника с легкостью отвела руку, прикрывающую её укромное местечко:
— Ца, ца, ца, какая гладенькая, — одобрение киски было немедленно подтверждено физически. Мужские пальцы прошлись по её губкам. Виолетту Арнольдовну всю передернуло, он был ужасно грязным.
— Вы грязный, перестаньте. Мне плохо.
— Ничего, ты такая чистая, что нам обоим хватит. Странно, а ты чего такая сухая? — он плюнул себе на пальцы, — ну ничего, сейчас смажем.
Виолетта Арнольдовна в последней попытке дернулась, но её не выпустили. В секунду сантехник её развернул спиной к себе, а следующее мгновение она почувствовала, как ненавистные пальцы стали разносить слюну по её киске. Она не знала, как там сразу должно стать мокро, как показывают во всяких низкосортных фильмах. Какое к черту возбуждение!? Этот бугай был ей не ненавистен, он был грязным, Господи каким он был грязным! Отвращение сделало свое дело, её вырвало.
— Тьфу, ты какая гадость, — сантехник убрал свои руки, — вот зараза. Хорошо еще спиной ко мне стояла.
Ноги подкосились, и Виолетта Арнольдовна сползла по стенке к ногам сантехника:
— Мразь, ничтожество, — руки нащупали полотенце и принялись вытирать лицо, — козел. Пошел вон!
Пока она приводила себя в порядок, ну, по крайней мере, пыталась, ей было не слышно, как сантехник снял со стены лейку душа. Как только она подняла глаза к мужлану, её окатило водой.
— Водичка, — новая тугая струя воды ударила в лицо, — за обидные слова, ты у меня еще сейчас умоешься. Кровавыми слезами, уж я тебе обещаю. Умывайся сказал, да сиськи помой.
Пока лилась вода, Виолетта Арнольдовна слабо соображая, стерла с себя остатки рвоты, совсем забывая, что она голая и полностью беззащитная перед сантехником. А он и не думал отводить глаза от распластанной на мокром полу женщине. Не, ну она конечно тварь та еще, но вот подумай, как эти богатейки следят за собой. Такая вся гладенькая, не морщинок, не растяжек, задница подтянута. А какая у неё пизденка, просто песня. Только странная какая-то, сухая вся.
— Умылась, — душ выключился, — а теперь повтори, что ты обо мне наговорила?
Обхватив руками колени и хоть как-то прикрывшись, уста Виолетты Арнольдовны повторили всё, что она думает. И про мразь, грязь, плюс добавили дополнительных не литературных эпитетов.
— Угу, значит все по-прежнему.
В следующее мгновение её схватили за руки и буквально волоком потащили из ванной.
— Давай ка посмотрим, чего у тебя тут дома есть.
Волочащееся тело собирало под себя ковры, а Виолетта Арнольдовна в первый раз в своей жизни почувствовало что-то наподобие страха. Этот мужлан совсем её не боялся, более того она понимала, что её ждет какое-то наказание, и скорее всего физическое.
— О, — сантехник остановился напротив бара, — ты тут полижи немного, а я выпью.
Он с силой сжал запястье:
— Ты поняла меня, лежи здесь, хренова командирша. Только попробуй сдвинуться с места.
Оставив её в покое, сантехник направился к бару. Виолетта Арнольдовна и не думала лежать смирно. Как только он развернулся к ней спиной, рука нащупала напольную статуэтку из Африки. Вооружившись, она с бранным визгом ринулась в нападение. Результат был плачевен, сантехник увидел её маневр в отражении

Инцест отца и дочери

Маменькино утешение.

Я очень люблю свою маму…