воинскую службу, и выполнять приказ начальника — ваша святая обязанность по уставу! За нарушения — сами знаете, вы можете сильно поплатиться и вас так накажут, что мало не покажется!
Зарубите себе на носу! Я тоже военнообязанная, мед. лейтенант запаса, а вы — рядовой состав! И вы БУДЕТЕ мне подчиняться и выполнять все мои указания! Даже самые унизительные! Надеюсь теперь вам все понятно???!!! Отвечайте!— «Понятно., теперь все понятно... « — нестройным хором выдавливали мы из себя такое согласие...
— «Вот и отлично!
Итак! Улыбка — на лицо! Чувство гордости в настроении!
Не будете «изображать» достоверно — буду фотографировать вас до ишачьей пасхи!» — угрожала рассерженная газетчица...
Вот сука!!!
Я то подумал было, что это врачиха, со своими требованиями обнажения з$лупы изгаляется над беззащитными призывниками... Как оказалось — она всего лишь выполняет инструкции по медосмотру...
Совсем другое дело — эта самонадеянная медик-журналистка, со своими странными требованиями... И избежать этого или как-то уклониться в нашем положении было совершенно невозможно!
Страшная догадка вспыхнула в моем сознании: Похоже, эта «фотокорреспондентка» вообще не имеет отношения к военкоматам и прочим газетным делам! Да и название газетенки весьма сомнительное и напоминает эрегированный член — эдакий «Красный и большой, якобы Патриот»...
Патриот чего??? Проникновения в п$зду этой газетчицы???
И становилось понятным поведение наглой в своем дерзком плане сотрудницы газетенки! Никакая она не корреспондентка со спецзаданием, а скорее всего — простой фотограф, прикрывающийся липовым удостоверением медицинского журналиста, и что на самом деле — эта девица, была послана из полулегальной фотостудии в военкомат для фотографирования беззащитных и ничего не ведающих молодых парней в обнаженном виде!!!
Действительно, как все просто — показал удостоверение журналиста, навешал лапшу на уши «начальникам-воякам», что мол это важно — написать в газете про их трудную работу... Пообещать, что поместит несколько их фотографий на первую полосу...
И получить наконец разрешение проникнуть в самое сокровенное и не всем доступное — в те помещения, где проходят медосмотр десятки обнаженных молодых мужчин, в возрасте от 17 до 30!
Наделать массу фотографий разнообразной обнаженной мужской натуры
— а потом «выгодно торгануть» такие полузаконные фотографии, можно сказать бесплатную порнуху, предварительно отретушировав и приняв меры к собственной безопасности!
Я с ужасом для себя догадывался, что наши фото конечно не появятся в печати ни в каком виде и ни в какой газетенке!
Скорее всего они по электронной почте будут пересланы в другой город, или вообще в другую страну, где наши лица никому неизвестны...
И еще мне стало понятным — эта ссучка не отвяжется от нас до последнего, а потом, возможно вернется к началу — в первый кабинет и снова и снова будет отщелкивать на свой профессиональный фотоаппарат новых оголенных парней, ничего не подозревающих и запуганных обстановкой...
— « Что же предпринять??
Догадался ли Толян о нашем незавидном положении и ожидающих нас «фотосюжетах», заранее продуманных негласными руководителями той экзальтированной «фотокорреспондентки»?...
Нет, похоже Толик достаточно уже получил свою дозу устрашения и скорее всего не желает больше ввязываться в споры... Да и куда пойдешь? Нагишом прорываться что ли, через заслоны кабинетов, чтобы найти быстренько свою одежонку и лишь потом искать правды и защиты... у КОГО???
Если военное начальство из чувств собственного бахвальства уже купилось на посулы славы и восхвалений их собственного положения и важности работы!?? Не важно, в какой газетке!...
Положение аховое и практически безвыходное... Как рассказать Толику о своих догадках? Тоже неясно...
И я, и пока еще непосвященный Толик, все же понимали, что единственный выход для нас — это беспрекословно выполнять все прихоти сексуально неуравновешенной бабешки, все ее приказы и распоряжения!
Принимать скабрезные позы и положения с одним лишь желанием — поскорее пройти через все это и забыть как страшный сон!...
— «О, Боже!
Скольким же еще несчастным сегодня предстоит такая же унизительная процедура?!
Ведь медкомиссия только началась и наверняка еще около сотни ребят ожидают момента своего обнажения, даже не подозревая, что помимо стандартых испытаний они еще могут оказаться в роли «фотомоделей» для сомнительной корреспондентки газетки «Красный патриот»...
Пораженная тирадами журналистки, врачиха, явно не желая вмешиваться,
наблюдала, как распоряжается молодая дама двоими обнаженными парнями в качестве натуры... Медсестрички тоже наверняка с замиранием сердца следили, как мы, беспрекословно выполняя прихоти «фотографа» несколько раз повторяли «упражнение» сдавливания з$лупы...
Запомнилось еще, как в одном из так называемых «сюжетов для статьи» она заставила нас «поздороваться» друг с другом — пожимая не руки, а торчащие х$и... И все это должно было делаться с энтузиазмом и улыбками...
Я содрогался от мысли, что в цифровой камере оставалось еще не менее 300 свободных мест для фотографий... Откуда мне было знать, что у нее в сумочке целая пачка флэш-памяти!!!
Видя свою безнаказанность, «деваха» совсем осмелела и задала вопрос тетке в белом халате:
— «Скажите, а мастурбация с целью получения эякулята применяется при такого рода медосмотрах?» Я похолодел в ужасе... в ступоре... в трансе...
Наверняка сердце мое готово было вырваться из груди, когда я услышал ответ врача:
— «Вообще то, мастурбация и взятие эякулята не предусмотрены инструкцией, однако в виде исключения, вам могут это продемонстрировать в кабинете невропатолога...»
— «В таком случае, чиркните пожалуйста невропатологу записочку, чтобы я более не отрывала вас от работы» — нагло проговорила деваха, протягивая авторучку и блокнот..
Врачиха, не скрывая удивленности столь странной просьбе, все же царапнула что то в блокноте этой ссучки...
Не знаю как выглядел я со стороны, а вот Толян мой был в весьма плачевном состоянии...
Я видел как капельки холодного пота струились по его лицу, выдавая сильное волнение и было понятно, что по прихоти распоясавшейся самки, да еще и со съемкой на фотоаппарат (!) над нами непременно ПРОИЗВЕДУТ в кабинете невропатолога самое унизительное из всего, что можно представить для молодого человека...
Врачиха, видимо сообразила, что газетчица может бесконечно долго моделировать сюжеты для все новых «порнофотографий» и как бы невзначай объявила:
— «Так, ребята! Забирайте ваши личные дела и проходите в следующий кабинет!»
Мы оба с готовностью прижали теплые скоросшиватели к телу, прикрыв наконец-то собственный срам, и пошли друг за дружкой в соседнюю дверь. Когда мы уходили, вслед нам раздавалась знакомая команда приглашения для новеньких:
«Двое, без трусов!»
Интересно, как поведет себя журналистка — останется для фотосъемки следующих «голышей» или потащится с нами далее?
Нет!... Не видать нам счастья!...
Хитрющая девица видимо знала, что ей сейчас более выгодно продолжить движение с уже «обработанными» ребятами, чем тратить энергию на увещевание и подчинение других двоих, не запуганных еще в моральном отношении... В кабинете терапевта с нами обращались гораздо быстрее, измерили кровяное давление и заставили несколько раз приседать для определения частоты менящегося пульса.
Не обошлось, конечно, без фотографирования...
Пять-шесть фоток более-менее «благопристойного» содержания, без выпячивания половых органов и надуманных воспаленной фантазией «сюжетов»...
Хотя, все равно наше фотографирование происходило в раздетом виде и с упором на половые части тела, например в анфас, сидя на стуле, с запретом закидывать ногу на ногу — во время измерения кровяного давления...
Я все никак не мог улучить момент, чтобы поделиться с Толиком своими домыслами! Время на «обработку» обследуемых тщательно экономилось и мы только-только успевали выполнять распоряжения терапевта...
Тетка-терапевт управлялась сама, без помощи медсестрички, не тратила время на пояснения — хотя все и так было ясно.. Она терпеливо отстранялась, давая увлеченной «фотографше» отснять испытуемых под нужным углом...
Снова — некоторое облегчение от возможности прикрыться папкой личного дела и чувство защищенности гениталий от постоянного обозрения, правда лишь — на время перехода в другой кабинет...
Мы зашли внутрь, огляделись — и оба замерли в ступоре и ожидании самого неприятного... Мы оказались в кабинете невропатолога!...
Что же теперь предпримет наглая журналистка?
Бабенка была неплохо кем-то проинформирована и у нее в сумочке оказалось заранее заготовленное письмо, повидимому с распоряжением и визой Начальника военкомата оказывать ей всяческую помощь и разъяснять возникающие вопросы... Эта бумага была торжественно выложена на стол врача, и все присутствующие ожидали его реакции и решения.
Невропатологом оказался мужчина средних лет, молча ознакомившийся с содержанием письма, а затем поинтересовавшийся, какую информацию он мог бы предоставить для корреспондентки.
И эта ссучка тут же спросила:
— «Скажите пожалуйста, мне обещала главврач в первом кабинете, что в виде исключения, в УЧЕБНЫХ ЦЕЛЯХ, для написания статьи, в кабинете невропатолога — может быть произведен показательный забор эякулята у призывников.»
Она ловко подкинула на стол свой блокнотик с запиской, по всей видимости нерядовой, врачихи из первого кабинета...
— «Могу я произвести фотосъемку при этом?»... — заискивающе, но, как бы заранее зная ответ, спросила деваха.
Мужчина в ответ поморщился, пожал плечами и ответил, что МОЖНО, если уж вам это так необходимо для учебных целей и написания статьи...
Мы стояли как громом пораженные, инстинктиво прижавшись друг к другу, не в силах отдать спасительные скоросшиватели... Конечно, стало ясно отстутствие всякой надежды, что быть может по счастливой случайности нам удастся избежать столь уничтожающе-унизительной процедуры!!!
Тем временем невропатолог надел хирургические перчатки, и достал из

Опять ремонт

Велопрогулка

Последнее лето в деревне