Но конспирация сработала. Елена Сергеевна суховато сказала, что дочь на тренировке по гимнастике (я узнал расписание наперёд), но предложила остаться и зарядить телефон. Я долго её благодарил, попробовал разговорить, и мне немного это удалось. Татьяна Сергеевна обрадовалась мне как дорогому гостю, посетовала что дети уехали к бабушке (они уезжали каждую субботу — бабка жила в деревне не очень далеко, но была немощной, и ей требовалась помощь). Зарядки не дала, но напоила чаем с пирогами. Екатерина Павловна дала позвонить и выпроводила. Яна Станиславовна с порога спросила — жрать будешь? Топай на кухню. Криски нет, а где не знаю (это было неважно, Кристина старалась как можно меньше проводить времени дома, и по большому счёту домой приходила только спать, да и то не всегда). Зарядник не дала.
Я повторил заход. Елена Сергеевна удивлённо приподняла брови. Татьяна Сергеевна посмеялась. Яна Станиславовна ухмыльнулась и опять угостила супом. Екатерина Павловна вновь дала позвонить и опять выпроводила.
Третий заход был с цветами.
***
Яна Станиславовна удивлённо скривила рот.
— Это что?
— Цветы.
— Я вижу, что не говно. Криски нет дома.
— А это не Кристине. Это Вам.
— С фига-ли?
— Благодарность. За суп. И за готовность помочь.
— Мальчик, ты зачем приперся?
— Вас поблагодарить, — моя уверенность начала куда-то теряться.
— А моя чуйка подсказывает, что ты припёрся меня трахнуть. Я бы ещё поверила, что кто-то зашёл зарядить телефон. Но чтобы это случилось дважды, да ещё когда этот кто-то шёл мимо нашего дома… Ты бы лучше сказал, что за супом явился — правдоподобнее было бы.
— Так да, и это тоже…
— И суп вкусный, и телефон разрядился! И рыбку сесть, и нах… сесть?
— Последнее – это не совсем ко мне. Скорее наоборот.
— А ты знаешь, почему от меня мужик ушёл? Криска не говорила?
— Не-а.
— Ну так я скажу. Я его с лестницы спустила. Сломала ему тем самым пару рёбер. Но ему ума хватило не заявлять на меня. Знал, подлец, что ему же хуже будет. А хочешь, я и тебя с лестницы спущу вместе с твоим букетом?
Она схватила меня за шиворот и попробовала приподнять. Ей бы это удалось, если бы она не была ниже меня ростом. Тогда она приблизила меня к себе и сделала зверское лицо. Я же не придумал ничего, кроме как чмокнуть её в губы.
— Ты чего? Совсем страх потерял? — спросила она немного растерянно.
Я чмокнул её второй раз.
— Да я тебя…
Чмокнул в третий.
Внезапно она отпустила меня и пошла в комнату. Чуть подождав, я прошёл за ней. Яна Станиславовна стояла ко мне спиной у окна. Я подошёл, обнял её сзади и поцеловал.
— И что дальше? — спросила она меня.
Я не знал, что отвечать, и уже собирался сморозить какую-нибудь херню, как услышал звук раскрываемой молнии. Это она расстёгивала спортивную куртку, в которой ходила всегда и везде.
Когда куртка упала на пол, Яна обернулась. На ней была футболка, сквозь которую просвечивали сиськи третьего размера. Я запустил под футболку руки. Всё под ней было твёрдым — грудь, плечи, живот. Она вся была словно скала — жесткая, железная. Я целовал её, и мне казалось, что я сотру губы. Я гладил её спину, и боялся сломать пальцы. Через десять минут я понял, что её большой задницей, на которую почему-то были натянуты стринги, можно бить по неприятельским крепостным стенами, ну или в крайнем случае оттачивать об неё боксёрские удары, как пять с половиной лет назад я тренировался на козле и коне и сбивал костяшки пальцев в кровь.
Чрезмерно спортивная, слишком уж накачанная, Яна стояла голая передо мной, и мне казалось, что я раздел мужика. Но раз раздел — надо что-то делать, и я, покусывая её за шею, теребил пальцами сосочки. Мне очень хотелось спросит, каким методом она их тренировала, но я не стал — на всякий случай. Она сама стащила с себя трусы, и я увидел, что промежность была очень волосата.
Яна часто и коротко дышала, пока я теребил её грудь. Внезапно она спросила.
— Презики принёс?
— Да.
— Давай сюда.
Я вытащил из кармана презервативы, и дал ей упаковку. В следующее мгновение она легонько толкнула меня в сторону кровати, от чего я чуть не сломал её. Яна рывком, даже не расстёгивая ширинки, стащила с меня джинсы, накрутила на хер презерватив и прыгнула на меня. Член вошёл в вагину на удивление легко, и она начала скакать на мне.
— О-о-о-о-о! – закричала она. – Вот надо было тебе устраивать цирк с телефоном!
Она взяла меня за плечи и так их сдавила, что я чуть не заорал. Секундой позже я понял, что она уже кончает. С выдохом, очень походим на рык львицы, она упала на меня.
— Так быстро? – спросил я.
— Так у меня мужика уже три года не было. Я порой по ночам просыпаюсь от того, что я теку. Сегодня как раз такая ночь была.
— Яна, я…
— Чего-о-о? Какая такая Яна? Я тебе Яна Станиславовна, понял?
— Понял.
Она слезла с меня.
— Иди в ванную, вымой хер и возвращайся!
— А вы прыткая!
— Дуй уже!
В ванной я заметил, что на моих плечах образовались синяки. Помывшись и вернувшись, я робко попросил.
— Ты бы… Вы бы не могли меня так сильно не сжимать?
— Что-то ты квёлый какой-то. Все вы мужики… Эх! – она махнула рукой, взяла пачку презервативов, надела на меня резинку, благо член уже стоял (не знаю, правда, от чего – мне с этой женщиной даже рядом страшно было стоять). Потом встала на кровать раком и раздвинула ягодицы.
— Трахай давай!
— Куда? – не понял я. Она повернула голову и странно на меня посмотрела.
— Что «куда»?
— Ну… Тут как бы две дырки открыты?
— Чего-о-о? Я тебе сейчас самому вторую дырку открою, так что с затычкой ходить придётся!
— Я всё понял! – ответил я и засадил член в её вагину. Она охнула и начала двигаться.
Второй сеанс у нас с ней длился долго, и всё это время меня не покидало ощущение, что это не я трахаю, а меня. Мне, в принципе, даже особой нужды не было двигаться – я просто стоял, а она всё делала сама. Минут через пять она улеглась на спину и так задрала свои накачанные ноги, что её пятки оказались за затылком.
— Давай уже! – нетерпеливо сказала она, и я дал. Правда, теперь у меня была возможность ласкать её твёрдые груди, и это было весьма занятно. Яна начала басовито постанывать и тяжело дышать, однако кончать не собиралась. Она то обхватывала меня ногами, то снова задирала их, и при этом начинала слегка улыбаться. Я какой-то момент я почувствовал, что моя сперма готова выстрелить, но это почувствовала и она. Пристально посмотрев мне в глаза, она скомандовала:
— Не кончай! Я ещё не готова.
С этими словами она крепко обняла меня руками, да так, что у меня чуть не треснули рёбра, и перевернулась. Теперь она была сверху. Яна Станиславовна начала яростно двигать бёдрами, так что её ягодицы гулко шлёпали по моим ногам. Внезапно она наклонилась и прижалась ко мне губами. Я открыл рот, чтобы поцеловаться взасос, и это было моей ошибкой – она всосала мой язык в свой рот так глубоко, что я чуть не почувствовал её горло. Одновременно она вновь сдавила мои плечи. Чтобы хоть как-то привести её в чувство, я со всех сил сжал её большие соски – они были такого же размера, как соски у семнадцатилетней Олеськи, показавшей мне свои девичьи сиськи. Яна Станиславовна блаженно улыбнулась.
— Да, красавчик, сильнее!
Я ещё сильнее сжал соски, и она ещё шире улыбнулась, и ещё сильнее сжала плечи.
— Да больно же! – заорал я и как мог, ударил её по жопе. Будь тут другая женщина, может и по лицу бы схлопотала, но я понимал – если Яна мне ответит, меня придётся везти в травмпункт.
Она, тем не менее, отпустила меня.
— Больно, бедненький? А ты терпи! Ты же мужчина! Впрочем, по жопе можешь ещё раз стукнуть.
Какой там раз! Я выпустил целую очередь смачных шлепков, от которых она снова зарычала и так запрыгала на мне, что чуть не сломала член. Мы кончили оба – сначала я, секунд через двадцать она. Потом Яна навалилась на меня и смачно поцеловала меня в грудь, оставив, разумеется, на ней засос, что несколько отодвинуло поход к другой тётке.
— Когда в следующий раз придёшь? – спросила меня Яна.
— Ну… В следующую субботу.
— Долго ждать. Приезжай во вторник. Вечером, после шести, когда я с работы приду.
— А Кристина?
— Она раньше восьми никогда не приходит. Тоже, видимо, с тем-то трахается.
Я кивнул головой. Мы помолчали.
— А ты хорош, — сказала она и шлёпнула меня по заднице, чем чуть не отбросила меня к окну. – Крепко держишься, хоть и дрыщ. И член у тебя крепкий, не то, что у моего бывшего хлюпика. Давай, пожалуй, покормить тебя надо. Суп будешь?
Когда я пришёл к ней во вторник, она встретила меня в дверях в чёрных стрингах и красном кружевном бюстгальтере. Это было так смешно, что я невольно прыснул.
— Чего ржёшь? – спросила она.
— Ничего. Я радуюсь, что тебя увидел.
— Смотри у меня! – она прижалась губами ко мне и, несмотря на то, что мой рот был плотно закрыт, сумела всосать язык в себя, и опять до самого горла. Я просунул руки в лифчик и прямо ладонями почувствовал, как наливаются и твердеют соски. Просунул ладонь в стринги – было тепло, приятно и… промежность была гладко выбрита.
— Нравится?
— Ты мне… Вы мне вся нравитесь.
— Раздевайся, и пошли в спальню.
Она ушла вперёд. Я замешкался, раздеваясь и разуваясь, а когда вошёл в спальню, она вновь стоял раком на кровати, раздвинув ягодицы.
— Можно там поласкать пальчиком? – спросил я.
— Послушай, красавчик, — сказала она строго. – Я признаю только один предмет, который может проникать внутрь – это член. Все прочее – пальцы, язык, палки там всякие, вибраторы какие-то, которых я ни разу в руках не держала – это не ко мне. Равно как и наоборот. Я ещё могу твой писюн потереть руками, но не думай, что я стану у тебя сосать. Понял?
Что же тут не понять? Правда, картинка крепкой женщины

ПОСЛЕ УРОКА ФИЗКУЛЬТУРЫ

ДРУГ, ОН И В АФРИКЕ ДРУГ

Из дневника Виктора — успокоить мамочку