чтобы сбиться, но она должна покориться. Пока же о послушании и речи не идет…
Он ударил без замаха, несильно, на пробу. Ему важно было понять, насколько правдива внешняя хрупкость, сколько она вынесет, определить болевой порог. Марина все равно вскрикнула, скорее всего, больше от неожиданности.
— Считаешь?
— Сука…
— Пятьдесят семь. Ты знаешь, что хлыстом за пятьдесят ударов можно полностью снять кожу со спины? Ладно, пробуем ещё раз.
Он ударил снова, опять несильно. Марина зашипела сквозь зубы. Кричать гордость не позволит? Посмотрим, насколько её хватит…
— Ноль.
Ещё удар. На спине зажглась полоса, потому что этот удар был сильнее.
— Ноль.
Кусает губы, сжимает кулаки, водит лопатками, пытаясь найти положение, в котором не больно. Он хлестнул ещё разок.
— Ноль.
— Один! — выкрикнула она. Мысленно, скорее всего, добавила ещё немало непечатного в его адрес, но сдержалась же. Олег улыбнулся:
— Хорошо, один.
Он ударил снова, сильнее. Марина замычала сквозь сжатые зубы, выдавила:
— Два…
Снова, и снова. Марина ещё пыталась не кричать, что для человека, не привыкшего к унижению и порке, очень сложно — Олег оценил упрямство. Он потихоньку бил все больнее, решив, однако, что в полную силу бить сегодня не будет, хотя ей об этом знать не надо. Дело не в силе, в конце концов, а счетчик она себе задрала слишком большой, он рассчитывал на 18 лет, максимум — двадцать семь.
К десятому удару она извивалась, голос дрожал и срывался, и Марина вскрикивала и дергалась от каждого удара. К двадцатому вся спина была красной и в отпечатках ремня, по коже скатывались капельки пота. На тридцатом она вместо цифры попыталась повернуть голову:
— Хватит, пожалуйста! Я не могу больше!
Решив дать ей отдышаться, Олег ответил:
— Обычно я достаточно хорошо знаю свою нижнюю, чтобы обходиться без стоп-слова. А ты заслужила все, что получаешь. Я же предупреждал про тариф.
— Я больше не буду…
— Не верю, Мариш. Люди в первый раз просят пощады куда раньше, чем подойдут к краю. И, кстати, когда обращаешься ко мне, добавляй «господин». Забудешь — будешь наказана. Поняла?
Пауза показала, что он совершенно правильно не поверил. Трудно упрямиться с завязанными глазами, прикованной, под ударами ремня, но у этой девушки с глазами ведьмы получается.
Олег погладил её живот, ласкающе сжал грудь. Соски отвердели. Выдохнул в ухо:
— Скажи, что поняла. Только скажи правильно, а то ударов осталось много.
— Поняла… господин, — выдавила она таким тоном, что все ядовитые змеи обзавидовались бы.
— Умница. Теперь считай дальше.
Олег снова хлестнул.
— Тридцать семь.
— Столько ты хочешь добавить?
— Тридцать один…
От ударов она дергалась, вскрикивала, стонала, извивалась всем телом, дыхание срывалось, и под конец Олег прощал, если она называла цифру недостаточно отчетливо. К пятидесятому удару он не делал пауз, и Марина, видимо, не заметила, что досчитала. Дыхание и стон слились, она вцепилась руками в батарею.
Олег погладил исполосованную спину рукой, и Марина вскрикнула. И больно, и показалось, что это снова ремень.
— Тише, уже все, — Олег расправил её волосы, пропустил сквозь пальцы. Шелк, — ты умница.
Марина опустилась на пол, насколько позволили наручники, тяжело дыша.
— Теперь все зависит от тебя. Будешь послушной — я больше не буду тебя бить.
Он поднял её на колени, чтобы удобнее добраться до застежки на юбке, и стащил её без проблем, как и рассчитывал. Вместо колготок на Марине были чулки, правда, без пояса, но все равно Олегу ужасно понравилось. Он слегка зацепил пальцами край чулка:
— Ты все это время носила чулки? Пока работала у меня?
— Да, — буркнула она, поджимая ноги. Девушка водила головой, пытаясь ориентироваться на слух.
— Да — что?
— Да… господин, — неохотно добавила она.
— Хорошо… пожалуй, за этот сюрприз ты заслужила награду.
Он сходил к холодильнику, смешал в высоком стеклянном стакане водку и сок, и вернулся к Марине, сидящей на полу.
— Пей, — Олег коснулся её губ краем стакана. Марина отдернулась.
— Пей, не серди меня. Тут нет ничего страшного, стакан чистый. Тебе придется научиться верить мне.
Скорее всего, убедило её напоминание, что он может рассердиться. Олег снова поднес стакан к её губам, придержал затылок. Марина послушно выпила, кажется, вообще не заметив горечи от водки.
— Вот и хорошо. Привстань, будем раздеваться дальше.
— Нет! — она испугалась, сжала ноги. Кружевные трусики практически ничего не скрывали, и ни от чего защитить не могли, но ему важно было научить её послушанию.
— Тогда поворачивайся спиной. Видимо, тебе ещё мало.
— Пожалуйста, не надо…
— Я не предлагаю. И за то, что забыла обращение, ещё десяток — он вздернул её на ноги, повернул спиной и убрал волосы со спины. Скатал трусики так, чтобы они спрятались между ягодиц, и не мешали.
На этот раз Олег ударил по попе и достаточно сильно, его терпение было отнюдь не безгранично. Марина вскрикнула.
— Ноль.
— Один!
— Можешь начать считать со следующего.
На этот раз она вскрикивала, почти не пытаясь стерпеть молча, и считала быстро. После двадцатого удара Олег сжал её красную и горячую ягодицу в руке:
— Снимаем, или ещё десять?
— Снимаем, — до неё, видимо, дошло, что единственное, чем она может влиять на происходящее, это соглашаться, чтобы не было больнее. Олег сильно сжал руку.
— Господин! — вскрикнула она.
— Что?
— Простите, я забыла, господин!
— И что ты хотела мне сказать? — он не отпускал, подбадривая её говорить быстрее.
— Снимите с меня трусы… господин, — вот теперь ему показалось, что она начинает уступать.
— Как-то невежливо просишь. Я же и обидеться могу.
— Пожалуйста, снимите с меня трусы, господин…
— Ладно, уговорила, — он усмехнулся, стаскивая с неё трусики. Все тело девушки было напряжено, и ей ужасно хотелось сжать ноги, но она не смела.
Олег расстегнул наручники, чтобы снять блузку окончательно. Почувствовав свободу, Марина попыталась оттолкнуть его и вцепиться в одежду, пришлось скрутить её, прижать к полу, и ударить ремнем по ягодицам, всего пару раз, но очень сильно, так, как он ещё не бил. Марина закричала, сжимаясь. (Эротические рассказы на любой вкус) Когда он её отпустил, она осталась лежать, тяжело дыша, осторожно прикоснулась к попе.
— Неужели ты надеялась вырваться? Повторить все с начала?
— Не надо, господин… пожалуйста.
— Как я могу тебе верить? Оставлю на минуту, а ты ещё что-нибудь вытворишь. Ладно сейчас, а когда-нибудь сможешь и навредить себе.
Она вскинула голову, услышав про «когда-нибудь». Видимо, рассчитывала, что он быстро наиграется, и бросит.
— Хочешь доказать мне, что послушная — разденься и сведи руки за спиной.
Она повиновалась, встала, выбралась из скатанной блузки, сбросила лифчик. Тело у неё было молодым и упругим, кожа нежная и ровная, но под ней мышцы. Наверное, спортом занимается.
— Руки, я сказал.
Закусив губу, Марина перестала прикрывать грудь руками, и свела их за спиной. Олег неторопливо связал запястья, давая ей в полной мере прочувствовать, что она сама отдается в его власть.
— Пошли, — он взял её за плечо, и направил к креслу. Не видя, куда идет, она пыталась нащупать пол ногой, но он подтолкнул её. Она должна доверять, если он говорит идти — надо просто идти.
Перед креслом он опустил её на колени и заставил лечь на него животом. Ягодицы очень соблазнительно оттопырились. Олег погладил их рукой, коснулся половых губ — немного влажные. Марина дернулась, но промолчала. Его пальцы скользнули внутрь её тела, и оно тут же напряглось.
— Тебе нравится?
После заминки — наверняка ругнулась мысленно — она ответила «да» таким тоном, что поверить было просто невозможно.
Продолжая ласкать её изнутри, он нежно помассировал клитор.
— А так?
— Да.
— Что — да?
— Господин.
— Марина, — он вынул пальцы и провел по её спине ремнем.
— Что Марина? Как мне может нравиться? — не выдержала она, — и разве непонятно, что господин вы только пока я не освобожусь!
Олег усмехнулся.
— Тебе никогда не говорили, что язык твой — враг твой? У тебя анальный секс когда-нибудь был?
— Нет! Пожалуйста! Простите меня, господин!
— Тише, не дергайся так… Долго ты ещё будешь думать, что можешь мне нагрубить, потом извиниться, и все обойдется? Школа закончилась, малышка. Лежи смирно.
Он принес сумку.
— Всё не так страшно. Пока я вставлю специальную пробку, чтобы немного растянуть тебе зад, а там посмотрим, как будешь себя вести. Расслабься.
Расслабиться у неё, конечно, не получилось, пришлось влезать силой. Её неопытность даже возбуждала. Да и вообще от выставленной беззащитной попки, от её стонов он и так уже был очень возбужден.
И решил немного пошутить.
— Лежи смирно. Будешь шевелиться — выдеру ремнем снова. Понятно?
— Да, господин.
Он сходил в ванную, за зубной пастой. С ядреным ментолом, после неё он долго полоскал рот. Ей должно понравиться…
Марина ждала, ерзая животом по креслу. Видимо, пробка все-таки причиняла боль.
Олег выдавил пасту, и начал смазывать ей половые губы, каждую складочку, кожу вокруг, немного заглянув внутрь, вокруг растянутого ануса.
— Что это? — Марина попыталась повернуться, — что… вы делаете, господин?
— Сейчас поймешь. Подожди пару минут.
Не прошло и одной, как Марина заерзала сильнее.
— Жжется!
— Я тебя не спрашивал. И не жжется, а холодит.
Успокоиться она не смогла, тихонько замычала. Действие зубной пасты будет только усиливаться.
— Хочешь, чтобы я вытащил пробку?
Возможно, он погорячился с размером…
— Да, господин.
— Тогда ты должна меня задобрить.
— Как?
— Ртом.
Она замолчала.
— Я тебя не тороплю, если тебе нравится пробка, можно её там оставить. Или ты вошла во вкус? Тогда, может, я вытащу её, и займемся сексом?
— Не надо…
— Вытаскивать не надо?
— Вытащите, и… я выбираю ртом.
Член у Олега давно стоял в штанах колом, но это прозвучало совсем без энтузиазма.
— Что значит «выбираю»? Выбираю тут я.
— Простите, господин. Пожалуйста, позвольте мне… взять ваш член в рот.
— А у тебя действительно хорошая память. Ладно,

Клизма (1 часть)

Похищение Маши. Часть 1

Подарок для деда Корнилия. Часть 1