часов ждешь меня здесь стоя на коленях и одетая в это белье, или завтра твои фото будут на каждом углу. — с этими словами он вышел из туалета. Я села на пол, из глаз потекли слезы. Меня всю трясло, в голове был полный сумбур. Некоторое время я просто сидела, плача и уставившись в одну точку. Потом поспешно, сняв белье и переодевшись в свою одежду, побежала в свой номер. В голове пульсировала мысль: «Что теперь со мной будет?»Вернуться до того как все проснуться я не успела. Пришлось на удивленный вопрос соседа ответить, что ходила рано купаться на море. Белье я так же не успела во время повесить на место, а потом вспомнила, что мне сказали быть в нем вечером. Целый день я ходила сама не своя, собиралась даже уехать с Черного моря домой. Но поняла, что свой отъезд не смогу никак объяснить родителям. И подсознательно понимала, что мне придется подчиниться незнакомцу, так властно и неожиданно ворвавшемуся в мою жизнь.
За ужином, в семь вечера я сидела как на иголках и ничего не могла есть. Сомнения одолевали меня до последнего момента. Но к восьми часам я была около туалета. Поспешно заскочила внутрь, сняла шорты и футболку, положив их в пакет. Одела женское белье, а вот встать на колени не успела. Раздались быстрые шаги и в туалет зашел утренний незнакомец. Я замерла, опустив голову.
— Я же ясно сказал, как именно ты должна меня ждать! — от его голоса у меня по спине побежали мурашки. Казалось ноги подломились сами и я упала перед ним на колени. Голову я все так же боялась поднять.
— Я не сомневался, что ты придешь. Что не хочется быть местной порнозвездой? — насмешливо спросил он. — Впрочем почему только местной… Сегодня днем я зашел к директору вашей базы отдыха и узнал твой адрес. Поверь это было очень легко сделать, — и он действительно назвал мой адрес. — Так что, сучка я в любой момент могу послать фото тебе домой. Сказать, что я была в шоке, значит не сказать ничего.
— Пожалуйста, не надо, я же сделал как Вы хотели-срывающимся голосом пролепетала я.
— Во первых, — строгим голосом ответил он, — мне надоели твои стенания. Или ты сейчас уходишь отсюда, и тогда ты знаешь что я сделаю. Или ты остаешься, но в этом случае ты будешь во всем мне подчиняться. Итак? — он выжидательно замолчал. Хотя в голове почему-то была пустота, подсознательно я понимала, что не смогу сейчас уйти отсюда. Я осталась стоять на коленях в той же позе. И тут он шагнул ко мне и отвесил хлесткую пощечину. Я схватилась за горящую огнем щеку и, впервые за этот вечер испуганно посмотрела на его лицо снизу вверх.
— Во вторых, раз ты остаешься, ты должна запомнить определенные правила, — очень строго продолжил мужчина. — Тебе запрещено даже думать о себе как о парне. Отныне говори о себе в женском роде. Ты девка! Ты будешь выглядеть как девка, вести себя как девка, говорить как девка! — Он сделал паузу и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Встань ровно, руки заведи за спину и обхвати ладонями локти. Ноги раздвинь, — приказал он-еще шире. Вот так! Голову держи ровно, а взгляд опусти в пол. — я безропотно ему подчинялась.
— Запомни, сучка, это основная поза в которой ты будешь находиться в моем присутствии. С колен тебе подниматься запрещено, кроме как если я сам это прикажу. Ты меня поняла, шлюшка?
— Да-ответила я.
— Да, Господин-поправил меня мужчина, — меня ты будешь называть только Господин и будешь добавлять это в конце каждой фразы, повтори!
— Да, Господин-исправилась я. Я стояла на коленях, широко раздвинув ноги, с заведенными за спину руками и опущенными в пол глазами и чувствовала, что мои щеки становятся пунцовыми. Мне было невыносимо стыдно, и вместе с тем, как-то необыкновенно возбуждающе подчиняться этому мужчине, которого я стала покорно называть своим Господином. Между тем он продолжал:
— Ты станешь не просто моей личной шлюхой, которая будет обслуживать меня как угодно. Ты научишься быть послушной и преданной рабыней, которую я воспитаю под себя, как считаю нужным. Ты поняла, шалава?
— Да, Господин, — тут же отозвалась я.
— Повтори!
— Я стану Вашей покорной рабыней и шлюхой, Господин-произнесла я и почувствовала как мои щеки еще больше заалели.
— Вот именно! — довольным тоном продолжал он-у меня есть опыт в дрессировке таких малолетних подстилок как ты, девочка. И тут же голос его построжал:
— Однако, занимаясь твоим воспитанием, мне придется регулярно тебя наказывать. Наказания приучат тебя к надлежащей рабской покорности. Расстегни мне ремень и вытащи его из брюк!
Как в тумане я повиновалась, для чего мне пришлось, сзади вытаскивая ремень из брюк, чуть ли не уткнуться носом в ширинку Господина.
— Хорошо, сучка, отдай ремень мне, а сама повернись ко мне полубоком и наклоняйся. — Я попыталась выполнить приказ, что было непросто, поскольку руки мои оставались за спиной.
— Ниже, руки держи за спиной, ноги вместе. Еще ниже, лицом в пол, голову поверни ко мне, попу отставь. — В результае я оказалась стоящая раком, с плотно сведенными ногами и сцепленными за спиной руками, прижимаясь щекой к кафелю пола. Задница смотрела в потолок.
— Трусики приспусти с задницы, — раздался следующий приказ. Я спустила стринги сзади, полностью оголив ягодицы и снова завела руки за спину.
— Хорошо, сучка! Запоминай, эта поза называется «поза для порки» и ты будешь принимать ее каждый раз, когда я захочу тебя наказать. Сейчас ты получишь тридцать ударов ремнем. Твоя задача, шалава, стоять спокойно, громко и внятно считать удары и каждый раз добавлять: Спасибо, Господин! Ты все поняла?
— Да, Господин-пролепетала я. Меня трясло мелкой дрожью. Как такое может быть? — думала я. Меня никто никогда не наказывал. Родители всегда относились ко мне ласково и, в отличие от других детей, я не знала что такое: получить ремня.
— Попытаешься пошевелиться, закрыться руками, собьешься со счета и я начну порку заново. — С этими словами я услышала свист ремня и на попу обрушился первый удар. Попу обожгло, от неожиданности я дернулась вперед, но тут же заняла первоначальную позу.
— Один, спасибо, Господин-выкрикнула я.
— Не считается, ты дернулась, сука. Я же сказал стой спокойно. Заново. — и опять ремень обрушился на попу. Далее удар последовал за ударом, размеренные, сильные и громкие. Попа пылала, я боялась пошевелиться, понимая что сделаю только хуже, и покорно считала удары. Было очень больно и стыдно. В голове билась только одна мысль: Боже, когда это закончится. На двадцатом ударе я, не выдержав боли и унижения, заплакала. Последние удары я считала уже рыдая в голос. Наконец я отсчитала последний удар.
— Не разгибайся, повернись ко мне-приказал мужчина. Перед моим лицом оказались его ноги, обутые в сланцы.
— Целуй мне ноги и повторяй: Господин спасибо за то, что занимаетесь воспитанием рабыни и шлюхи. Я по-прежнему плача, стала целовать пальцы его ног, повторяя унизительные слова.
— Громче, сучка, и целуй чаще, — ремень опять ударил меня по попе. Я вскрикнув от боли повторяла, что мне приказали перемежая слова поцелуями ног.
— Ладно хватит, шлюха. Можешь выпрямиться-снизошел Господин, — возьми ремень и заправь мне его в брюки.
Когда я это выполнила он приказал:
— А теперь достань хуй, будешь учиться сосать, как вафлерши сосут! Я вытащила из ширинки уже вставший в полный рост члени вновь замерла, завороженная его мощью и размерами. В себя меня привела пощечина.
— Налюбуешься еще, блядина-с усмешкой сказал мужчина-твоя задача научиться самой брать его в рот целиком. Приступай! Я попыталась насадиться ртом на ствол, но смогла принять внутрь лишь чуть больше половины. Головка уперлась в горло и я закашлялась, отстранившись. Вновь последовала пощечина.
— Старайся шлюха! И не смей выпускать его изо рта! Я вновь постаралась заглотить член и вновь подкатившаяся тошнота помешала мне это сделать. Но на этот раз я лишь чуть-чуть отстранилась и сглотнув опять постаралась забрать член целиком в рот.
— Давай, давай, шалава. Рот расслабь, задержи дыхание и медленно насаживайся до конца-подбодрил он меня. И я старалась, честно выполняя все что мне приказали. Понемногу у меня стало получаться задерживать головку члена упирающуюся в горло и бороться с тошнотой. Наконец в очередной раз, член что-то раздвинул внутри и прошел мне в горло. Стало нечем дышать, на глазах появились высохнувшие к этому времени слезы. Но я упорно старалась продвинуться вперед, член проскальзывал все глубже. И наконец мой нос зарылся в жесткие волосы лобка. Член Господина полностью оказался у меня во рту. Правда задержать я его смогла лишь на долю секунды, а потом вся в слюнях и слезах отпрянула от него, невольно выпустив изо рта. И сразу же получила очередную пощечину.
— Тупая пизда, — рассердился Господин, — я же приказал не выпускать хуй изо рта. Быстро припала к кормушке, сука! Я опять взяла член в рот и опять понемногу мне удалось справиться с тошнотой и забрать его целиком.
— Вот так и держи, старайся подольше задерживать дыхание-уже одобрительно сказал мужчина. Я старалась изо всех сил. Дышать было нечем, из глаз текли слезы, слюни стекали по подбородку. Но я терпела сколько могла. Потом отстранялась и предусмотрительно не выпуская изо рта головку члена, глотала воздуха и снова принимала целиком в рот. Я на секунду представила как выгляжу со стороны: стоящая на коленях, с руками за спиной, в лифчике и спущенных трусиках, со следами порки на ягодицх, с лицом залитым слезами, слюнями стекающими по подбородку на грудь и огромным хуем во рту. Щеки были красными от стыда и пощечин.
— Скоро кончу, шлюха, набери побольше воздуха. И когда я это сделала, мужчина взяв меня за голову, плотно прижал к паху.
— Высунь язык и лижи яйца! — последовал приказ. Я постаралась насколько могла подчиниться и неловко заелозила языком по мошонке. Член настолько разбух, что казалось распирает мой рот изнутри. Воздух уже почти закончился, слезы лились градом. Но тут член запульсировал и мне прямо в пищевод полилась сперма. Я даже вкус не смогла почувствовать. Наконец мою голову отпустили и член выскользнул изо рта.
— Оближи хуй тщательно насухо, убери и застегни мне брюки-повелительно

Все не зря

Край, бейби!

Девочка с секретом или Мелиса