бы девочкой, но тут в класс зашёл преподаватель, который ничуть не удивился увиденному, а только сказал: «Да вы что, ох… ли в классе трахаться?! А ну свалили к себе в норы!». Марину тут же отпустили и она, всхлипывая, натянула трусики себе на попку и спрятав глаза и опустив голову пулей выскочила из класса, расталкивая парней. Она прибежала к себе в блок и стала собирать вещи намереваясь сбежать из этого дурдома. Но силы быстро покидали её. Устав от пережитого, Марина повалилась на кровать и, заплакав, уснула. Проснулась она уже поздно вечером, когда соседки по блоку собирались спать и разбудили её своим появлением. «О! Крыса тут оказывается спит, а её воспитатели ищут! Что, чуть на групповушку не нарвалась сегодня?! Повезло же тебе!» — ехидничали девочки. «Парни говорят, что у тебя жопа сжималась со страху, а когда член в тебя вставляли, ты обоссалась!» — заливались смехом девочки: «Ну ничего, в следующий раз тебя отымеют, не переживай! Готовь жопу, рот и п… ду!».
Марина уже привыкла к оскорблениям и унижениям, поэтому молча снесла обиду. Понимая, что прямо сейчас ей уйти не дадут, она решила сбежать ночью. Она накрылась одеялом и отвернулась к стенке, поджав коленки. Она думала о том, что как хорошо, что зашёл преподаватель, что её не трахнули прямо там в классе. Она представила, как бы ей было больно, если бы тот парень всё же вставил бы в неё свой огромный агрегат. А что было бы с ней, если бы все шестеро захотели бы потрахать её. Уже сотни раз она была вынужденным очевидцем сексуальных сцен в их блоке и всегда не понимала, неужели это так приятно, когда в тебя вставляют твёрдый и большой орган, как можно от этого так стонать. Она представила себе, как это было бы ощущать в себе тот огромный орган, а потом и другие органы. Она словно увидела себя со стороны на той парте в злополучном классе. Вот она лежит прижатая к столешнице сильными руками с задранной на спину юбкой, с выставленной на показ попкой в белых трусиках. Она обожала своё тело, оно по её мнению было безупречным и конечно, это было обоснованным. Она всегда знала, что ей вслед смотрят все особи мужского пола. Видя себя в такой позе, она поняла, как сильно сексуально она выглядела. И вот с неё снимают трусики, оголяют попку, рассматривают щёлочку. Сейчас ей уже не страшно, как в тот момент, сейчас ей ничего не угрожает, ведь она стоит в стороне и просто смотрит. Как же она аппетитна и хороша. Неудивительно, что мальчики возбудились. Она с интересом смотрит, как растягивает штаны одноклассник и вытаскивает свой страшный агрегат. Он действительно огромен. Она до этого случайно видела два раза мужской орган в возбуждённом состоянии, но это был наверно раза в два больше. «Как же он хотел его мне туда вставить?! Это же не реально!» — мелькнула мысль в её голове. Но вот парень приставляет свой агрегат к попочке лежащей и брыкающейся девочке и начинает вводить. Он легко входить сразу на всю длину, погружаясь в трепещущее тело. Девочка прогнулась в спине и сладко застонала…
Громкий звук разбудил Марину. Она приоткрыла глаза и поняла, что в комнату зашёл Сергей, который явно был нацелен на секс с Катей. Но та его не пускала и они ссорились. «Ну что за дела?! Не видишь как я хочу, приспичило очень!» — выдвигал аргументы Сергей. «А мне пофиг, что там тебе приспичило! Нех. й было с Наташкой любезничать на перемене! Иди вот теперь к ней и снимай напряжение!» — высказывала претензии Катя: «Она ещё та бл. на! Сразу тебе даст! Только потом с сифилисом ко мне не приходи! Будешь сам себе дрочить!» «Ты ох. ла что-ли?! Мы просто о жизни разговаривали! Ничего у меня с ней нет! Ты еб… лась что-ли?! Её же узбеки трахают на стройке за бабло! Что бы я с такой, да никогда! Я тебя только люблю! » — аргументировал Серёга, пытаясь всё же залезть под одеяло. Но Катя была неумолима в своей ревности: «Я сказала, пошёл нах… й! Мне вообще пох. й с кем ты там теперь будешь трахаться! Можешь даже вон, с Крысой трахаться, её сегодня как раз отыметь хотели, но не вставили! А ей теперь наверно там чешется, так же как и у тебя кобеля еб… го!» Видимо Серёжкиному терпению пришёл конец, потому что он зло зашипел: «Да ты сама ох… ла совсем! Сначала разговаривать не хочет, а потом предъявы кидает, что я с другими разговариваю! Королева что ли? Нах. й, так нах… й! Ещё будешь просить, что б вернулся!» «Ну и вали уё… к! Трахайся с другими бл… ми! Тебе только такие и дадут! Как Наташка и Крыса!» — отрезала уязвлённая Катька. «Наташка и Крыса? Да? То есть тебе всё равно?! Ну и пошла ты тогда сама нах. й!» — сказал Серёга и направился к двери, но на пол пути остановился. Трахаться ему всё равно очень хотелось. Даже во время ссоры он постоянно глядел на грудь и ножки Катьки. Его член стоял колом и рвался наружу. Он посмотрел на Катьку и спросил: «Так значит всё?! Мы больше не вместе?!» «Я уже тебе сказала, пошёл нах. й к бл. м!» «Ну и х. й с тобой, золотая рыбка!» — ответил Серёга и вдруг, неожиданно для всех залез под одеяло к Марине.
Для девочки это было столь неожиданным, что она ничего не успела понять и хоть как-то отреагировать. Выведенная из сна криками и руганью, пытающаяся понять, что же ей такое снилось, и разобраться в сути ссоры, она вдруг ощутила у себя в кровати Серёгу, который бесцеремонно, со свойственной ему наглостью прижался к ней и обнял. Марина попыталась повернуться к нему лицом, что бы высказать что-то грубое и нелицеприятное, но парень крепко держал её: «Лежи спокойно, дура! Не дёргайся! Мне сказали к тебе идти трахаться!» Он говорил это нарочито громко, специально для Кати, но та молча плакала, уткнувшись в стенку лицом. Не получив ответа, Серёга стал активно и демонстративно поглаживать девочку, словно они были уже любовниками ми занимались сексом много-много раз. Его руки по хозяйски ощупывали грудь девочки и попку, залезали между ножек, поглаживали щёлочку. Всё это сопровождалось громкими комментариями, обращёнными к Катьке: «какие сисечьки классные, упругие, красивые, а попочка какая твёрдая и сексуальная, а писечька какая у тебя нежная и ласковая, горячая какая!» Но рассерженная подруга отвечала гробовым молчанием на эти издевательские возгласы. Тем временем, лишённая шоком и давлением авторитета парня возможности сопротивляться, Марина вдруг ясно почувствовала, что в её попку упирается знакомый по твёрдости и направлению предмет. Она замерла в ужасе и страхе, вспомнив события сегодняшнего дня. Её снова захлестнуло состояние страха и обиды. «Как же так!? Я же человек! Я же девочка! Как можно со мной так обращаться?!» — проносилось в её голове и слёза потекли из её глаз.
Сергей, не дождавшись заветной реакции от Кати, продолжая поглаживать тело Марины, вдруг почувствовал, как она действительно хороша. Её формы были в разы лучше Катькиных. Попочка вызывала настоящее восхищение. Уже упиравшийся в попку девочки член парня, был не против погрузиться в щёлочку девочки. «Сама виновата, дура! Сама меня к ней послала! А мне п… ц как хочется!» — убеждал себя Сергей. Он стал настойчиво тыкаться своим органом в попку девочки, как бы давая понять свои намерения. Марина поняла, что поведение парня изменилось, и его ласки, до этого вычурные и показные, вдруг стали действительно нежными и действенными. Он уже не обозначал а реально ласкал её тело. Сгорающая со стыда девочка не могла все же не почувствовать, как её тело отзывается на эти ласки. Уже разбуженная криками поссорившихся, она после увиденного во сне, уже чувствовала жжение внутри своего тела, а когда Серёга начал ласкать её, это жжение и томление усилились.
Катя лежала отвернувшись к стенке, но всё слышала. Она понимала, что Сергей специально дразнит её, высказывая комплименты Крысе, поэтому молчала. Она всегда была ревнивой, а Сергей всегда был бабником. Ей всё труднее удавалось сохранять их отношения. Для себя она решила, что если Сергей трахнет Крысу, то это станет хорошим основанием бросить его с позором.
Сергей, конечно же, не догадывался о мстительных планах Кати, тем более, что был увлечён телом Марины. Насладившись ласками и изучением тела девочки, Сергей решил наконец удовлетворить свою похоть. Он стал настойчиво тыкать своим членом между ягодиц девочки и прошептал ей на ухо: «Трусики снимай!». Марина, услышав приказание, и понимая к чему приведёт его исполнение, сжалась клубочком и попыталась отодвинуться от парня, но тот лишь крепче прижал её к себе и уже более зло прошептал ещё раз: «Я сказал трусики снимай давай!» Его член настойчиво тыкался в поисках желанного влажного места. Марина чувствовала эти настойчивые толчки и понимала, что стоит ей только оголить попку, как в открытую для доступа попку ворвётся разгорячённый зверь. Видя, что марина мешкает, горя в нетерпении, Сергей больно сдавил грудь девочки: «Снимай трусики, быстро! А то оторву сиськи!».
Соседки стали невольными свидетельницами насилия над Мариной. Но они не испытывали к ней особой жалости или сострадания. Всех их так же натянули на члены, так же имели в первый раз. И нечего этой особенной выделяться среди них. Поэтому они с интересом наблюдали, как ломается девочка и Серёга удовлетворяет своё желание.
Испытав сильную боль в груди и, боясь её повторения, Марина тихонько заскулила: «Серёжа, не надо! Я ещё девственница!» Но настойчивые толчки члена только усилились: «Мне пох. й! Снимай давай быстрее, у меня х. й горит!». Марина заплакала и не выполняла требование нетерпеливого парня. Сергей, видя, что девочка медлит, ещё раз сильно сдавил её грудь. Марина пискнула и, заливаясь краской стыда и слезами, стала стягивать трусики, продолжая упрашивать мальчика: «Серёжа! Ну не надо! У тебя же есть Катя! Помирись с ней и занимайся сексом с ней!». Трусики были стянуты до согнутых коленок и Марина продолжала удерживать их, в надежде быстро натянуть, когда Сергей отстанет от неё. Но Сергей уже настойчиво тыкался спрятанным в трусах членом в её попку и шептал: «Мои тоже снимай! Высвобождай х. й для е. ли!» и для пущего ускорения процесса, снова сильно сжал грудь девочки. Марина, подавленная

Инцест отца и дочери

Язык чешется

Фотомодельки