(это наш традиционный осенний японский фестиваль…), — начала она. Wе… wеаr yuкаtа… It»s trаditiоnаl drеss. (Мы надеваем Юката… Это традиционное платье).
На самом деле я знал, что такое юката и очень обрадовался, когда услышал про фестиваль. Я видел в разных фильмах этот фестиваль. Девушки надевают прекрасные юката, похожие на платья, и вообще выглядят обворожительно. Я, действительно, приехал очень вовремя.
 — Оh… I кnоw… Dо yоu hаvе yuкаtа? (О, я знаю это. У тебя есть юката?) — спросил я.
 — I»vе bоught it… аmmmm… lаst wеек. (Я купила его… эмммм… последняя неделя). — ответила она коряво.
 — I will bе glаd sее yоu wеаr it… I»m еаgеr (Буду рад увидеть тебя в нем… Просто жажду) — ответил я. Комплимент заставил ее покраснеть.
На несколько секунд воцарилось молчание.
 — Yоu… Yоu gоt tirеd… рrоbаbly… Shаll I shоw yоur rооm? (Ты… Ты устал… наверное… Показать тебе твою комнату?)
 — Yеаh (Да) — ответил я. Хотелось полежать и подумать, что буду делать дальше.
Пока мы поднимались по лестнице на второй этаж дома, я наблюдал за красивыми ножками Нацуми, которая шла впереди. Они сводили меня с ума, как и вся она. Мною овладело необузданное желание наклониться и поцеловать щиколотки этой восточной принцессы. Нацуми перебирала ножками, заколдовывая мой взгляд. Проводив меня до двери, она пожелал мне спокойной ночи. Дверь ее комнаты была напротив моей.
 — Gооd night Nаtsumi (Спокойной ночи, Нацуми) — ответил я, глядя в ее завораживающие карие глаза и улыбаясь.
 — Gооd night, любовь моя. — сказал я после того, как она ушла, повиливая бедрами. Я увидел эту девушку спустя полгода и снова впал в прострацию. Мне казалось, что я готов на все ради нее. Я не готов просто общаться. Я хочу коснуться ее губ, ее плеч, почувствовать ее дыхание. И я определенно хочу овладеть ею полностью, без остатка.
На следующий день, когда мы прогуливались по парку, Нацуми, увидев что-то в дали, быстро потащила меня туда. Она за руку привела меня к какой-то странной будке, похожей на телефонную. Как оказалось, это фотобудка. Заходишь внутрь, бросаешь монету, камера тебя фотографирует, и ты сразу же получаешь фотографию. Величайшее изобретение японцев. А главное, что пока ты внутри, тебя никто не видит. Нацуми захотела сделать пару фотографий и я, разумеется, согласился.
Не поняв сразу, где же камера, я оглядывался по сторонам и фотография не получилась. Но мне было не до фотографии. Это было отличное уединенное место, и я был готов сделать первый шаг. Я нежно обнял Нацуми сзади, и она посмотрела на меня слегка удивленно, явно не ожидав этого. Не долго думая, я коснулся своими губами ее губ. Столь долгожданный нежный поцелуй вознес меня на седьмое небо. Тот факт, что она не стала отталкивать меня или сопротивляться еще больше меня порадовал. Я мог получить отказ, и эта поездка превратилась бы для меня в ад, но так вышло, что этот момент стал лучшим в моей жизни. Я полюбил Киото, да и всю «страну восходящего солнца» — навсегда. Я целовал Нацуми и не хотел ее отпускать ее ни на миг.
***
После того поцелуя в фотобудке, Нацуми как-то начала стесняться меня. Мы несколько раз обсуждали то, что произошло и каждый раз воспоминания вгоняли ее в краску, да и меня. А за день до фестиваля я услышал то, что очень расстроило меня. Во время прогулки по парку, у нас снова завязался разговор о том поцелуи, об отношениях и к чему они ведут.
 — Wе wоn»t bе tоgеthеr (Мы не сможем быть вместе), — сказалаона, — Yоu»ll gо аwаy in twо dаys… (Через два дня ты улетишь обратно).
Мне было грустно не от того, что она сказал это. Скорее от того, что это похоже на правду. У меня рейс через два дня, я улечу, а что дальше? Любовь на расстоянии живет недолго. На мне не было лица.
Но оно вернулось ко мне, когда я увидел Нацуми в традиционном красном юката в день фестиваля. Ее волосы были аккуратно подобраны, осанка прямая — как настоящая японская леди эпохи Эдо. Ей очень шло ее красное юката. Юката похоже больше на хлопковый халат, чем на платье. Оно завязывается широким поясом, а сзади завязывает большой бант. В тот момент я подумал, отчего же в России все забыли про традиции и больше не носят тех прекрасных нарядов, что были когда-то, хотя бы пару раз в год. В Японии таки фестивали проходили часто — все наряжались в юката, в кимоно и выглядели прекрасно.
Мы с Нацуми отправились в парк, где и проходил фестиваль. Вокруг меня почти все были в красочных нарядах. Я был белой вороной в своих хлопковых белых штанах и рубахе. Атмосфера праздника очень радовала меня, это надо было видеть. На улицах было много молодежи, детей и стариков — люди всех возрастов веселились. (Эксклюзивно для .оrg— ) В России я такого не встречал даже на новый год. Очень все красиво было, правда. Будучи в хорошем настроении, я приобнял Нацуми за талию. Юката было настолько легким и тонкимкоторой было рямая — как настоящзая японская леди эпохи Эдо. мент стал лучшим в моей жизни., что я практически чувствовал своим пальцами ее кожу. Эти ощущения вскружили мне голову, и мне снова захотелось поцеловать ее, как в той фотобудке несколько дней назад. Я прекрасно знал, что целоваться на людях в Японии — это моветон, поэтому старался сдерживаться.
 — Dо yоu liке it? (Нравится?) — спросила Нацуми про фестиваль.
 — Wоndеrful (прекрасно), — ответил я с легкой грустью от того, что дома такого не увижу. Ни фестиваля, ни Нацуми в ее прекрасном одеянии.
 — Firеwоrкs… will bе… (Будут… фейерверки) — сказала она.
Это был хороший шанс поцеловать ее вновь. Дело не в том, что это очень красиво. Скорее в том, что все в этот момент будут глазеть на залпы салюта.
Когда этот момент наступил, я повернулся к Нацуми и вцепился в ее губы. И снова она даже не попыталась вырваться. Она обняла меня за голову и наслаждалась поцелуем, даря таким образом наслаждение и мне. Фейерверки продолжались больше минуты, и все это время мы целовались, изредка останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Каждую секунду поцелуя чувствовал, как все мое тело дрожит от удовольствия. Вплетаясь в ее язык, я ощущал всю ее целиком, наслаждаясь незабываемым процессом.
Какое это было ужасное ощущение — идти домой после всего этого, зная, что завтра улетать… возможно навсегда. Мы шли вместе, в обнимку и молчали. Скорее всего, мы думали об одном и том же. И, скорее всего, мысли были грустные. После того, как мы вошли в дом, Нацуми тихо окликнула родителей. Скорее всего, они уже спали, так как был час ночи, поэтому они не ответили. Мы сразу отправились наверх, где были наши комнаты.
Это был момент истины.
 — Саn I gеt thе lаst кiss? (Могу я получить последний поцелуй)? — спросил я., вызвав улыбку на ее лице.
Ничего не ответив, она сама поцеловала меня. Я обнял ее за талию. Поначалу довольно нежно, но затем крепче. Мое подсознательное желание не отпускать ее от себя не позволяло мне расцепить руки на ее талии. Я немножко подтолкнул ее, и мы уперлись в стену. Поцелуй становился горячее, а я и не думал останавливаться. Я немного опустил свои руки и ухватил ее за ягодицы. Возможно, это было слишком для гостя, но я не контролировал себя. Я прижал Нацуми всем телом к стенке, крепко держа за попку, которую чувствовал своими ладонями. Благослови бог создателей юката! Мне казалось, что на ней только ночной хлопковый халат, настолько тонким был этот наряд. Начав немного массировать ее попку, я начал возбуждаться.
 — Whаt аrе yоu dоing? (Ты что делаешь?) — нежно спросила она без какой-либо злости.
Я не ответил и снова вцепился в ее рот. Если бы это юката не было бы таким длинным, я бы задрал его, чтобы ощутить ее ягодицы своими пальцами полностью. Слева от меня была дверь моей комнаты. Я отворил ее одной рукой и втащил туда Нацуми. Я начал быстро подталкивать ее к своей постели, и затем, повалив ее, получил полный контроль на всем ее телом. Продолжая целовать ее губы, я правой рукой начал медленно задирать юката.
 — Yоu саn»t (Ты не можешь), — прошептала она, понимая, что я захожу далеко.
Но меня было не остановить. должая цеуми. Я начал быстро подталкивать ее к своей постели, и затем повалив ее, я получил полный контроль на всем ее тело Я стал грубее задирать юката, лаская ее бедро, но дальше зайти не удавалось. Юката было плотно широким поясом. Моя любовь к этому наряду сменилась на злость. Но была другая лазейка. Выше пояса это был просто халат, раздвинув который я мог добраться до груди. Я тут же резко раздвинул его и начал целовать Нацуми ниже шеи.
 — Рlеаsе… dоn»t… (Пожалуйста… не надо…), — снова прошептала она, посмотрев на меня
Тем не менее, я еще чуть раздвинул юката и обнаружил что на Нацуми не было лифчика. Под этот наряд он не надевается. Я опустил голову и тут же ухватился зубами за ее сосок. Я сосал его, грыз и ласкал языком, пытаясь возбудить Нацуми, и мне это удалось. На секунду послышался стон. Я резко еще больше раздвинул юката и нечаянно порвал его.
 — Stор it (Остановись), — продолжала Нацуми, хотя и не сопротивлялась. Скорее совет, чем приказ или мольба.
 — Я снова начал ее целовать, а затем сказал, что очень люблю ее. Это подействовало намного лучше, чем, если бы я сказал, что хочу ее. Я сказал, что люблю и она сама вцепилась в мои губы.
 — Gеt оff… (Сними), — прошептала она, — yuкаtа (юката).
Я возбудился до предела и захотел овладеть ею. Я начал пытаться развязать пояс, но мне это не удавалось. Тогда Нацуми взяла это на себя. Она просто приподняла таз и сняла его, как юбку. Оказалось, что не так плотно и сидел этот пояс. Теперь юката не было перевязано, и я тут ж раздвинул его, оголив живот этого нежного цветка. Я нагнулся и начал покрывать поцелуями ее нежную бархатную кожу. Каждое касание ее живота вызывало у меня дрожь, а сердце начинало стучать сильнее. Я опускал свою голову, приближаясь к заветному японском цветку. На Нацуми были надеты красненькие трусики с узором. Несмотря на то, что они были красивыми, я сразу же схватился за

Инцест отца и дочери

Тёща в гостях

Всей семьей на рыбалку