в его рот шампанское. Он икнул и чуть не поперхнулся.
 — Это называется пить из живого источника. А знаешь, как надо пополнять его? — обольстительница загадочно улыбнулась.
 — Нет. А как? — он ловко разыгрывал свое тупоумие.
 — Отхлебни, но не глотай, — протянула она ему фужер.
Он отпил, и щеки у него раздулись, как у хомяка.
 — А теперь запускай сюда, — она легла на спину, согнула в коленях ноги и широко их раздвинула. Он приложил губы к ее щели, раздвинул ее края пальцами и стал задувать туда шампанское. Напиток заполнил ее до края и полился на ее тело.
 — А теперь соси, — простонала она, прижимая его голову к заветному месту.
Он сосал, лизал ее розоватую щель, целовал и высасывал все, что там еще было. Она подыгрывала ему тазом, затем быстро приподнялась, упала на него и ухватила губами его орган. Она заглатывала его, как баклан рыбу. Их тела сплелись в единый страстный узел. Они катались по ковру, не отрываясь друг от друга, словно клубок змей во время свадьбы. Он теперь был сверху и накачивал ее своим длинным насосом, а она впилась губами в его рот, кусая до крови его губы. Наконец их тела задрожали и одновременно забились в конвульсиях оргазма.
 — Ух! Как мы славно закончили, — сказал он и отвалился, растянувшись на ковре. Она лежала на боку и сдувала с его лба бисеринки пота.
 — Понравилась я тебе?
 — Еще бы! У меня никогда ничего подобного ни с кем не было.
 — А со своей? Она такая вертлявая. Наверняка супер-сексуалка, а?
 — Где ей до тебя! Мне кажется, что она знает только один способ…
 — Какой?
 — Лежа…
 — А ты в попу ее не пробовал?
 — Нет.
 — А меня хочешь?
 — А ты разрешишь?
 — Я же сама предлагаю. Это одно из изысканнейших сношений. Не зря же некоторые из Великих просто голубые.
 — Тогда давай.
 — Подожди. Я сейчас…
Она встала и пошла в ванную комнату. Вскоре она пришла, держа в руке тюбик.
 — Что это?
 — Крем. Сейчас мы смажем твоего «Бойца», чтобы ему не трудно было проникнуть во врата «Ада».
 — А я думал — «Рая», — усмехнулся он.
 — «Рай» здесь, — дотронулась она ладошкой до лобка.
 — Но «Рай» то лучше «Ада», — не унимался он.
 — Кому как… Это, брат, на любителя…
Она быстро обработала его орудие производства и встала перед ним «раком».
 — Ах, какая у тебя сексуальная попка! — сказал он и похлопал ладонью по ее упругой ягодице.
 — Я знаю. Многим она нравится. Начинай…
Он стал медленно вводить член. Тот шел сначала с трудом, и вдруг заскочил, словно провалился. Раздался звук наподобие тихого поцелуя. Он тут же стал накачивать ее, словно колесо насосом. Ее зад отвечал ему тихими «чмок, чмок». Так продолжалось до тех пор, пока он не задрожал, как пришпоренный конь, и заработал так своим инструментом, словно шахтер отбойным молотком в забое.
 — О-О-О! — стонала она, подыгрывая ему задом.
Он навалился на нее всем своим могучим телом, руки ее не выдержали, подломились, и она плюхнулась лицом в ковер. Она теперь при каждом ударе сзади пахала носом по ковру. Вера стонала, кусая губы, а он накачивал ее изо всех сил. Наконец он вздрогнул, выхватил член и, словно туша пожар брандспойтом, стал поливать ее попу своей жидкостью. Она размазывала ее ладошкой по всей ягодице, а потом стала натирать лицо.
 — Что ты делаешь? — удивился он.
 — Омолаживаюсь. Говорят, что лицо от этого долго не стареет, — мило улыбнулась она.
 — То-то оно у тебя, словно у вовосемнадцатилетней девушки. Небось, частенько мажешься этим? — он ревниво посмотрел на нее.
 — Не часто, но, бывает, подлавливаю очередного «донора», — прыснула она в кулак.
 — Слушай! А не соединить ли нам свои судьбы? Мы так подходим друг к другу, — предложил он.
 — Надо подумать, — она села на ковер и потянулась к фужеру с шампанским. — Впрочем, вряд ли это возможно…
 — Почему?
 — Видишь ли. Мой по-черному таскается с твоей и, хотя я не знаю, что он там в ней нашел, но он и мне не мешает повеселиться… А с одним мужиком секс быстро приедается и становится скучным.
 — Любишь разнообразие?
 — Когда я была еще девчонкой, то случайно подслушала откровения двух подруг. Одна интересовалась, как часто надо трахаться. И знаешь, что ответила другая?
 — Что?
 — Столько, сколько сможешь и желательно с разными мужиками, потому, что этот дар природы, как и все прекрасное, со временем проходит.
 — А ты — философ, — заметил гость.
 — Мы все немного лошади, — засмеялась Вера, обнажив ряд ровных, белоснежных зубов.
… Евгений Александрович всхрапнул, уронив голову с руки. «Фу ты! Неужели заснул? И этот чудный сон? Эх, жизнь наша — копейка, да ну ее в болото», — ухмыльнулся он и вновь уставился в окно телевизора. Там какие-то типы упражнялись в остроумии перед полуобнаженными молодыми девицами.
«Да. Было и у нас время золотое. Было, да прошло. А сейчас разве такая мамзель к себе подпустит? Впрочем, за «баксы»… , — подумал холостяк, с вожделением поглядывая на пышные груди и голые стройные ноги дам. Вдруг Нерта в коридоре глухо заворчала, и тут же раздался звонок в прихожей. «Кого это еще нечистая принесла на сон грядущий?» — недовольно поморщился Евгений Александрович и, накинув халат, пошел открывать.
В дверях стояла рослая голубоглазая блондинка лет двадцати с милыми ямочками на розовых щеках.
 — Здесь живет Евгений Александрович Бурейко? — тихо спросила она и застенчиво опустила глаза.
 — Да. Это я. Проходите…
Девица подхватила чемодан на колесиках и шагнула через порог.
 — Не беспокойтесь. Я на пару минут… , — застенчиво пролепетала она, краснея.
 — Заходите. Но кто вы?
 — Здравствуйте. Я — Рита…
 — Гм… Здравствуйте. Но что-то я вас не припоминаю. — Это не важно. Вы не знаете меня. Да и я вас знаю только по рассказам мамы. Но что это я?! Есть предложение продолжить разговор за столом.
Хозяин суетливо помог гостье раздеться и побежал на кухню жарить яичницу. Девушка вынула из сумки коробку с тортом, бутылку коньяка и шампанского. Нерта подошла, уткнулась носом в туфлю гостьи и, поняв, что та никак не угрожает ее хозяину, отошла и вновь улеглась на коврике у входной двери.
 — Я, собственно, никогда бы не додумалась заскочить к вам, но мама попросила. И вот я, по пути в Ялту, теперь у вас. А вы неплохо устроились, Евгений Александрович. Можно просто дядя Женя?
 — Можно…
 — Ну, как вы живете, дядя Женя?
 — Живем, как можем, — дипломатично увернулся хозяин, лихорадочно соображая, кто же эта девица, внезапно нарушившая покой шестидесятилетнего пенсионера.
… Он пил коньяк, а она только пригубливала рюмку, запивая шампанским. Оказалось, что она еще ребенком жила в том далеком поселке, где он когда-то служил.
 — А вы хорошо помните маму? — спросила девица, испытующе глянув на хозяина дома.
 — Еще бы! Ей по красоте не было равных в гарнизоне, — соврал он, так и не поняв, от кого же приехало это чудное создание. А создание пьянело прямо на глазах. Оно сидело, развалясь в кресле и, закинув ногу на ногу так, что была видна «тропа» в «интересное» место женщины. Ее белые коленки были аппетитно притягательны. Евгений Александрович, тоже заметно захмелев, продолжал пялить на нее глаза, не понимая, кто же это сидит перед ним. Но для него это было уже не важным. Казалось, что девица просто шагнула к нему с экрана телевизора. Важным было другое. В этом мире кто-то, где-то, когда-то его знал и еще помнил о нем. А вот он уже давно отрубил в своей памяти дорогу в прошлое и жил только одним сегодняшним днем.
… Языки у них заплетались, у девицы то и дело опускались длинные ресницы на закрывающиеся глаза, но она тут же оживилась и радостно захлопала в ладоши, когда он вдруг встал, открыл бар и выставил на стол свою дежурную бутылку водки.
 — Вот это по-нашему! По-русски! Коньяк и шампанское запивать водочкой и закусывать соленым огурцом, — подскочила девица и принялась разливать по рюмкам водку.
… Как они очутились в одной постели, он помнил смутно. Она, что-то мыча, тыкалась ртом в его голый живот, явно ища что-то. И тут же нашла, наклонилась и зачмокала, как ребенок соской. Он был на грани обморока от нахлынувшей страсти. Такого он не испытывал уже лет пять. А потом она улеглась на него, раскинула ноги, наделась и прошептала:
 — Возьми меня, милый…
И он брал, брал, ее, пока не израсходовал весь свой мужской потенциал. Она тоже не уступала ему. Трахалась она классно. Давно его постель не посещали такие супер-сексуалки, кторые знали в сексе абсолютно все.
… Проснулся он рано от тихого повизгивания Нерты. Та просилась гулять. Он спустился с ней во двор и, пока она бегала, принюхиваясь к каждому кустику, он сидел на скамейке, напрягая память. Но та отказывалась помочь ему определить, кем же была эта таинственная гостья. А спросить напрямую уже было неудобно, так как он дал ей понять, что хорошо помнит ее мать. Утром Рита уехала, но через неделю позвонила и сказала, что она очень соскучилась по нему и хочет вернуться. Он не возражал. Рита приехала, и они с головой ушли в омут сексуального счастья… Через месяц они подали заявление в ЗАГС. Их расписали. Молодожены сияли от счастья. В первую же брачную ночь молодая жена решила подшутить над мужем. Когда он вошел в спальню, то к нему навстречу шагнула женщина в необыкновенном комплекте нижнего белья.
 — Что это? — замахал руками Евгений Александрович.
 — Комплект для гейши. Мамин подарок, — улыбнулась та и кинулась ему на шею.
Он остолбенел. Теперь он вспомнил. Вера тогда родила от него Риту. Значит, он женился на собственной дочери. И это все, что с ними случилось, не кошмарный ли это сон?! Он оттолкнул ее от себя, выбежал на балкон и выбросился с девятого этажа…
Эдуард Зайцев.

ПОСЛЕ УРОКА ФИЗКУЛЬТУРЫ

Маменькино утешение.

C матушкой на даче