– Так праздник вроде у меня?
– А замок в двери у меня. Э-э, — показывает язык.
– Понятно…
– Прости, я ненадолго, там наши решают, что приготовить к восьмому марта.
Она достаёт из кармана маленькую продолговатую коробочку, протягивает мне.
– С праздником!
– Спасибо.
– Там ручка… больше ничего… — и добавляет шёпотом еле слышно, — и там…
Не понимая смысла последней фразы, вспоминаю про торт на кухне:
– Хочешь чаю? Есть торт!
– Нет, спасибо…
– Как в школе?
– Нормально…
– Ждала, меня?
– Да…
– Не врёшь?
– Дурак!!! – она пытается встать.
Хватаю её и, откинув её на спинку дивана, начинаю целовать. Она пылко отвечает. Торопливо расстёгиваю халат. Она безропотно подчиняется. Но когда внизу остаётся одна застёгнутая пуговица хватает мою руку.
– Нет! Туда нельзя!
Мы целуемся, я ласкаю её грудь. Она начинает учащённо дышать. Моя рука вновь лезет к заветной пуговице и вновь оказывается крепко схваченной.
– Я сказала, нет!
Тогда перехватив её руку, я медленно опускаю её на свой член, выпирающий из «спортивок». Она резко отдёргивает руку, но в следующее мгновение возвращает назад, начиная поглаживать его. Через брюки и трусы это получается плохо и, особо приятных ощущений я не испытываю. Но, теперь моя рука свободна! Расстёгиваю самую нижнюю пуговицу халата, сразу ощущая её твёрдые волосики. Теперь, до меня доходит смысл её фразы!
Руку дальше не просунуть, её ноги плотно сжаты. Приподнявшись с дивана и наклонившись над ней, заглядываю в глаза. Они широко раскрыты, — не мигая, она смотрит на меня. Выдерживаю её взгляд, и… она решается! Обхватив мои спортивные брюки, она медленно стягивает их и трусы… Не отводя от неё взгляда, я потихоньку приподнимаю её ноги и раздвигаю их. Сползая вниз, она приподнимает свой таз. Краем глаза вижу её раскрытые половые губы и мой член нависшей над ними. Обхватив руками за талию, она тянет меня на себя…
Несколько раз надрывно звучит входной звонок! Мы стремительно вскакиваем, торопливо одеваясь. Побледнев от испуга, я желаю себе провалиться сквозь землю. Соседка, красная от смущения, бросается к себе между мной и входящей матерью, едва не сбив ту с ног.
– Что с ней? — остолбенело, спрашивает мать.
– Поругались, — соврал я, тяжело дыша.
– Ничего, восьмого помиритесь…
– Почему?
– Решили, по-соседски, вместе отметить женский день…
До праздника, мы больше не встречались… Она избегала меня… Хотя, я и не понимал, в чём моя вина: я вроде не отказывался, просто — не успел! Однако, вспоминая её раздвинутые половые губы, несколько раз спускал по ночам… Женщины бывают двух типов: у одних малые половые губы выглядывают, у других нет. У соседки они выглядывали, а набухая, раскрывались как цветок…
Восьмое марта. Международный женский день. Кажется, был вторник… С утра началось гулкое топтание и запах вкуснятины с кухни. Лет до семнадцати, я думал, что тот, кто встаёт в выходной день раньше десяти часов с кровати либо «жаворонок», либо придурок… Потом, жизнь приучила… «Ожидание праздника, всегда лучше самого праздника», — гласит народная мудрость. Ожидание происходило следующим образом: бесцельное шатание по дому, просмотр всякой ерунды по телевизору, пару раз был послан в магазин, лёгкий обед (– Нечего жрать, до праздника!), побрил пушок на лице, и… совсем неожиданно для себя, сняв трусы в ванной, натёр мылом своё хозяйство и хорошо помыл — вдруг пригодится…
К семнадцати часам, наша квартира празднично одетая, таща приготовленную дома еду, пошла, наносить визит в соседнюю квартиру. Дверь открыла Ира, в бардовом платье, схваченным на талии кожаным ремешком. Слегка вспыхнув, и не подымая глаз, при вручении подарка, пригласила нас на кухню, где уже был накрыт стол. По совокупности, еды, выставленной на стол, хватило человек на двадцать. Стол буквально «ломился» от яств, а в центре возвышалась бутылка коньяка. На строгий возглас матери, что я ещё ребёнок, она услышала, что в честь праздника, чуть-чуть, для запаха и прочую ересь, выдуманную, для спаивания малолеток. Должен сказать, что это была первая моя выпивка: «спортсмен, комсомолец и просто симпатичный парень», — кажется, так говорил товарищ Саахов в знаменитом фильме «Кавказская пленница» …
Пьянка быстро набирала силу! Не помню, допили мы эту бутылку или нет, но спустя несколько часов, от переедания и выпивки, у меня на душе стало некомфортно. Наши матери слегка захмелели. Моя — хвалила Иру, дай бог такую невестку, её мать — меня, дай бог такого зятя… Что касается соседки, тоже раскрасневшись, она уже не прятала взгляд. Наоборот, смотрела с какой-то вызывающей решимостью. Часов в восемь вечера засобиралась домой. Кажется, мать поняла, что мне не очень, и настойчиво звала домой. Соседка с её матерью, просили, чтобы я остался, время детское, пусть поворкуют… Я после небольшого колебания, вызванного моим состоянием, решил остаться. Прошёл к ней в комнату, сел на кровать. На улице уже стемнело. В комнате был полумрак. Голова слегка кружилась. Соседка сказала, что ей нужно в ванную. На душе было совершенно спокойно, как перед битвой. Хозяйка комнаты вернулась, включила телевизор и молча встала напротив меня. Я встал и обнял её, Она прижалась ко мне. Внезапно открылась дверь, мы отпрянули друг от друга. Моя мать, уже навеселе, сообщила, что пошла домой, и чтобы я сильно не задерживался… Ира, попрощалась, подошла и закрыла комнату на ключ. Обернувшись, дерзко сверкнув глазами, молча сбросила с себя платье. Впервые девушка сама обнажилась передо мной. Готов поклясться, что за столом она была в нижнем белье. В полумраке я безмолвно смотрела на неё, она — на меня. Никто не двигался. Она медленно распустила свои волосы. Не знаю, почему, я вдруг сказал:
– Нужно, что-то подстелить, чтобы не запачкать покрывало.
Она подошла к шкафу, достала полотенце, расстелила его на кровати и легла сверху. Я тоже начал раздеваться. Стрельнув глазами, она раскрыла для меня свою девственную промежность. Слегка подрагивая от возбуждения, я лёг поверх её, опираясь на колени и согнутые в локтях руки, направив свой член в её нетронутое лоно. Член, скользнув по её влажному, раскрытому влагалищу, сразу попал в дырку и начал продвижение внутрь, но вдруг остановился, во что-то упёршись. Мои потуги пропихнуть его дальше, успеха не имели, он упорно не хотел входить. Соседка, сдерживаясь от боли, буркнула:
– Долго ещё будешь возиться?!
Я понял, свою ошибку. Нужно, не пытаться медленно всунуть, необходимо сделать это резким рывком! Слегка приподняв свой таз, я чуть вынул свой член и стремительным движением загнал его обратно. Все получилось! Она только, слегка ойкнула, принимая его….
Двигаться было тяжело. Влагалище сильно сдавливало член. Я так был поглощён новыми ощущениями, что совсем забыл о партнёрше. Она побледнела и прикусила губу, лишь бы скрыть гримасу боли. Несколько капелек пота, блестели на её лбу. Руки, опущенные вдоль туловища крепко, сжали покрывало на кровати. Продолжая двигаться, я поймал себя на мысли, что захотел писать. Желание разгоралось всё сильнее и сильнее. Я не знал, что делать: вытаскивать и бежать в туалет? Состояние моей партнёрши тоже изменилось: её руки, отпустив, покрывало, крепко обняли меня. В этот момент, я стал писать! Моё действие она встретила слабым стоном. Не зная, как сказать, о том, что я сделал, проклиная себя, я медленно поднялся. Удивительно, но никаких луж не было. Было немного белой жидкости на её волосиках над влагалищем. Спустя секунду я увидел, как такая же струйка потекла из её слегка приоткрытых половых губ вниз, на полотенце. Я всё понял… Она приподнялась, наши взгляды встретились, мы смущённо улыбнулись и отвели глаза… Застеснявшись, прикрываясь руками, она встала, достала из трюмо салфетки, не оборачиваясь, протянула несколько штук мне.
– Отвернись!
Отворачиваясь, я краем глаза увидел, что она присела, держа в руке несколько листков… Теперь, нужно было позаботиться и о себе. Член был мокрым, на нём были видны следы её крови и моей спермы. Всё тщательно вытерев, я обернулся. Полотенца на кровати уже не было. Она стояла спиной к трюмо, прикрывая одной рукой грудь, другой низ живота, смотрела на меня, ожидая реакции на произошедшее. Подойдя, прижал её к себе, она, доверчиво прижавшись, обняла меня. Мы стали целоваться. Наши поцелуи, вначале нежные и немного смущённые, стали потихоньку становится страстными. Я почувствовал, что мой член стал набухать. Она тоже это почувствовала и, чуть раздвинув ноги, стала тереться об него, своим треугольником волос на лобке. Продолжая целовать, я развернул её спиной к кровати и вновь повалил. Страстно целуя, она одной рукой направляла мою руку, ласкающую её грудь, а другой двигала вверх-вниз по члену, приводя его в боевое положение. В этот раз проблем с введением не было. Член легко вошёл в её промежность. Внутри было комфортно и уютно. Теперь она принимала его в другой позе — высоко подняв ноги. Если в первый раз она просто лежала, то сейчас стала ритмично двигать тазом, синхронно с моими движениями. Скоро мы стали учащённо дышать, а кровать — тихо скрипеть… Чувствуя приближение оргазма, я спросил:
– Мне куда?
На что услышал:
– Дурак, в первый раз нужно было спрашивать… Туда!
Ритм её движений тоже стал ускоряться. И в момент, когда я стал спускать, судорожно схватив руками покрывало, она резко приподняла своё лоно, стараясь подставить его как можно плотнее под мою струю. Пах обдало небольшое количество жидкости, выпущенной её влагалищем…
Что делать дальше, мы уже знали. В этот раз она уже не просила отвернуться, я сделал это из вежливости. Повернувшись, увидел, что она уже не прикрывается, а беззаботно сидит на кровати, хитро прищурившись.
– Мне её разобрать, или капитулируешь?!
Пока, я пытался найти достойный ответ, она, скинув, покрывало с кровати, положив в изголовье две подушки, нырнула под одеяло. Улёгшись у стенки,

История Ольги

Насоска

Моя ненасытная жена