— почему так больно он меня целует? Почему мне больно даже шевелиться?
— Хищник.
— Я здесь, малыш.
— Алекс. — спину нестерпимо жжет, но пытаюсь поднять голову.
— Алекс. — не знаю как можно промурлыкать это имя, но ему удается.
— Так, ладно. У меня есть кое-что, я сейчас. — я слышу, как звонко стучат каблучки.
— Герцогиня? Да, Хищник?
— Да. Я… слишком… Потерял контроль и…
— Поцарапал, Котище? — я улыбаюсь, сквозь боль, а он виновато мурлычет.
— Сильно. Очень сильно. Не двигайся, — его лицо прямо перед моим — наверное он сидит на полу у постели. — Сейчас Белла принесет мазь. В ответ на это снова цокают каблучки и Герцогиня появляется в поле моего зрения — я теряю дар речи и способность соображать. От шеи до лодыжек она затянута в латексный комбинезон, оставляющий открытыми её внушительную грудь и здоровенный член, с запястья свисает что-то вроде небольшого стека для верховой езды. Не обращая внимания на моё изумление, она садится на постель рядом со мной и открывает небольшую жестянку.
— Сейчас мы смажем, и через пару минут все заживет. Даже шрамов не останется, — ласково говорит она, но я пытаюсь отодвинуться.
— Чешир… Сделай это сам, пожалуйста.

Герцогиня хмыкает и отдает Коту снадобье. Уже у двери она улыбается.
— Меня нужно бояться только моим игрушкам, малыш. — после чего подмигивает и выходит. Хищник садится рядом со мной, но потом осторожно усаживается верхом на мои ноги. От его движений мою спину пронзает боль, я невольно охаю и чувствую, как вздрагивает Чешир. Бессвязно что-то шепча, он медленно начинает втирать мазь в мои плечи, отчего жгучая боль постепенно уходит, становится намного легче. Пальцы двигаются по спине, ягодицам, снова возвращаются на спину. Кот наклоняется к моему уху, целует и шепчет.
— Сейчас все пройдет, потерпи.
— Уже почти прошло. Немного жжет — но все меньше и меньше. Просто чудесное снадобье, правда? — я поворачиваю голову и касаюсь губами щеки Хищника, тот не может сдержать вздох облегчения.
— Белле оно необходимо, — с легкой усмешкой говорит он.
— Кажется я догадываюсь, для чего, — Кот тихо смеется и выпрямляется, снова гладит и массирует мне спину горячими ладонями, к ним добавляются легкие поцелуи.
— Так все пройдет еще быстрее. А если я смогу тебя обнять — то через несколько секунд, — я оборачиваюсь через плечо.
— Полежи пока так, мазь должна впитаться.
— Но Чешиир!
— Хорошо, только лежи на животе! — Он ложится рядом на бок и рассматривает меня, улыбаясь, проводит пальцами по моей щеке, и я ловлю их губами.
— Не могу поверить.
— Не можешь поверить во что?
— В то, что рядом со мной такое чудо.
— И это говорит тот, кто может превращаться, умеет летать и исчезать, оставляя лишь улыбку? — я притягиваю его к себе и целую в губы, но Кот отстраняется и ласково гладит меня по лицу.
— Лежи спокойно! Неужели ты думаешь, что я позволю себе какие-то действия, после того, что произошло?
— Никогда не позволишь? — отчаяние в моем голосе его смешит и он нежно целует меня в уголок рта.
— Как минимум — до утра! Так что спи, неугомонный! — он ловко поворачивает меня спиной к себе, обнимает и целует в макушку. Может, это какая-то магия, или сказывается напряжение этого дня, но я мгновенно проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от осторожных поцелуев. Кот нежно, едва прикасаясь, целует мою шею, плечи, лопатки. Горячие ладони скользят по спине, словно пересчитывая позвонки, поглаживают поясницу.
— Мммм… — я прогибаю спину и прижимаюсь к нему, чувствую ягодицами его возбужденный крупный член. Он тихо охает и замирает.
— Продолжай, что же ты? — я не оборачиваюсь, лукаво посмеиваюсь и прижимаюсь сильнее.
— Мммм, малыш, — он тихо стонет, горячая ладонь перемещается мне на живот, поглаживает, пальцы начинают теребить сосок, и я дрожу от возбуждения.
— Я очень хочу тебя, Чешир. Во мне.
— Но… — он вздрагивает, его возбужденный твердый ствол тыкается мне между ягодиц.
— Да, да… — не дожидаясь, пока он придумает возражения — я переворачиваюсь на живот и чуть приподнимаю бедра. Слышу, как задохнулся Чешир, и этот резкий вдох доставляет мне наслаждение. Он приподнимается, кажется, что-то ищет, потом подсовывает подушку под мои бедра. Жаркие поцелуи спускаются по моей спине, шершавый язык проводит опаляющую дорожку вдоль позвоночника, вылизывает поясницу и крестец. Я знаю, он очень опытен, но сейчас чувствую, как он дрожит. Горячие, чуть дрожащие руки разводят мои ягодицы, и язык прикасается к сжатому колечку ануса, вызывая стон. Он дразнит меня, вылизывает, пытается проникнуть внутрь кончиком языка, отчего у меня бегут мурашки по всему телу, и я начинаю извиваться, постанываю. Язык исчезает — ему на смену появляются пальцы, смазанные чем-то прохладным. Они поглаживают, чуть разминают вход в меня, потом один осторожно проникает внутрь. Замирает. Но я двигаю бедрами — и мой знак поняли, палец начинает двигаться, к нему осторожно и медленно присоединяется второй. Мне становится больно, но молчу, боясь, что он остановится. Осторожно и нежно они двигаются в моей дырочке, расширяют её, ласкают, готовят к…
— Ааааххх… — кажется, мой стон немного испугал Кота — он наклоняется ко мне и тревожно шепчет.
— Если тебе больно, или хотя бы неприятно…
— Мне… Мне очень хорошо, любимый. Продолжай, прошу. — он судорожно вздыхает и продолжает свои действия. На мои ягодицы льется что-то прохладное, скользкое, и чуткие пальцы втирают эту смазку внутрь, продолжая разрабатывать вход в меня. И неожиданно все прекращается. Исчезают эти пальцы, Чешир не прикасается ко мне, только часто дышит где-то за спиной. Я боюсь оглянуться, замираю в предвкушении и необьяснимом страхе. В мою попку осторожно толкается что-то горячее и большое. Очень большое. Чешир прижимается к моей спине и шепчет:
— Не бойся. Только расслабь мышцы. Я не сделаю тебе больно.
— Я не боюсь. — и это правда. Стараюсь расслабить мышцы и в меня медленно вторгается что-то огромное, мне больно.
— Вссссс!!! — я кусаю подушку, стараясь стонать потише, а Чешир останавливается, ждет пока я привыкну к новым ощущениям.
— Потерпи. Скоро станет легче. — его прерывающийся голос, жаркое дыхание — все говорит о том, что остановиться он просто не в силах. Осторожный толчок внутрь, потом медленно наружу. Еще, теперь чуть глубже. И еще. Боль постепенно уходит, остается небольшое жжение и приятное чувство распирания. Я тихо постанываю, и Чешир словно чувствует мои желания, потому что начинает двигаться медленно и плавно, проникая все глубже. Он склоняется надо мной — и движения чуть меняются, задевая ту самую, восхитительно чувствительную точку у меня внутри, отчего я сильнее прогибаюсь, вскрикиваю и сам начинаю двигать бедрами ему навстречу. Он отвечает на это глухим сдавленным стоном и более глубокими и резкими движениями, которые причиняют мне боль — но я её замечаю только краем сознания. А вскоре и вообще она теряется в удовольствии, в резких стонах Чешира, движениях его тела, толчках его члена внутрь меня. Он поднимается, просовывает руки мне под живот и приподнимает мои ягодицы. А потом… Ох, потом его пальцы сжимают мой член и быстрые движения совпадают с ритмом его толчков, отчего я начинаю кричать, умоляя не останавливаться, продолжать, быть глубже, сильнее и…

С глухим рыком он входит в меня, замирает, а я бьюсь в оргазме, непроизвольно сжимая мышцы внутри. Это длится — несколько веков или всего несколько секунд, я не знаю… Но прихожу в себя от того, что неугомонный Кот нахально слизывает мою сперму с моего же живота.
— Ты сумасшедший, — он поднимает голову и блаженно щурится.
— Сказать по правде — все мы здесь не в своем уме. И я. И ты.
— Доброе утро, Чешир?
— Ммммммммммммррррррррррр.
— Это лучшее утро в моей жизни, Чешир. — мы теперь лежим, тесно переплетясь руками и ногами, и я опять вглядываюсь в его лицо, в невероятные глаза, ласкаю взглядом скулы, нос, губы. Он улыбается и опять почти неслышно мурчит.
— Не смотри так.
— Почему?
— Потомууу! — он впивается в мои губы и весьма ощутимо прикусывает нижнюю.
— Ай! Не кусайся, Кооот! — шершавый язык быстро слизывает капельку крови. Потом он вскакивает.
— Кого-то надо вымыть! — я успеваю только ахнуть, потому что сильные руки хватают меня и несут в ванную, перекинув через плечо.
— Эй! Эй, поставь меня на место!!! Кооот, я кому говорю! — но только тихий смешок мне в ответ, и он ставит меня. Ага, в ванну. Сосредоточенно выгибая бровь, крутит ручки кранов… На мою голову обрушивается теплый водопад, я слепо поворачиваюсь и ищу Кота. Найдя же — тяну его к себе, под душ. Тот уворачивается, смеется, и только его горячие ладони скользят по моему телу. Уже успел их намылить чем-то, котяра! Невесомо, словно потоки мыльной пены, ладони гладят моё тело, грудь, спину, ягодицы. Нежные пальцы скользят между ними — вымывая следы нашей страсти, чуть заметно притрагиваются к анусу. Я непроизвольно ойкаю, но пальцы исчезают и над ухом раздается тихий нежный смех.
— Это бывает, малыш. И не только после первого раза. — я тоже смеюсь, оборачиваюсь тяну в ванну, к себе, а он упирается и вопит.
— Алекс, я же коот! Коты моются языком!
— Я тоже это могу! — со смехом я провожу языком по его мускулистой груди, отчего он судорожно вздыхает. Потом все-таки забирается в ванну со словами:
— Вот ведь настырный мальчишка! — Я обнимаю его, приглаживаю шерстку под струями воды, иногда легонько касаюсь губами. Его руки смыкаются кольцом, укрывая, пряча… Защищая. Я мог бы простоять так вечность — но Кот решительно выключает воду, выбирается и укутывает меня в полотенце. Медленно, долго, тщательно вытирает мою кожу, странно улыбаясь при этом. И снова перехватывает меня под коленями, я успеваю только ойкнуть и несет в спальню, где усаживает на постель. Я оглядываюсь — простыни смяты и перекручены, подушки валяются на полу, кое-где даже следы крови.
— Ничего себе, мы… пошалили. — Чешир садится на корточки и его лицо оказывается перед моим. Брови изламываются, в

Двое под лодкой не считая двух незнакомцев

Велопрогулка

Постели Королей