— он тихо мурлычет и наклоняется ко мне. Я молчу. Бирюзовые глаза видят меня насквозь, и когда его губы касаются моих — я замираю. Он целует меня нежно и неторопливо, то дразня ловким языком, то посасывая нижнюю губу. При этом его бедро раздвигает мне колени, и я чувствую, как к моему паху прижимается его напряженный член.

Вот же черт! Это что, это… Это… Но Кот отвлекается от моих губ и нежно ласкает мочку уха. Потом принимается вылизывать за ухом, его язык шершавый, как у… кота. Это производит неожиданный эффект — мое тело отзывается, я выгибаюсь ему навстречу, чувствуя сладкую истому.
— Ммммрррррр… — он мурлычет и вибрация отдается эхом в моем теле. Последним усилием воли я пытаюсь отстраниться, но котяра мурчит еще громче.
— Ннн… Не… Не наадоо…
— Ты уверрренн? — шершавый язык медленно проводит по моей шее влажную дорожку. При этом его хвост выписывает узоры на моей коже, и от этих прикосновений я просто теряюсь во времени и пространстве.
— Оххх, Чешиир!
— Мммммрррррррррр… — нежные поцелуи спускаются по моему животу, от этих ласк мой член встает колом и грозит порвать трусы. Кот на мгновение замирает и я приподнимаю голову. Лукаво улыбаясь, он цепляет когтем резинку боксеров. Я теряю голову, закрываю глаза: так мучительно медленно ткань ползет вниз.
— Бооожее…
— Ммммрррр, нет, это все еще я. — сильные пальцы сжимают мои бедра, шершавый язык скользит вокруг, не спеша приблизиться. Я вцепляюсь руками в траву, вскрикиваю когда губы смыкаются кольцом на моем члене и вбирают его во влажную теплоту. Этого достаточно — меня бьет дрожь и я изливаюсь в нежный рот. В глазах темнеет, но отчетливо слышно довольное мурлыканье. Сильные руки обнимают меня, пока я перевожу дух.
— Вы согрелись, мой юный дррруг? — из блаженной истомы меня вырывает мурчание. Согрелся? Да я думал, что расплавлюсь.
— Чешир. Меня зовут Алекс, — я нехотя открываю глаза, только для того, чтобы увидеть два бирюзовых омута над собой..
— Я знаааю. — он мурлычет, и я слышу довольные нотки. И опять жмурится, наглый котяра.
— Как бы мне ни хотелось остаться здесь, но солнце заходит. Нам пора. — Он легко встает, протягивает мне руку — я хватаюсь за неё и тоже встаю. Собираю свою одежду, начинаю натягивать шорты. И вот эти обыденные действия как-то странно перечеркивают, смазывают все, что произошло недавно. Завязывая рубашку узлом на животе, я оборачиваюсь — Чешир шнурует кроссовки. Улыбаясь, смотрит на меня, а я отвожу взгляд, отворачиваюсь, проверяя, все ли застегнуто. Над ухом раздается голос.
— Идем? — Я опять подскакиваю — Чешир в облике толстого кота вальяжно развалился прямо в воздухе.
— Ээээ… Почему?
— Я вижу, что смущаю тебя, вот и решил, что так нам будет легче. — бирюзовые глаза щурятся, в голосе уже нет бархатных ноток.
— Прости. Я просто… Пожалуйста, не надо! — я пытаюсь ухватить это эфемерное существо и неожиданно утыкаюсь носом ему в грудь. Как же быстро он меняется! Чешир гладит меня по голове, ерошит волосы — и мне это нравится!
— Идем, Алекс. — но я удерживаю его.
— Пожалуйста, Чешир… — он мягко улыбается. И снова начинает мурлыкать.
И снова мы идем по волшебному лесу. Он залит мягким светом уходящего солнца, здесь удивительно тихо и спокойно. Чешир молчит, иногда загадочно улыбается, поглядывая на меня. Эти улыбки смущают, я опускаю глаза и краснею. Чтобы немного отвлечься, начинаю расспрашивать.
— Чешир?
— Ммм?
— Расскажи о Герцогине. Здесь все не так, как в детской сказке — какая она, Герцогиня?
— Ну что тебе сказать, Алекс. Герцогиня, она… Герцогиня… — обычно красноречивый, Чешир сейчас только неопределенно хмыкает. — Ты все увидишь сам, мой милый, — с этими словами он обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Мне приятно идти вот так, я кладу руку ему на поясницу и мы не спеша пробираемся сквозь вечерний лес.
— Чешир…
— Да?
— А почему ты решил что я… Ну… Я…
— Что тебе нравятся мальчики?
— Дда.
— Ты мне сам сказал.
— Я?! Когда?!
— Пока мы шли к реке. Ты разве не помнишь? — он смотрит на меня с любопытством и легкой усмешкой. — Меня это не удивляет, впрочем. Пойло Шляпника часто производит подобный эффект, — я останавливаюсь, потрясенный.
— То есть… Если бы ты меня не увел, я все это выболтал бы прямо там? — Кот улыбается и прижимает меня к себе чуть крепче.
— Не обязательно именно это, но что-нибудь выболтал бы. Хотя мне кажется, что эти губы созданы не только для болтовни. — Вертикальные зрачки бирюзовых глазищ расширяются, он наклоняется и целует меня. У меня замирает сердце, я обхватываю его руками за шею и прижимаюсь все сильнее, чувствуя, как горячие ладони гладят мои ягодицы. Когда Чешир выпускает меня — я еле дышу, а шорты просто неприлично бугрятся спереди. Однако и Хищник не так уж хладнокровен — его прекрасные глаза затуманены, по виску течет пот. Он прижимается ко мне бедрами и я с радостью ощущаю твердую выпуклость на его шортах.
— В таком виде… Мммрррр… Идти в гости… Мммррр…
— Чтоо? — котяра мурлычет, тискает мои ягодицы и это приносит такое удовольствие, что я вот-вот замурлычу сам.
— Вот чтоммммррррррр… — он впивается мне в губы поцелуем, расстегивает ширинку и горячая ладонь забирается в тесноту моих шорт. Словно во сне я повторяю его действия и через несколько секунд в моей руке чуть подрагивает извлеченный наружу член Хищника.

Мне хочется спуститься вниз и рассмотреть его, или даже поцеловать — как делал Чешир на берегу. Но котяра не отпускает меня, его жадные губы терзают мой рот, а горячая ладонь ласкает мое орудие, вызывая громкие стоны. И я обхватываю ладонью его ствол, сдвигаю кожицу вниз и обвожу большим пальцем гладкую головку. Хищник отрывается от моих губ и смотрит на меня удивленными глазами.
— Ооохх… Еще… — я улыбаюсь, легонько прикусываю его нижнюю губу и начинаю медленно двигать ладонью вверх-вниз. Он стонет, неосознанно дергает бедрами, толкаясь мне в руку. Еще несколько движений — и на мою ладонь выплескивается его сперма. Он тихо шепчет:
— Не убирай руку… — и нежно целует мой кадык, сжимает ягодицу ладонью, а вторая рука быстро доводит начатое до конца, а меня — до экстаза. Кот отпускает меня, берет за руку и слизывает нашу сперму, блаженно жмурясь.
— Ммм, Алекс… — он обнимает меня, легко касается губами угла рта. — Идем же, иначе я наброшусь на тебя прямо здесь.
— А чем это плохо? — я улыбаюсь, сжимаю его пальцы и иду следом.
— Ты не знаешь, насколько болтливы ночные цветы!
— Ночные? А… А дневные?! — я забегаю вперед и смотрю в глаза Чешира.
— О, эти зазнайки заняты только собой, их мало что интересует, — он смотрит на меня, не выдерживает и громко смеется.
— Успокойся, мой мальчик. Разговаривать умеют только садовые цветы, да и то не все.
— Честно?
— Честно, честно. Мы пришли. — мы входим в гостеприимно распахнутые чугунные ворота, которые закрываются за нами, причем одна створка едва не хлопает меня по заднице. Чешир хмыкает, и добавляет легкий шлепок от себя, ввергая меня в жаркую волну смущения. Войдя в дом, мы оказываемся в уютной гостиной, где горит камин, накрыт стол, но абсолютно пусто. Почему-то никто не встречает нас.
— Чешир… А где хозяйка-то? Может, надо было позвонить у ворот?
— Она знает, что мы пришли — ведь ворота были открыты. Должно быть занята еще. — котяра усаживается за стол и потирает руки. — Таак, что тут у нас?
— Тут у нас наглый кошак, которого пора отшлепать газетой по ушам. — раздается за спиной женский голос.
— И вам добрый вечер, герцогиня Изабелла. — Чешир и ухом не ведет, выбирает себе куриную ножку и начинает обгладывать с таким аппетитом, что у меня урчит в животе. Я оглядываюсь — в комнату вошла высокая красивая женщина.

Медленно покачивая бедрами, Герцогиня подходит к столу, Чешир вскакивает и отодвигает для неё стул. Она улыбается мне.
— Варкается. Садитесь, юный гость — будем ужинать. Вряд ли на столе у Шляпника имелось что-то посущественнее лимона. — я сажусь за стол — ароматы заставляют мои ноздри жадно раздуваться. Какое-то время мы молча едим, наконец я чувствую, что не в силах проглотить больше ни кусочка. Чешир уже давно вяло ковыряется в тарелке, странно поглядывая на Герцогиню. Я же стараюсь не смотреть на неё вообще.

Дело в том, что формы герцогини… Как бы выразиться… Имея возможность наблюдать маменькиных подруг, которые силикон куда только не закачивают — такого я все же еще не видел. Остается полной загадкой, как она дотягивается до своей тарелки! Ужин заканчивается, хозяйка встает и приглашает нас к камину, где стоит небольшой диванчик и пара кресел. Герцогиня усаживается на диван, Кот плюхается в одно из кресел, но когда я собираюсь занять второе — женщина тянет меня за руку, понуждая сесть рядом с ней.
— Значит, идете к Королеве, юный гость?
— Алекс. А откуда вы…
— Меня предупредила Соня. Только ваше имя она то ли забыла, то ли не захотела сказать. И уж точно — сообщить, как вы очаровательны, ей даже в голову не пришло! — ладонь герцогини тянется к моим волосам, я привычно отклоняюсь. А вот когда Чешир треплет мои волосы — никакого дискомфорта я не испытываю.
— Эммм… Герцогиня..
— Белла.
— Герцогиня Изабелла, я не нахожу себя очаровательным. — она тихо смеется и снова тянется к моим волосам, но её руку перехватывает другая.
— Белла, милая Белла, — низкий голос Чешира раздается над моей головой, он мгновенно и бесшумно оказался за спинкой дивана. — Я прошу тебя, не надо тянуть свои наманикюренные пальчики к нашему гостю. — он целует ей руку и отпускает, после чего его руки скользят по моим плечам и он обнимает меня, слегка нависая. А герцогиня неожиданно наклоняется ко мне и буквально тыкается носом в висок.
— Ах вот оно что… Наш пушистый уже успел! — она улыбается, пересаживается в кресло, закинув ногу на ногу. — Что ж, если вы уверены, мальчики, что не желаете небольшого разнообразия..
— Прости, Белла, при

Велопрогулка

Гроза.

То, чего нельзя