кровью органу губами. Если губами я был у Алёны между ног, то взор мой был устремлен в её глаза, в которых наряду со стыдом я увидел не меньшую похоть, чем похоть, что накрыла меня с головой.
Шум падающей воды заглушал сладкие стоны Алёны, которая, откровенно говоря, балдела подо мной. Она направляла меня руками и подмахивала попкой, выгибала спину и царапала мой затылок острыми ноготками. ккiss18.mе Сколько длилась эта пытка мы не знали.
Вдруг Алёна прижала мою голову к промежности и с невиданной силой сжала ножки, подвывая от сладострастия. Лишь через минуту она разжала прекрасные тиски и затихла.
Я был до предела возбужден и воспользовавшись беспомощностью своей любовницы вошел в нее. Сделав несколько движений в подрагивающем от третьей волны оргазма органе, я разрядился так же обильно, как в наш первый раз.
— Вот же паразит… — вымотанная Алёна приоткрыла глаза и попыталась встать. — Снасильничал, а мне опять подмываться?
Через десять минут мы прошмыгнули в комнату Алёны, пройдя мимо закрытой двери Лизаветы, которая уже погасила свет.
Под чутким руководством хозяйки дома я сменил постельное белье, которое она унесла, покачивая бедрами.
Вернувшись в спальню, Алёна толкнула меня на кровать и легла рядом. Наслаждаясь тишиной и друг другом мы одновременно посмотрели на часы. Только что пробило полночь. Позади были три часа, проведенных наедине, но лишь мне тогда не известно было, сколько времени было у нас впереди…
— Не правильно все это, Володенька… — перебирая волосы на моей груди, Алёна смотрела мне в глаза.
— Не вижу ничего предосудительного… Разве тебе было нехорошо сегодня?
— Что ты, глупенький мой! — женщина прижалась ко мне. — Так сладко мне никогда еще не было… и не будет.
— Что за разговоры, Алёна Николаевна? — тоном начальника спросил я её.
— Я не молодею…
— Перестань. Ты дашь фору двадцатилетней.
— Хорошо. — голубоглазая уткнулась мне в плечо. — Пусть это послужит знаком моей благодарности…
Алёна приподнялась и покрыла поцелуями мою грудь, живот и впервые прикоснулась к моему органом губами. Также, как и я в наш первый низкий поцелуй.
Пройдясь по телу возбужденного члена от головки к мошонке и обратно, Алёна обхватила мой орган губами и сделала несколько невыносимо нежных движений головой, используя острый язычок. Получив по рукам за желание поскорее притянуть её голову к своему паху я смирился с ролью ведомого.
Градус возбуждения постепенно рос и Алёна не могла не видеть этого. Она выпустила мой орган изо рта и потянув меня за руку заставила перелечь к краю кровати. Затем приставила багровую головку члена ко входу в свое естество и медленно опустилась до упора, глядя своими бездонными очами прямо мне в глаза. И время перестало существовать…
Я целовал и всасывал чувственные губы Алёны, покрывал поцелуями вновь увлажнившиеся глаза и мокрые от слез раскрасневшиеся щечки. Я зарывался лицом между холмами её бюста, не забывая уделять внимание каждому из них. Я гладил её точеную спину, талию, а в моменты когда она изящной аркой балансировала над полом, поддерживал её.
Несколько раз я был на грани — до того сладким было это… это действо. При этом я практически все время оставался глубоко в Алёне. Наше третье соитие оказалось самым чувственным, самым долгим, самым радостным событием этой ночи. Тихие стоны и шепот молодой женщины сводили с ума.
Лишь дважды в этот раз она вскрикнула, не удержав рвавшиеся наружу эмоции. В первый раз это произошло, когда я прикоснулся пальцем к нежному колечку между ягодиц Алёны и стал массировать его. Она была на грани, поэтому это прикосновение спустило натянутую пружину её женского существа и она в четвертый раз за ночь кончила, оставляя кровавые полосы на моей спине.
Эта волна наслаждения плавно разрасталась. Постепенно и меня начало забирать. Но не от физического контакта, а от радости единения с хрупкой женщиной, которая доверилась мне.
Алёна поцеловала меня в щеку, с силой прижалась ко мне и с губ моих сорвались два слова:
— Алёнка! Алёнушка!
Мы кончили одновременно — бурно, страстно, задыхаясь от нежности друг к другу. Сила физического и духовного наслаждения была столь мощной, что затмила боль в прокусанном до крови плече. Скрипнула дверь…
Я упал на спину, увлекая за собой Алёнку и когда она упала на меня мы одновременно утонули в объятиях Морфея.
На часах была половина второго ночи…
Я проснулся за несколько минут до Алёны.
Умиротворенно посапывающая женщина сладко спала и я просто смотрел в её миловидное лицо, на котором время только начало безжалостно наносить свои следы. Будто сквозь сон почувствовав мой взгляд, Алёна открыла глаза.
— Добрые утро, мой хороший.
— Здравствуй, душа моя.
Следующие два дня — суббота и воскресенье — растянулись в года и одновременно сжались до минуты.
И Алёна, и я впервые в жизни жили в неком подобии семьи. Я — наслаждался близостью с родственной душой, Алёна — наверстывала упущенное. Елизавета тоже все время крутилась возле матери, как ребенок радуясь свалившемуся на Алёну счастью, но все же безумно краснела, перехватывая наши озорные взгляды — её ночные бдения возле двери спальни не были для нас секретом.
Каждую свободную минуту мы проводили вместе: поцелуи переходили в оральные ласки, нежные совокупления переходили в раскованный секс, где все же каждый пытался доставить друг другу удовольствие…
Оборвалось все так же быстро, как началось.
Вскоре по работе меня отправили в соседний город на режимный объект, на котором я пробыл недели три. Каждый день я стремился к любимой женщине и обрывал телефон, который стал единственной отдушиной для меня. За два дня до конца командировки Алёна перестала отвечать на звонки.
В нехорошем предчувствии я терзал кнопку звонка и стучал в дверь. Через пару минут она отворилась, и на пороге появилась невысокого роста женщина лет шестидесяти.
— Чем обязана? — холодно спросила дама.
— Алёна Николаевна дома? — от неожиданности я сходу задал первый попавшийся в голову вопрос.
— Алёна Николаевна по этому адресу больше не живет. — более чем жестко сказала женщина.
— Но как… Кто… — захлебываясь в вопросах понес я околесицу.
— Ничего не знаю и ничем помочь не могу, молодой человек.
Я попытался прорваться в квартиру, но женщина дала мне отпор.
— Я буду вынуждена вызвать милицию, если Вы не прекратите врываться в мой дом! Николай!
— Что случилось? — высокий и статный мужчина (офицер?) быстро пересек коридор и вплотную приблизился ко мне.
И тут до меня дошло то горькое осознание утраты…
— Передайте Алёне, что я её никогда не забуду. — под изучающий взгляд отставника, я развернулся и, уже собираясь спускаться по лестнице, повторил её судьбоносные слова:
— Мы будем жалеть о том, что может случиться… Не я, не
она, а мы.
И ушел, куда меня понесли ноги.
Алёна не смогла бы вынести такого — медленно, но с достоинством увядать рядом с молодым мужчиной.
В тот раз её разум победил сердце, но мои сердце и разум были полны желания связать жизнь с этой хрупкой женщиной.
Шло время. Безумно мечтая о семье, я тем не менее хранил верность той случайно вошедшей в мою жизнь женщине.
В жизни моей появилась странная привычка — раз в неделю, в любой из дней я наведывался во двор Алёны и подолгу всматривался в лица женщин, входящих в подъезд, а потом до темноты выискивал знакомый силуэт в светлых квадратах окон.
Но в квартире Алёны все так же жила пожилая пара — её родители — которые подолгу отлучались, оставляя квартиру под присмотром знакомых.
Месяц уходил за месяцем, но я не чувствовал радости к жизни…
Я поднимался по карьерной лестнице, рос как специалист, обзавелся квартирой, машиной, построил дом. Через год после болезненного расставания с Алёной мне повстречалась молодая девушка. Елена — моя будущая жена. Она вошла в мою жизнь стремительно и окончательно — скрасила одиночество, заставила заглушить чувства к Алёне. Став верной супругой и любящей матерью, хранительницей семейного очага, не забыла Елена про свои амбиции и построила карьеру.
Я не буду рассказывать подробности нашей встречи — это тема для отдельного разговора. Да и не хочу больше писать что-либо в похожем ключе. Пожалуй да — так оно и будет, но о чем это я…
Год назад судьба подкинула мне испытание, пройти которое мне стоило больших трудов. Точнее нам…
Несколько раз в году дружный коллектив, в котором моя жена как пчелка трудилась, вырывался на природу. Уютная база отдыха на берегу чистейшего лесного озера принимала сотрудников и их семьи — жен, мужей и многочисленную разновозрастную ораву визжащих ребятишек. Я к сему действу приучен не был, так как то срочная командировка, то дела на работе, то личные планы упорно оставляли меня в душном городе.
Елена не пилила меня, но в тот раз не выдержала.
— И сколько, Владимир Александрович, сие безобразие будет продолжаться? — в притворном гневе вскричала супруга. — Меня уже на работе за парней из других отделов сватают. И это при живом муже!
— Да поедем, поедем. Гадом буду, если отверчусь!
— Смотри мне…
Мы въехали на территорию базы чуть припозднившись, когда на зеленой площадке перед огромным бревенчатым домом уже вовсю накрывали на стол.
— И так каждый год. — глядя на наших охламонов, тут же смешавшихся с остальной стайкой детей, возвела взгляд к небу моя супруга.
Приветствуя наших знакомых, — коллег Лены, — мы разгружали машину. Наконец я оставил большую часть снеди и вещей суетящимся женщинам и поспешил к колдующим у мангала мужикам.
— Здорово, Вова! — ребята явно были рады меня видеть. — Как домчался?
— Да чтобы я, начальник отдела, да в такую даль еще раз со своими паразитами поехал?! Пусть вон мать мучают.
— Не замучают. — под общий смех из-за моей спины я услышал голос Лены. — Пойдем, подсобишь женсовету.
— Подкаблучник! — понимающие возгласы мужиков доносились до меня, пока я шел за супругой и тут…
И тут я увидел её — Алёну.
Она совсем не изменилась, только стали

Февраль

Язык чешется

Как я трахнул подругу жены