подруге.
Она начала вводить член в анус Марины, отчего та издала недовольный возглас, не желая такого вероломного проникновения в своё анальное ложе. Оксана вводила член постепенно, сантиметр за сантиметром, но внезапно совершила резкий рывок, отчего спальный мешок с Мариной выгнулся и протяжно замычал. Оксана уже полностью вогнала свой член в Маринину попу, словно насадив свою подругу на кол, и стояла так какое-то время, видимо, чтобы Марина в полной мере ощутила её крепкий стержень в своём бедном, измождённом теле. И когда Марина чуть поутихла, казалось, уже смирившись с пребыванием этого здорового хрена в своей заднице, Оксана обхватила руками спальный мешок со своей связанной, вопящей подругой и принялась водить членом туда и обратно, совершая со своей подругой акт диковинного анального секса.
Да, Оксана трахала Марину прямо в спальном мешке. Она трахала этот красный и блестящий кокон стоя, прямо в зад, я просто сидел и неотрывно наблюдал за тем, как здоровый резиновый член Оксаны вероломно проникает в нежную, маленькую попку Марины, и даже не в силах был как-то воспротивиться этому гнусному издевательству над бедной девушкой. Мне почему-то казалось, что Оксана знает, что делает. Я знал, что она сейчас вгоняет этот дрын в свою подругу не против её воли. Ну конечно же: то, что Марина вообще так быстро согласилась примерить спальник, значило
лишь, что она готова была его опробовать в полной мере, то есть дать себя связать и трахнуть. Да, она жаждала этого, но она стеснялась. Ей было неловко от той мысли, то сейчас её буду изнашивать так, как она всегда хотела — связанной и завёрнутой в несколько килограмм тёплой и мягкой болоньевой оболочки.
И Оксана знала это. Она насильно запихнула свою подругу в мешок, чтобы показать свою власть над ней, как она сделала это со мной. Она хотела трахнуть Марину на моих глазах, чтобы показать, на что способна. Оксана тоже знала, что её подруга сопротивляется только для вида, эдакая скромняжка и недотрога, и сейчас, стоя в спальном мешке, сношаемая в свой тугой анус Марина стонала уже не от боли, а от удовольствия. Скользкий член Оксаны так часто хлюпал в заднице Марины, что казалось, она давно уже практиковала подобные забавы и анальное отверствие её уже было вполне хорошо разработано. И сейчас, когда она отнекивалась и сопротивлялась, всё это выглядело так картинно и наигранно, ведь не было сомнений, что крепкий член Оксаны уже не раз продалбливал её недра. Марина просто хотела разыграть сцену её спонтанного и вероломного захвата, чтобы почувствовать себя бедной, несчастной пленницей, связанной и трахнутой в своём же спальном мешке. Причём, она даже не стеснялась меня, почти постороннего человека, принимая этот здоровый хрен в свою миленькую жопку. Она хотела, чтобы на неё смотрели. И даже больше, чем быть так бессовестно оттраханной она мечтала, чтобы её видели такой — упакованной, слабой и страдающей в крепких лапах своей похитительницы, потчующей её задницу своим упругим и мясистым членом.
Оксана продолжала отчаянно наяривать страпоном, безбожно пробивая задний проход своей подруги, стонущей в своём красном болоньевом капкане, и на лице её видно было, что получала она от этого неимоверный кайф. То ли в сексуальном плане, то ли в моральном, но ей определённо нравилось кого-то трахать. И в тот момент что-то во мне вновь встрепенулось. Глядя на Марину, чей анус сейчас неумолимо раздалбливали в её блестящей красной упаковке, мне вдруг захотелось оказаться на её месте. Вернее хотелось, чтобы Оксана так же трахнула меня. Она проникала в Марину с таким трепетом и мастерством, будто бы уже родилась с этим членом, который, причём, был даже больше моего. Она хотела, чтобы я прочувствовал её мужественность, глядя на то, как она орудует своим крепким достоинством в глубинах своей запакованной и стонущей в неистовом желании несчастной, свежепойманной жертвы. Глядя на Оксану, на эту могущественную госпожу, я понимал, что сам хотел бы попасться к ней в плен, хотел бы прочувствовать то, что чувствуют девушки, когда в них так властно и яростно проникают. Член мой всё ещё горячо подёргивался от напряжения и я чувствовал, как у меня внизу уже всё намокло от перевозбуждения.
И вдруг Оксана, всё ещё продолжая погружаться своим огромным членом в Марину, просунула руку спереди мешка прямо в её промежность, как бы взявшись за неё, а другой обхватила её на уровне груди так, что теперь надёжно удерживала Марину на случай, если она вдруг захочет упасть. Новый, более яркий и живой возглас раздался из недр закрытого капюшона мешка. Марина почувствовала, как вновь прикоснулись к её нежному влагалищу, продолжая отчаянно сношать её в уже довольно расшатанную заднюю дырочку. Мешок слегка согнулся под напором умелых рук Оксаны, разбойничавших в клиторе Марины, отчего попа мешка сексуально оттопырилась, словно наконец открывшись для стучавшегося туда резинового хрена её подруги.
Вдруг из мешка, уже согнувшегося, но удерживаемого Оксаной, стали раздаваться настоящие крики, которые даже плотная набивка капюшона уже еле могла предотвратить.
— Так, ну тише, а то соседей перебудишь, — спокойно сказала Оксана, продолжая трахать свою подругу и мастурбировать ей одновременно.
Я заметил, что Оксана уже даже не двигала членом, наоборот, Марина сама налегала на него своей ненасытной попой, как бы жаждя его и насаживая свой крепкий зад на этот монструозный резиновый кол. Её анал уже порядком разболтался и теперь она ритмично прыгала на члене, пока Оксана вовсю теребила её вагину, пытаясь побыстрее довести подругу до экстаза.
Но Марина, казалось, не поддавалась стремлениям своей подруги и вовсю пыталась оттянуть этот момент. Ей нравилось то, что она уже изрядно вспотела в этом проклятом, душном мешке, в котором всегда мечтала оказаться; ей нравилась эта мягкость и чувство комфорта, охватывающие всё её трепетное тело; ей нравилось быть крепко упакованной безо всякой возможности освободиться; ей нравилось скакать на этом огромном резиновом члене своей подруги, пока та настойчиво теребила её промежность, доводя её до полного исступления; ей нравилось, что всё это случилось так внезапно, что она даже и опомниться не могла — всю эту потрясающую палитру красок и ощущений сейчас испытывала Марина, находясь в своём болоньевом заточении. Но больше всего ей нравилось то, что на неё сейчас смотрят. Смотрят, как она изнывает в порыве своего сладостного возбуждения, шурша уже почти обессилевшими ножками в глубине спального мешка, такая беспомощная и такая уязвимая в своём блестящем красном плену, пока её бессовестно трахают, не щадя её миленькой, нежной попки. Ещё каких-то 20 минут назад она была такой живой и энергичной, но теперь она уже слабая и обессилевшая, не способная совладать со своим рассудком, затуманенным этими фантастическими ощущениями, охватившими её в её же собственной квартире.
И вот, когда Марина уже была готова кончить, она начала так страстно и так нежно стонать, что казалось, член мой сейчас вырвется на волю. Я понял, что она как бы говорила Оксане: «Я уже готова, я готова», и Оксана ещё быстрее зашуршала между ног Марины, приближая сладостный для неё момент. Судя по тому, как изогнулся мешок, и по нарастающим звукам экстаза, раздававшимся из него, Марина была уже на пределе. Она действительно уже готова была кончить, но, судя по всему, всё ещё оттягивала момент. Видимо, хотела кончить по-настоящему. Так, как никогда ещё не кончала. Оксана чувствовала это, но решила не тянуть резину. Она засунула член в Маринину попу так глубоко, как только можно, прижала мешок с её туловищем к себе и принялась теребить её клитор так быстро, насколько могла. От такого напора тело Марины буквально содрогнулось, она стала стонать всё более и более страстно, сладостные крики её нарастали, и наконец мешок с упакованной в нём Мариной выгнулся в полный рост и издал, пожалуй, самый громкий и самый страстный стон за весь вечер, который означал, что Марина наконец-то бурно и умопомрачительно кончила, испытав, наверное, самый мощный и самый потрясающий свой оргазм.
Было слышно, что после этого Марина вскрикнула ещё пару раз, но уже потише, после чего она начала постепенно затихать, а тело её размякло, словно у неё сели батарейки. Оксана ещё чуть-чуть подразнила свою полностью обессилевшую подругу несколькими вторжениями члена в её уже использованный анус, после чего с хлюпающим звуком достала его и застегнула молнию сзади мешка, похлопав Марину в районе попы. Затем она повернула еле державшийся на ногах мешок со своей подругой лицом к себе и расстегнула капюшон. Наконец я увидел лицо Марины. Измождённое и замученное после всех этих мытарств, блестящее от пота, оно просило лишь о том, чтобы оставить несчастное тело Марины в покое и пойти уже спать, но Оксана решила нанести финальный штрих своей работе и вновь страстно поцеловала подругу в губы, крепко обняв её в её красном и пухлом коконе, от чего та издала свой финальный стон, тем самым феерично завершив своё сегодняшнее представление.
Оксана отпустила Марину и мешок с девушкой буквально рухнул на колени, тяжело дыша и пытаясь оправиться от столь внезапного и умопомрачительного сексуального потрясения. Оксана отстегнула член и положила в шкаф, надвинув трусы и шорты, а тем временем красный кокон Марины, всё ещё стоявший на коленях, вскоре уже остался совсем без сил и просто свалился на бок, всё ещё пытаясь отдышаться. Оксана вышла из спальни, а я смотрел на Марину, лежащую обёрнутой в красную, пухлую болоньевую ткань, всё ещё связанную в девяти местах и пытавшуюся прийти в себя после того, как её подруга только что напихала ей в зад добрую порцию отборного мясца. Я представил, как же сейчас выглядел её анус, весь раздолбанный и покрасневший после того, что ему пришлось испытать. Но я знал, что боль в её заднем проходе успешно сменилась приятным нытьём в её промежности. И теперь Марина, лежащая на полу и обёрнутая в спальный мешок, всем своим видом вызывала у меня настоящее умиление. Я знал, что теперь ей так хорошо и ей уже не стоит так волноваться и переживать,

С НОВОСЕЛЬЕМ

В первый раз

Воскресная прогулка