не сопротивлялся. Напротив, он поднял их, протянул ко мне и робко прикоснулся ладонями к моим бедрам, слабо пытаясь добраться по ним до заветной цели, скрытой ненужными сейчас трусиками, еще сильнее возбуждая меня.
Не знаю, наверное, ревность толкнула меня на это. Почему-то не захотелось мне прямо сейчас отдавать подругу этому ничего не понимающему в любви пацану. Я опередила его. Точнее, я опередила Ленку. Сначала, чуть склонившись и сильно прижавшись мокрой розочкой через ткань трусиков к Вовкиному лбу, я подставила Ленке свои горячие губы, и мы слились с ней в нахлынувшем экстазе. Вовка извивался под нами, возбуждаемый и моими прикосновениями, и незамысловатыми манипуляциями над его члеником со стороны Ленки.
Нехотя отпустив нежный ротик подруги, я стала целовать ее шейку, ямочки под косточками ключиц, затем добралась до ее титечек и впервые взяла в губы сосочек, ведь в прошлый раз мы обнажились только снизу. Как же он откликнулся на мои ласки, увеличившись, наверное, втрое и покрывшись вокруг крупными мурашками!
Потом я проложила влажный зигзагообразный путь по животику, но, перескочив через скомкавшийся подол юбочки, встретилась уже не с одним лишь нежным бутончиком Ленки, но и с Вовкиным члеником, смешно торчавшим фигурным росточком навстречу мне. Я хотела их обоих, и вот они – оба передо мной. Уже одарив ласками девушку, я решила поделить свой пыл на двоих.
Я нежно чмокнула торчащую мне навстречу розовенькую головку, и тут же горячие губы мальчишки впились в мою кожу чуть выше резиночки трусиков. Вслед за этим его голова запрокинулась, и губы оказались ниже резиночки. Горячее дыхание обожгло кожу под незамысловатой прической на лобке, достигло лепесточков, судорожно затрепетавших от этого горячего ветра.
— Сними их, на фиг!
Я приподнялась над Вовкиным личиком, с жалостью отняв свой лобок от его губ, и он, ухватившись за мои трусики с боков, стал стягивать их с меня. Боже, как же давно я хотела, чтобы парень вот так в упор смотрел на мои трусики под юбкой, а также и на то, что эти трусики скрывают! Пусть наш мальчик еще не вполне парень, но как же он сейчас хочет меня! А я хочу его и свою подружку.
Чтобы совсем снять с себя трусики я очень замысловатым движением вынимаю из них одну ножку, а затем и другую, завидуя Вовке, занявшему такую восхитительную позицию для наблюдения и действия. Надо будет обязательно проделать подобное и с Ленкой, подумала я. Теперь мои бедра не сжимают его голову, напротив, они широко расставлены, так что мой девственный бутончик распустился всеми оттенками розового прямо перед лицом этого милого мальчика, который жадно тянется губами к нему, словно младенец к соске.
Но у этой соски странный вкус – пряного нектара и горьковатой золотистой влаги, исторгшейся из недр этой сосочки несколько минут назад. И меня сейчас нисколько не беспокоит, что Вовка поймет это второй вкус. Я почему-то уверена, что он хочет этого тоже. Сколько раз я с наслаждением сосала измазанные этой колдовской смесью пальчики! И только раз пока довелось вкусить этого яства непосредственно из того места, где оно появляется.
Дикая мысль поражает меня – я совершенно неожиданно вдруг хочу пописать мальчишке в рот и на лицо, а также чтобы этот маленький членик исторг сейчас светло золотистую струйку и на меня, и на мое лицо, и прямо в мой полуоткрытый ротик. Но он не сможет, а я тоже не осмелюсь, да и пописала только что.
— Бл…! Я хочу вас обоих! Бл..! Я сейчас умру!
Боже! Как же сейчас возбуждают меня эти грубые словечки!
Я не жду этот миг, пока жаждущие губы дотянутся до своей соски. Я, неимоверно вывернув бедра, опускаюсь на лицо мальчика всем своим раскрытым цветочком, попадая его сочным пестиком точно в мальчишеский ротик и упираясь скользким клиторочком в его упругий носик.
— Леночка! Бл..! Как же я люблю тебя!
Нет, моя подружка вовсе не забыта мною, ведь мои пальчики давно уже возле ее сладкого бутончика, мои ладошки давно дотянулись и до гладкой кожи ее ножек, и до пушистой мягкости ее попочки. Я легонько ласкаю ее лепесточки, отчего судорога ходит по телу девушки, но я берегу ее возбуждение для отложенных и неизбежных поцелуев. Это будет наша вторая встреча в любви!
— Мари! Суч.. ты моя! Я так хочу тебя! – откликается, наконец, Ленка.
И только наш гость молча делал свое дело, судорожно хватая меня руками абсолютно за все места, куда только мог дотянуться. Эти ласки мальчика были и смешны, и приятны одновременно. И пусть он, действительно, обходился со мной почти как с соской, но эта соска так страстно хотела любых ласк, потому жутко приятны были и эти неумелые. А я снова прикоснулась к его членику.
Обхватив его губами у самого основания, я нежно сжала его всем ротиком и сделала так, чтобы он почти выскользнул, но тут же вернулась обратно. Когда же я повторила это, членик резко дернулся, задрожал, и из него сильно брызнула плотная сладковатая струйка. Чуть посмаковав, я сделала глоток. Мальчик заерзал подо мной, вздрогнул еще два раза, снова извергнув уже меньшие порции спермы, затем обмяк и затих.
Вот! Таковы мужчины! Этого, к счастью, не бывает с женщинами.
Но мне приятно было и самой продолжить ласки моего бутончика о личико этого вдруг почти уснувшего малыша. Членик его снова съежился и утонул между ног, зато теперь я могла, наконец, заняться ожидавшим тут же своей очереди на ласку нежным цветочком моей подружки, которая кончила также как и наш малыш всего лишь в несколько движений. Следом, освобожденную от столь приятных забот, оргазм накрыл и меня, едва я прижалась посильнее к носику мальчишки своим клитором. Я тоже забилась в сладких судорогах, сжав бедрами голову мальчишке так, что он вскрикнул. Но меня не испугал это вскрик, напротив, это было последним, необходимым мне откликом на мое сильное физическое действие. Небольно бедрами Леночки была на секунду сжата и моя головка, а ее хлюпающая розочка так припечаталась к моему ротику, что я едва не задохнулась, поскольку нуждалась в этот момент в частом дыхании.
Потом бедра девушки разошлись в стороны, выставив напоказ слегка помятый цветочек, и я стала осторожно и с наслаждением вылизывать паховые ложбинки, бедра и сам цветочек снаружи. Затем я повалилась на бок, оставив голову мальчика на левом бедре так, чтобы он мог хорошо видеть мой взмокший цветочек, продолжая нежно ласкать своей подружке все вокруг ее розочки.
— А давай еще побалуемся? – спросила я Лену минут через пять, не дождавшись больше ласк от мальчишки и желая снова возбудить его и всех нас. Подруга поняла. Да и ей, наверное, хотелось испытать каких-то ласк от нашего первого мужчины. Чтобы усилить чувство сопричастности к предстоящему, мы заставили Вовку снять с себя и рубашку, перед этим скинув с себя последнее, что оставалось на нас – наши коротенькие юбочки.
Затем мы стали вытворять всякие очень нескромные вещи. Сначала мы включили музыку и стали танцевать перед нашим зрителем. Танцевали то вместе, соблазнительно прижимаясь друг к другу, то сами по себе, бесстыже открываясь ему спереди и сзади, широко раздвигая бедра и разводя в стороны половинки наших попочек и стоя, и сильно наклонившись.. Мы также сильно сжимали свои титечки и пальчиками оттягивали сосочки. Почти сразу мы заметили и живость взгляда нашего молчуна, и вновь напрягшийся членик, который мальчишка, почти уже не стесняясь, легонько подрачивал.
Это завело нас еще больше.
Мы становились на четвереньки и бегали друг за другом по комнате как собачки, запрыгивая на стол, на кресла, на диван к нашему мальчишке, принимая самые умопомрачительные и соблазнительные позы. Становились над ним, нацеливая свою писечку прямо ему в лицо, или касались ею торчащего членика.
Мы шлепались попками, стоя на четвереньках, мы чмокались писечками, встав и повернувшись друг к другу лицом. Снова встав в позу собачек, мы с упоением лизали друг друга сзади. Лизали бедра, лизали и целовали сами попочки, страстно лизали друг другу между половинками попочек от самого верха до самого низа, переходя на вылизывание промежности и далее – сладкой писечки. Мы лизали и ласкали писечки спереди. При этом одна из нас стояла перед диваном, широко раздвинув бедра, а другая стояла перед ней на четвереньках, вытягивая шею, чтобы дотянуться до писечки подружки.
Мы лизали писечки и так, что одна из нас становилась к дивану спиной и сильно наклонялась вперед, а другая при этом лизала ей писечку сзади. Или одна из нас ложилась на спину, широко разведя бедра, а другая лизала и целовала ей писечку, а также и все вокруг — бедра, паховые ложбинки, животик и титечки. Мы ласкали друг друга и одновременно, повернувшись друг к другу писечками. Мы страстно целовались взасос и снова переходили на ласки и поцелуи интимных мест.
Ленка, видимо, тоже была удивлена тем, что мы обе так возбудились и осмелели под взглядами мальчишки.
Глядя на наши бурные эротические забавы, мальчик просто обезумел и принялся дрочить с неимоверной энергией, запрокинув голову и выгнувшись, смотря в нашу сторону затуманенными глазами. Тут мы поняли, что он сейчас кончит, и в чрезвычайном возбуждении подскочили к нему. Я хотела снова дать ему полизать свою писечку, но мне помешала моя подружка, тоже хотевшая этого же.
— Ну чего ты, он ведь лизал уже тебе, — чуть обиженно сказала она, тоже стараясь расположиться у мальчишки над головой.
Я посторонилась, склонившись к ее грудке и поцеловав сладенькие виноградины. Но Ленка все же не успела. Мальчишка замер, изобразив смешно-страдальческую гримасу, выгнулся еще больше, и его членик изрыгнул крупную каплю густой беловатой жидкости. Тут Ленка и накрыла личико мальчика своей писечкой. Склонившись, она, как и я чуть ранее, обхватила членик губами и стала высасывать из него скудную сперму. Я тут же увидела, как побелели костяшки его пальцев впившихся в мягкую попочку моей подружки, и услышала удовлетворенно-гортанные стоны обоих.
К счастью, Ленка не кончила вслед за Вовочкой, иначе, наверное, моего пыла уже не хватило бы на троих, а мне так хотелось продолжить

Первый раз взяла в рот

Новый препод

Совращение мамы