сделанные из бритвенных лезвий. Пластиковых бутылок тогда не было, мы сняли с лампы круглый плафон, тщательно его вымыли, устроили на подставку из книжек и кипятили в нём, постоянно опасаясь, что треснет.
Затем я рассказал, что в аэропорту сел перед ней, поскольку увидел, что рейс тот же самый и не следил за временем, ожидая, когда пойдёт она, ожидающая, когда пойду я. Девушка на секунду замерла, затем вновь расхохоталась, невольно плюнувшись едой. А, отсмеявшись, поглядела на меня внимательно:
— Почему сразу не сказал?
— Тогда бы мы поссорились сильнее, а какой в этом смысл?
Она помолчала.
— Ты необычный.
— По правде говоря, была ещё одна причина, — произнёс я, и девушка вопросительно подняла брови. — Глаз от тебя не мог оторвать, потому и сел поближе.
— Ну, уж это я заметила.
Немного смутившись, она поднялась, заканчивая разговор. Мы убрали со стола.
— Ты, наверное, хочешь в ванную? — спросил я.
— Было бы здорово.
— Тогда мавр просит разрешения удалиться.
Я взял ноутбук и направился на выход.
— Щёлкни дверью, как закончишь, я вернусь.
— Хорошо, — улыбнулась она.
Дома уже глубокая ночь, супруга наверняка улеглась, думая, что всё идёт по плану, и ранним утром я появлюсь у неё. Устроившись в коридоре на кресле, я через вконтакт обрисовал ей ситуацию в том же стиле, что и моя попутчица: правдиво, но не упоминая, что провожу ночь с какой-то посторонней женщиной. Мы же не делаем ничего дурного, правда? Тогда нет и причины получать в лицо ушат ревности.
Я развлекался чтением новостей, когда по коридору прошла дежурная.
— Ты же сказал, спишь? — неприязненно спросила она.
— Ну как тут заснёшь, когда ходют и долбятся, ходют и долбятся? — вежливо ответил я.
Дежурная поджала губы и удалилась.
Вскоре дверь номера тихо щёлкнула, приглашая меня домой. Быстро почистив зубы, и коротко ополоснувшись, я, одетый лишь в трусы-боксеры, зашёл в комнату. Попутчица дремала при свете торшера, но при моём появлении открыла глаза и далее со смешливым выражением наблюдала, как я укладываюсь в постель.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.
— Ну что, спокойной ночи? — спросила она.
— Были ночи и поспокойней! Сна ни в одном глазу.
Она отвела взгляд и слегка прикусила губу.
— Мы сомневаемся об одном и том же, верно? — сказал я, когда она вновь посмотрела на меня.
— Это у вас, мужчин, в голове мысль одна и об одном. А женщина…
— Давно придерживаюсь принципа, — перебил я, — что лучше сделать и, возможно, раскаяться, чем не сделать и раскаяться совершенно точно.
— Принцип интересный, только…
Не давая времени подобрать слова, я одним движением скользнул к кровати спутницы и опустился на колени у изголовья. Девушка глубоко дышала едва приоткрытым ртом и безотрывно сверлила меня тёмным взглядом. Я плавно, будто собираясь погладить насторожённую кошку, протянул руку и коснулся нежного девичьего лица, осторожно отодвинул со лба локон, погладил щеку, провёл пальцем вдоль подбородка, приласкал волосы. Я гладил её голову воздушными, но уверенными движениями, пока она не прикрыла глаза.

Не планировали, но случилось

Командировка в Киев

Трудное решение.