Бобби написал мне по электронной почте примерно десять дней спустя. Никаких извинений, просто: «У меня есть билеты на концерт Айрон Пэйнтерс в субботу через неделю — не хочешь пойти со мной?
Айрон Пэйнтерс была одной из групп, от которых мы оба были без ума, когда встречались. Я была не на шутку взволнована и сразу же написала в ответ, что очень хочу.
Концерт был громким и сумасшедшим, все танцевали в проходах и подпевали, включая нас. Мы даже не пытались поговорить, просто улыбались друг другу, танцевали и кричали. К концу мы были уставшими, вспотевшими и счастливыми.
Когда мы возвращались к его машине, Бобби сказал:
— Как насчет пива или двух? Мне и впрямь необходимо чем-нибудь восполнить потерянную жидкость.
Я ответила:
— Нет ничего лучше для восполнения жидкости, чем пиво. Как насчет моей квартиры, мы всего в паре миль от нее?
Но он выглядел настороженным и сказал:
— Ари, я думаю, что лучше просто пойти в бар.
Так мы и сделали, нашли один из хороших в центре города, который был не слишком шумным, и сели в кабинке вместе. Первая пара пива была выпита примерно за девяносто секунд, как и большая часть второй, прежде чем мы начали разговор.
— Мне извиняюсь за то, что случилось у меня дома в прошлый раз, — сказала я. Я не сожалела... по крайней мере, не сожалела о том, что сделала, но мне было очень жаль реакции Бобби, и я решила, что извинения от меня не повредят.
— Я был с тобой довольно груб, — задумчиво сказал он. — Я этого не планировал, минет был невероятным. Он просто... ну, он заставил меня подумать обо всех парнях, для которых ты делала его за те годы, что я был счастливым дураком, рогоносцем.
— Если это вообще поможет, я никогда никому не делала такого минета. Это должно было быть минетом «вот как я люблю тебя и только тебя».
— Я даже вроде как это понял, — сказал он. — Но... Но факт в том, что то, что ты сделала со мной, все еще причиняет мне боль, Ари. И я полагаю, что все, что возвращает мне это в голову, все еще бесит меня.
Я спросила:
— Ты сожалеешь, что пошел со мной сегодня вечером?
Он покачал головой.
— Ни капли. Я прекрасно провел время... и, честно говоря, я не могу представить, с кем бы еще я мог так весело его провести.
Я улыбнулась ему.
— То, что мы — друзья, это не проблема, — продолжил он, — но это большой прыжок к тому, чтобы снова стать парой, БОЛЬШОЙ прыжок. Я просто не уверен, что доверяю тебе достаточно, чтобы перестать смотреть по сторонам, Ари, — совсем не уверен, что ты — та, с кем я действительно должен закончить жизнь.
— Надеюсь, мы все еще можем встречаться? — Я была в ужасе, но старалась не показывать этого.
— Конечно, если ты хочешь. Мы можем встречаться и тусоваться. Но ты не получишь от меня никаких обещаний, по крайней мере, сейчас. И, вероятно, не скоро, если получишь вообще.
Я сказала:
— Это честно, Бобби. Я могу... — Я внезапно остановилась. Я подумала, что Джон был так прав насчет Бобби, его чувства справедливости, а затем мое сердце охватил холодок, когда я осознала, что никогда не рассказывала Бобби о своей терапии... а ведь на самом деле все было ради него.
— Ари, что случилось? Ты выглядишь так, будто только что услышала, что началась Третья мировая война.
— Бобби, я... дай мне минутку, хорошо? Я пойду, умоюсь.
Я отчаянно думала, когда укрылась в женской комнате. Я ДОЛЖНА была рассказать Бобби о Джоне — я твердо придерживалась принципа полного раскрытия информации — но меня это напугало.
Вернувшись к кабинке, я сказала:
— Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, хорошо? Ничего страшного, но это может показаться тебе странным. Но я поклялась себе, что не буду хранить никаких секретов ни о чем., так что... могу я продолжить?
Он выглядел озадаченным и сказал:
— Конечно, Ари, ты же никого не убила, надеюсь?
Я слишком нервничала, чтобы сделать что-то большее, чем машинально улыбнуться.
— После того, как ты застукал меня с Чарли, когда все пошло к черту... я начала посещать терапевта, парня по имени Джон Эриксон.
Я видела, как его лицо расслабилось.
— Это все? Это точно не?..
— Нет, подожди, позволь мне закончить. Ты мог подумать, что я пошла на терапию, чтобы поговорить о себе, чтобы понять, как я могла сделать такую ужасную вещь, но это было не так. Бобби, я пошла к доктору Эриксону, чтобы поговорить о тебе.
— Что?
— Я знала, что хочу, чтобы ты вернулся. Как бы сильно я ни обидела тебя и не разрушила наш брак, я хотела найти способ собрать все это снова воедино. Поэтому я провела с доктором Эриксоном месяцы, рассказывая все о тебе: твоем прошлом, твоей семье, твоей карьере и обо всем, что касалось наших отношений. Я хотела, чтобы он понимал тебя настолько хорошо, насколько можно, чтобы смог посоветовать мне, что делать, чтобы вернуть тебя.
Его лицо напряглось, он сказал:
— То есть, ты... ты рассказала этому доктору обо мне все, все аспекты моей жизни, прошлые и настоящие... все мои личные истории, мои страхи... все, чтобы ты могла манипулировать мной, чтобы я вернулся к тебе, после того как полностью отрезала мне яйца?
Его голос повысился, когда он продолжил:
— Все правильно, Ари, или я что-то упускаю?
В отчаянии я воскликнула:
— Не манипулировать, нет! Вовсе нет. Я хотела лучше понять тебя, чтобы можно было каким-то образом связаться с тобой — извиниться за ужасный поступок, что я совершила, и сообщить тебе, насколько ты мне все еще небезразличен.
Он выглядел спокойнее — немного. Он чуть подумал, а затем сказал:
— Разве тебе не приходило в голову, что, возможно,именно ТЫ была тем человеком, что нуждался в терапии? Несмотря на напряжение, я громко рассмеялась:
— Должна сказать, что доктор Эриксон неоднократно указывал мне на это. Фактически, после того как он услышал, что я сделала, его слова были: «И вы хотите, чтобы я помог вам вернуть его? Я, вероятно, должен позвонить ему и предложить свои услуги, чтобы помочь ему избавиться от вас!»
Бобби засмеялся, затем сказал:
— Ну, я бы не нанял его, но...
Я взяла его за руку.
— Бобби, я была потеряна, в отчаянии. Мой чудесный брак... который с моей стороны был построен на отвратительной лжи, я признаю, только что распался, и я была вне себя. Я знала, что люблю тебя, и что несмотря ни на что могла бы сделать тебя счастливым. Ты меня знаешь — практичную, решающую проблемы Ари! Так что, я подумала, что если пойму тебя лучше, то буду знать, что делать.
Мы еще немного посидели. Он потягивал пиво, обдумывая. Я просто смотрела на него, нервно скрестив руки на коленях.
— Я должен сказать, Ари, это действительно похоже на тебя. Есть проблема — мягко говоря! — между тобой и твоим мужем, поэтому вместо того чтобы смотреть в зеркало и размышлять о том, что сделала ТЫ, ты решила проанализируйте МЕНЯ.
Я повесила голову.
— Виновна по всем пунктам. Но, конечно, через некоторое время моя работа с Джоном стала больше касаться меня. Мы говорили о том, что я сделала, поверь мне... и как я могла это сделать, и почему это было так ужасно, и имело ли смысл даже думать о том, чтобы вернуть тебя после того, что я сделала.
— Джон? — спросил он, внимательно наблюдая за мной. Я сделал глубокий вдох.
— Некоторое время это был «доктор Эриксон», но я виделась с ним пять дней в неделю в течение нескольких месяцев, и было глупо не называть друг друга по имени... Фактически, после того как ты женился на Лоре, и мне пришлось перестать надеяться, что я смогу снова встречаться с тобой, он пригласил меня на свидание, и у нас их было несколько.
Увидев его лицо, я поспешила дальше.
— Из этого ничего не вышло, кроме пары поцелуев на ночь. Он был моим терапевтом, и я никогда не могла думать о нем как о ком-либо еще. И с тех пор как я вернулась в Колумбус, я снова виделась с ним как с терапевтом.
— Так вы с этим парнем все еще регулярно встречаетесь, чтобы спланировать насчет меня? — Слава богу, теперь Бобби казался скорее веселым, чем разгневанным.
— Что-то в этом роде... Но в основном, я получаю его консультации насчет того, как сделать так, чтобы не испортить все еще сильнее, — сказала я. — Бобби, неудивительно, что я хочу, чтобы ты вернулся. Ты слышал, как я это говорила десятки раз. Джон — мой «Бобби-тренер», я думаю, это звучит безумно и проявляя нездоровый интерес, но это правда. И я обещала тебе несколько недель назад, что ты получишь от меня всю правду... без исключений.
Я почти затаила дыхание до конца вечера, ожидая взрыва, но его не было. Через некоторое время мы снова заговорили о концерте, и, хотя Бобби не вошел внутрь, когда мы добрались до моей квартиры, он разделил со мной несколько действительно горячих поцелуев. Боже, сделай так, чтобы я всегда была в его объятиях!
Так что, я чувствовала себя хорошо. Если в тот вечер все не улучшилось, то, по крайней мере, не стало резко хуже, чего я и боялась.
***
Время шло. Бобби и «свидания». На самом деле, мы часто виделись — встречались, по крайней мере, раз в неделю, а иногда и чаще, за обедом, или ужином, или фильмом, или на пикнике в хороший день. Мы сходили еще на пару концертов и один раз на шоу.
И за исключением того, что была серьезно возбуждена, я была очень счастлива. У меня был Джон, который продолжал говорить мне: «Наберись терпения — говоря правду, ты стала с ним намного ближе, чем я когда-либо думал». И наше время вместе было очень приятным, потому что мы были гораздо больше, чем просто друзьями. Мы дружили с долгой историей и большим взаимопониманием.
Но он меня не трахал! И не стал лизать меня, и не позволял мне отсасывать ему. Практически все, что я могла получить от Бобби, — это отличные обнимашки в конце вечера, проведенного вместе. А потом он шел домой, а я доставала вибратор. Я подумала, что его рука, должно быть, очень хорошо тренируется, хотя мы никогда об этом не говорили.
Каждый раз, когда я поднимала эту тему: «Эй, Бобби, ты никогда не слышал о «друзьях с привилегиями»? Когда я получу некоторые из этих «привилегий»?» Он улыбался и говорил: «Прости, детка, просто я еще не готов к этому». «Но мы же пробовали это, помнишь?» И это привело к довольно неприятной

Семейная история. Часть 3

Эротический мир Джока Стёрджеса (фотография)

Судьбоносное знакомство