слов.
— И когда ты будешь здоров? — спросил она умоляющим тоном.
— Не знаю, — я безразлично пожал плечами. — Когда врачи скажут, тогда и буду.
— Ладно, — она помолчала, а потом натянула на себя кофту. — Пойду я тогда работать. Может, завтра, а?
— Вряд ли, завтра точно нет.
— Вот же облом! — вздохнула Аленка, и, ворча себе под нос что-то про эпидемию и ебучий вирус, которому мало было поубивать всех мужиков, что он и над выжившими издевается, удалилась. Я облегченно вздохнул. Нормальная такая отмазка получилась, на неделю точно хватит, а там посмотрим.
Конечно, можно было и прямо сказать: «Извини, но у меня теперь есть девушка, любимая и единственная». Но это мало бы что решило. Потому что: во-первых, это не аргумент, во-вторых, она осталась в другом городе, а я теперь здесь, и в-третьих, любая из окружающих меня баб в магазине, услышав об этом, тут же постарается сделать так, чтобы это не стало проблемой. Мол, подождет твоя Марина, ты нас должен любить, мы же друзья-коллеги-товарищи, и все такое прочее. Короче, лучше отмазаться, чем сказать то, что потом обернется против меня.
До самого конца смены мне удавалось удачно пресекать поползновения в эту сторону. Многие, в частности Аленка, даже обиделись, хотя в открытую никто не возмущался. Некоторые, как например кассирша Аня, не поверили, и остались при своем мнении, что это мои личные заскоки. Лишь одна Инна поняла, в чем дело, за что я ей был очень благодарен.
Под утро, когда я пил кофе, настраиваясь на последний за ночную смену рывок, после которого можно смело оправиться домой, позвонила Марина.
— Привет, — сказала она. — Как ты?
— Нормально, — ответил я бодро, словно не был буквально затраханный объемом выпавшей на мою долю работой. — Пью какаву, а ты как?
— Да я только проснулась, — в трубке послышался отчетливый зевок. Мое воображение сразу нарисовало заманчивую картину — сонная Марина в одном только своем шелковом халатике, под которым больше ничего нет. Эх, сейчас бы взбодрить ее пару раз хорошим утренним пере... ну то есть, вы поняли. Блин, да что со мной такое? Когда предлагают — отказываюсь, а когда нет возможности, то сразу хочется. Воистину, душа русского человека — темный лес, страшный и опасный.
В трубке наступила пауза, прерванная шумом воды.
— С начальницей поговорил? — спросила Марина, снова хватая телефон.
— Еще не удалось с ней встретиться, — честно ответил я. — Она ночью не приходит, а вчера была занята.
— Ты смотри, не затягивай. А то оглянуться не успеешь, как тебя еще к чему-нибудь обязанным сделают, — предупредила Марина. — Как там девчонки ваши, соскучились по тебе?
Этот вопрос заставил меня напрячься.
— Да, есть такое.
— Небось, работал всю ночь без передышек, да? — послышался в трубке вкрадчивый голос. — И с товаром, и с ними.
Я вздохнул.
— Марин, давай не будем.
— Почему? — удивилась она. — Если ты теперь мой мужчина, то я хочу хотя бы знать, с кем ты еще трахаешься по служебным обязанностям.
— Ни с кем я не трахался! Они хотели, но я отказался, соврал про болезнь. И так буду делать, пока не решу вопрос.
— Отказался, потому что я тебя замучила? — поинтересовалась Марина.
— Нет, потому что я люблю тебя, и собираюсь дальше делать это только с тобой.
В трубке повисло долгое, гнетущее молчание.
— Правда? — голос Марины задрожал от радости. — Саш, ты сейчас не врешь?
— Ёлы-палы, а с чего мне врать, интересно? Если для тебя измена это нормально, то зачем мне врать, что я тебе изменяю, это было бы глупо и не логично.
— При чем тут измена? Вышел же закон, по которому выживший после эпидемии мужик должен удовлетворять и оплодотворять как можно большее количество женщин вокруг себя. Вот, я и подумала...
— Что я буду и дальше трахать всех направо и налево, да?
— Зачем так грубо? Ты ведь говорил, что общаешься только со своими девчонками-коллегами, хорошо знакомыми и проверенными, это ведь не направо и налево, с кем попало.
— Хорошенькое дельце! — проворчал я. — То есть, я теперь преступник, закон нарушаю?
— Насчет этого не знаю, — судя по голосу, Марина с той стороны телефонной связи пожала плечами. — Но если ты будешь строить из себя монаха, то тебя рано или поздно припрут к стене, и заставят рассказать истинную причину. А там уже обиженные на тебя женщины сами решат — нарушаешь ли ты закон, или просто заслуживаешь того, что и с тобой обращались также плохо, как и ты с ними. А если у вас там одни женщины, и больше нет мужиков, то представляешь, что они тебе в отместку могут устроить? Получится просто адский кошмар, а не работа.
Эти слова заставили меня задуматься. Марина говорила умные вещи, к которым стоило прислушаться.
— Значит, надо отсюда валить, — сделал я неутешительный для себя вывод. — Хотя это проблемы не решит, потому что на другой работе будет все тоже самое.
— Вот и я говорю: зачем тебе работать? Кстати, у меня есть идея: как тебе работа на дому? Тебе вообще не надо будет никуда ходить и ни с кем спать, ты сможешь зарабатывать, не выходя из квартиры.
— Я подумаю, — мельком взглянул на часы — половина седьмого. До конца смены осталось полтора часа, надо работать. И внезапно меня посетила шальная идея.
— Слушай, а ты сейчас тоже на работу собираешься?
— Нет еще, кофе пью, — ответила Марина. — А что?
— Отложи пока свой кофе, — я встал из-за стола. — Что на тебе сейчас надето?
— Халатик, — ответила она. — Тот самый, твой любимый.
— А больше под ним ничего нет?
— Нет... Сашка, что за вопросы?
— Увидишь.
Выйдя из столовки, я как можно незаметнее прошмыгнул в мужскую, а теперь свою персональную, раздевалку. Сел на стул, развернул к себе телефон, и включил видеосвязь. На экране появилось очаровательное лицо Марины.
— Привет, любимый, — улыбнулась она. — Ну, и что за вопросы?
— Сейчас ты будешь себя ласкать, а буду говорить, чтобы с тобой сделал, если бы был рядом, — я расстегнул ширинку, доставая наружу член — он уже начал твердеть от одной только мысли о предстоящем. Взгляд Марины мгновенно устремился к нему, глаза потемнели, язычок нервно облизнул алые губки.
— Сашка... — она задышала глубже, и погладила свою грудь, обтянутую тонкой тканью халатик. — Может, не надо? Ты же на работе, и все-такое...
— У меня перерыв, — успокоил я. — И вообще, подождут. Или ты не соскучилась?
— Ужасно соскучилась, — отбросив сомнения, она прошла с телефоном в спальню, и установила его на кровать, так, чтобы он находился в одном положении, и снимал все с дальнего ракурса. Потом легким, незаметным движением расстегнула халатик, и повела плечами, давая ему упасть вниз.
Я залюбовался ею. Утром Марина была особенно хороша — свежая и выспавшаяся, ее тело выглядело чертовски соблазнительно. Выпятив пышную грудь, и погладив твердые вишенки сосков, она провела рукой по своей талии, и накрыла ею набухшие от вожделения половые губки.
— Начинай ты, — попросил я.
— Если бы ты был сейчас рядом, — начала Марина, — То я бы конечно, тебя бы поцеловала.
— Неплохое начало.
— Да, но не в губы, — засмеялась она. — Поцеловала бы головку твоего большого, твердого члена. Потому что я знаю, как он любит мои поцелуи. Я бы ласкала головку языком, и целовала, ощущая, как он дрожит и пульсирует у меня между губ. Я бы наслаждалась его твердостью, и сходила с ума от мысли, что сейчас он заполнит мою мокрую, голодную киску.
Говоря это, она слегка развела ноги в стороны, дав мне полюбоваться блестевшей влагой ее сочного лона. Я провел рукой по стволу — он слов Марины он окончательно принял боевое положение, устремившись вверх, как ракета.
— Я хочу, чтобы ты заполнил меня, — она медленно ввела внутрь два пальца, подвигала, отозвавшись коротким, нетерпеливым стоном, потом вытащила, и медленно, со вкусом, облизнула, пристально глядя мне в глаза. — Я хочу, чтобы ты вошел в меня, чтобы долбил сначала в одной позе, потом в другой. Я хочу лежать под тобой, хочу кричать и умолять еще, еще, и еще — и хочу кончать каждый раз, как твой фаллос заполнит мою ненасытную пизденку своей теплой, вкусной спермой. А потом целоваться с тобой, пока ты снова не захочешь, а когда захочешь — подставить тебе свою попку, которая ждет твоего члена также сильно, как моя киска. Теперь твоя очередь.
Эта игра мне нравилась — низкий, чувственный голос Марины помогал все представить также хорошо, как если бы это было на самом деле.
— Ладно, — я немного подумал. — Я бы вылизал твою пизденку так, чтобы в первый раз ты кончила от моего языка.
— О! — она охнула, и начала большим пальцем натирать выступившую между половых губок горошинку клитора. — Продолжай!
— Потом я бы положил тебя так, чтобы твоя голова свешивалась с кровати, — реализовал я в воображении еще одну нашу позу, которую мы почерпнули прямиком из Интернета. — И вставил бы в твой горячий, ненасытный ротик свой член — и долбил бы тебя, пока твои руки сжимают мои ягодицы, а мои руки гладят твою грудь, сжимая и перекатывая между пальцами твои соски.
— А-а-а! — Марина оперлась на спинку кровати, и еще шире раздвинула ноги в стороны. Теперь ее мокрая вагина была передо мною во всей своей красе — и ее пальцы, что погружались в нее, заставляя хозяйку извиваться и постанывать от удовольствия. — Д-а-а-а, я такое люблю... А потом?
— А потом ты бы меня оседлала, — я водил рукой по поверхности члена, вдыхая и выдыхая сквозь крепко сжатые зубы. Картина, как Марина занимается со мной сексом, становилась все ярче и горячее. — Но села бы на мой большой, твердый член не киской, а своей узкой, восхитительной попкой.
— М-м-м! — Марина вытащили пальцы из своего лона, и развела в сторону ягодицы, показывая мне узкое колечко ануса. — Да, моя попка тоже плачет и просит, чтобы ее заполнили... Я бы вобрала тебя без остатка, и трахала бы тебя, пока...
— Пока бы не кончила, — продолжил я. — А чтобы ты кончила, я бы ласкал пальцами твой клитор — такой маленький, твердый, приятный на ощупь... И целовал бы твою грудь — такую большую, упругую, вкусную...
— Да! — она резко ввела в себя сразу три пальца, и заработала ими с большой скоростью. А через пару минут изогнулась,

Света 3

Довела

Как меня, замужнюю, чужак в попу имел