там на полу и растянусь! С другой стороны — стимул хорош. Всего пара подобных тычков — и враз начну говорить с идеальной дикцией!
— У вас на вечер какие планы? — вскользь поинтересовался я напоследок.
— В монастырь пойдем, — не задумываясь над ответом подмигнул мне Макс.
Чувствую, как мое лицо расплывается в улыбке. Этим двоим соты теперь нужны исключительно с одной-единственной целью. Хотя в голове и рождается вопрос: «А в душ вы тогда нафига сейчас поперлись, а не после?» Но оставляю его при себе — лучше тактично сделать вид, что я совершенно не в курсе весьма своеобразных игр этой парочки.
Ксения любила пожестче. И погрязнее. Настолько, что после секса по ней с первого же взгляда было понятно, что ее выдрали во все щели! И в некоторые другие места, которые уж точно для секса не предназначены...
— А, ну валяйте, — проговорил вместо всего этого я. — Но если вдруг — там Михаил какой-то турнир по дураку в комнате отдыха устраивает.
— Учтем, конечно, — усмехнулся культурист. — Но это ты с Фадеевым дружишь, а не я.
Лишь смущенно улыбаюсь. Ну что тут сказать? Мишка не такой уж и плохой человек. Хотя и своеобразный. Чувство собственной важности у него зашкаливало. Но, как ни странно, комзвена четверки имел дофига полезных навыков, чтобы это высокомерие, которым его все пытались заклеймить, подкрепить.
Но мало кто, кроме родной двадцать четвертой, решался пообщаться с ним достаточно чтобы узнать парня поближе. И элементарно дать Мишке шанс показать себя не урывками, а в нормальной обстановке.
Мы с ним начали общаться на лекциях Ромунова. Михаил быстро понял, что компания Закурдаева и Бердяева его не слишком-то устраивала. А для своего звена он был командиром, но не другом. Вот и начали понемногу общаться — слово за слово и понеслось.
Впрочем, быстро задвигаю все свои воспоминания в мысленный ящик. Не время и не место думать обо всей этой канители. Меня все же ждут.
Выползаю из душа. С женской половины снова доносится громкий смех. Вероника — наверняка. А вот вторую особу опознать никак не получается. Скорее всего — кто-то не из нашего звена. Да оно и понятно, с учетом что наши Нику не слишком-то жаловали. Народ заполнял социальный круг кто как мог.
Быстро напяливаю на себя спортивную форму. Как-то походя отмечая, что Валерки опять нет на месте — вроде бы и занятия только-только закончились — мог бы и заскочить хоть ненадолго. Но — скорее всего, опять торчит в сотах с Ёрловой, не удосуживаясь даже переодеться. Хотя им двоим для игр одежда вообще не нужна, насколько я понимаю.
Легонько усмехаюсь. Но тут же вспоминаю, что Макс назвал комнаты уединения «монастырем» и удрученно вздыхаю. Все же — мелочи иногда выдают с головой.
Все, кто действительно уважал нашего капитана — называли комнаты уединения «сотами» вслед за Ромуновым. Остальные же — использовали другие определения. Включая придуманные самостоятельно. Неужто наш культурист когда-то успел выпасть из нашего круга идолопоклонников?
Если честно, то сама мысль не уважать Ромунова показалась кощунственной. С тех пор как капитан избавился от своей повязки и начал разрабатывать левую руку — и подавно!
Ромунов теперь был завсегдатаем на уроках рукопашки, сменивших для атлетов стандартную физподготовку, «помогая» Соколовой вести занятие. И несмотря на больную руку умудрялся в легкую отправлять на маты всех до единого курсантов! За считанные дни отучив всех даже пытаться щадить капитана.
Я с ним в бою сходился, наверное, раз десять и результат всегда был один и тот же — мое тело просто стремительно улетало к краю ринга, получив очередную пару коротких ударов. Дрался наш капитан поистине отменно — быстро, грациозно и эффективно! Это если смотреть со стороны. А вот стоять против него было попросту страшно — одной лишь мысли о скором проигрыше хватало, чтобы поджилки затряслись! А выиграть, кажется, теперь уже никто и не надеялся...
Сам между тем выскальзываю из жилого модуля. Бросаю взгляд по сторонам — но вокруг ни души. И, тихонько улыбаясь, захожу в двадцать второй модуль.
Жилой отсек встречает меня тишиной. На первый взгляд — дома никого нет. Но я не верю в обманчивость первого впечатления. Делаю несколько глубоких вздохов, собираясь с мыслями, и только потом направляюсь к розовой занавеси, аккуратно проскальзывая внутрь и плотно прикрывая за собой шторку.
И лишь затем позволяю себе обернуться.
В конце узенького прохода стоит столик. Совсем как и в нашем жилом модуле. Но за этим — сидят две красотки и вдохновенно целуются друг с дружкой.
У одной — на голове играет ночная мгла, со спадающей на глазки милой челкой. У другой — волосы выкрашены в алое, но у корней на два пальца проглядывает какой-то невзрачный грязно-коричневый тон.
И кто посторонний, скорее всего, увидел бы лишь целующихся девушек. Я же обратил внимание на мелочи. Руки Насти были сложены на столе — девчонка крепко вцепилась пальцами в свои собственные локти. В то время как плечи Маргариты были до предела расправлены, но шаловливые пальчики даже и не думали поиграться с волосами своей подружки.
Я лишь усмехнулся. Все же чувствовалось, что девушки делают это исключительно ради немногочисленной публики. Настя — жутко ревновала меня, но все же стискивала зубы и терпела, понимая, что не сумеет выкинуть из моей жизни Марго. Моя же партнерша скорее просто забавлялась — ее все наши тройнички здорово веселили, хотя я прекрасно знал, что она бы тоже была б только рада выдать Анастасии здоровенного пинка из наших отношений.
Но — этому не бывать. По крайней мере — пока что.
Я до сих пор не мог разобраться до конца в своих чувствах. Вся эта учеба и подготовка сжирала практически все мое время, не оставляя почти ни минуты, чтобы просто сесть в тишине и элементарно подумать над творящимся вокруг круговоротом. Но я твердо знал, что не хочу отказываться ни от одной из этих девушек. Настя — была моим светочем. Ярким огоньком, с которым мне было не так страшно смотреть в будущее. В то время как Маргариту иначе как колонной, на которую я в любой момент мог опереться, назвать не получалось.
И, сказать по правде, я не мыслил своей жизни без одной из них. Или, скорее — не хотел видеть. Крепко цепляясь в мой личный маленький уголок счастья, пока такая возможность была.
Я с улыбкой наблюдал за моими девчонками. Стоя у самой занавеси и сложив руки на груди, опираясь плечом на чью-то койку.
Но я был не единственным наблюдателем. На лежаке посередине прохода притулился Женька. Вовсю таращась на девиц и, кажется, даже и не обратив внимания на мое тихое появление. Паренек сидел на самом краешке и даже не отводил глаз от Насти. Лишь нервно трясущаяся нога выдавала бушующие в пацане чувства.
«Забавно», — мелькнуло у меня в голове. — «Два месяца прошло — а я до сих пор даже и парой слов с Женькой не обмолвился.»
Мы делили Настю между собой, а я до сих пор не имел никакого личного отношения к Евгению. Парень совершенно не шел на контакт, да и девчонка как-то не стремилась нас хоть как-то знакомить.
Так что все что оставалось — делить наши постельные забавы. Потому что выкинуть пацана из этого уравнения я точно так же не мог.
Впрочем, задуманная девушками на сегодня игра мне стала сразу же понятна. Так что, налюбовавшись блеклой иллюзией любви и толерантности, я отлип от своего места и решительно направился вперед, умышленно легонько топая ногами.
Женька тут же вздрогнул и бросил на меня напуганный взгляд.
«Да будто уже не пофиг?» — с легкой усмешкой подумал я.
Я уже столько раз натыкался на трахающиеся парочки, что, сказать по правде, просто уже не обращал на это особого внимания. Как и нас с Настей уже застукали не раз и не два.
Все элементарно тактично помалкивали. Прекрасно понимая, что если начать уж слишком сильно орать по поводу увиденного — то кто-то точно так же начнет показывать пальцем на тебя самого.
Единственное место на Пурпурном оке где можно было остаться наедине — это соты. Но до них еще нужно было добежать — а некоторым было крайне лениво тратить лишние десять минут на дорогу туда и обратно. В то время как другие просто предпочитали немного риска в своей жизни.
Как, к примеру, наша четверка. Да и просто — в одну и ту же комнату сот вчетвером попасть было невозможно — дверь отказывалась закрываться, если вошедших было более двух и требовала провести повторное сканирование. Вот и приходилось зажиматься по жилым модулям.
Я решительно подошел к Маргарите со спины и, ухватив одной рукой за грудь, вторую положил ей на затылок, легко впиваясь пальцами под волосы и нажимая вперед. Руки девушки тут же устремились к партнерше, едва лишь осознав мою хватку.
Одна тут же обвила шейку Насти, впечатывая девчонке до того глубокий поцелуй, что даже я услышал вырвавшийся от неожиданности стон! Вторая же — мгновенно сомкнула дерзкий захват, уверенно найдя сосок сквозь черную ткань. Начав легонько подкручивать пальчиками из стороны в сторону, пытаясь получше настроить тональность Настиных постанываний.
Ловлю через плечо вожделеющий взгляд Женьки и кивком указываю на Анастасию. Легонько хмурясь от того, что вечно приходиться говорить этому карапузу, что следует делать. Сам он, кажется, ни разу на моей памяти никакой инициативы не проявлял.
Пухлый пацаненок, впрочем, тут же вскочил. Два громких шага — и вот он уже замер позади своей партнерши. Взгляд устремлен ей на затылок, но руки никак не могут пойти в наступление.
Женька добрых минуты полторы нервно мялся, прежде чем наконец-то вцепился в налитые грудки Насти. Начав их легонько, будто боясь надавить уж слишком сильно, мять. Вижу как пацан потихоньку зажал соски своими пальцами, давая девушке нежную стимуляцию.
Марго тем временем, почуяв что ее оттеснили с холмистой местности, придвинулась чуть ближе к Анастасии. Недавно освободившаяся ручка тут же ухнула под стол. Легко и сноровисто найдя свой путь прямиком между женских ножек. Быстро обойдя препону в виде надетых шортиков.
Настя, издав изрядно сдавленный поцелуем, но все равно восхитительно разлившийся по округе потоком буйной похоти, стон, лишь раздвинула

Андроид

Даны

Совсем одни