на мне, страстно посасывая мой пенис. Я же осторожно разводил пальцами её половые губы, нежно потягивая их, гладил пальцем анус, отвергая существование всего остального мира.
Это как в далёком детстве, когда у сына друзей моих родителей была игровая приставка, а у меня не было. И когда мы были у них в гостях, я как полоумный играл в эту хрень. Все уже собираются уходить, оделись и толпятся в коридоре, зовут меня... А я продолжаю играть и не обращаю внимания на происходящее, словно бы не желая признавать простого факты – всё равно скоро всё закончится.
* * *
После обеда я провожал их до автобуса. Таня всеми силами старалась унять слёзы, я без конца курил, щурясь от яркого солнечного света.
— Ну ладно, Ром, давай, – я крепко пожал руку Ромки, стараясь выглядеть как можно бодрее.
Молодой человек взял обе сумки и поднялся на ступенькам, заняв своё место в автобусе. Мы с Таней остались вдвоём.
— Отъезжаем, – напомнил нам водитель, куривший в сторонке.
— Оставь номер телефона, – попросил я Таню, взяв её за руки.
— Прости, – женщина помотала головой, крепко обняла меня и погладила по щеке.
— Прости, – уже не сдерживая слёз, повторила она и кинулась к двери автобуса.
Водитель сделал непонятное движение головой, вероятно, он дал нам время проститься. Теперь же он забрался в кабину, закрыл пассажирскую дверь и плавно тронул машину с места. Моргая глазами, я смотрел на окна автобуса, пытаясь увидеть Таню. В глазах всё расплывалось и я не видел никого и ничего. Отвернувшись, я побрёл к своему корпусу.
— Саш, Саша...! – сквозь шелест резины по асфальту, до меня донёсся голос Татьяны.
Я обернулся. Женщина высунулась из открытого окна автобуса, а автобус набирал ход.
— Восемь, девятьсот шестнадцать... – кричала Таня, а я как безумный кинулся за автобусом, на ходу вытаскивая из кармана сотовый телефон.
— ... тридцать пять! – Таня прокричала последние цифры за миг до того, как автобус скрылся за поворотом.
Я остановился, пот градом тёк по моему лицу. Я записал последние цифры, оставляя на экране мобильника мокрые следы от пальцев. Убрал телефон в карман и упёрся в колени, стараясь восстановить дыхание.
И пошёл в свой корпус, желая лишь одного – поскорее вернуться в Москву.
* * *
По прилёту в Москву, я обнаружил, что у меня украли мобильный телефон. Я стоял возле вертушки, готовясь получить свой багаж. Расстегнул молнию кармана, сунул руку... и не обнаружил мобильника. Выронить его я не мог – я точно помнил, как застёгивал карман куртки. С диким воплем, не соображая что вытворяю, я принялся бегать по зданию аэропорта, приставая к персоналу и пассажирам.
— У меня украли мобильный телефон! – не своим голосом прокричал я, хватая за плечи женщину, сидящую за рентгеновской установкой.
Меня задержал наряд транспортной полиции.
— У меня украли мобильный телефон!!! – бешено выкрикнул я, ударив ладонями в грудь старшего лейтенанта за секунду до того, как его подчинённые грубо скрутили мне руки.
Странно, но меня не привлекли и даже не оформили, а просто хорошенько отпиздили, выволокли из здания аэропорта и бросили на автомобильной стоянке...
Я долго сидел в грязной луже под потоками дождя, вытирая разбитое лицо, плача и стуча кулаками по мокрому асфальту. Летний дождь, летний дождь шепчет мне легко и просто... Ты придёшь, ты придёшь... в моей голове крутились строчки песни Игоря Талькова.
— Не придёшь!!! – в сердцах выкрикнул я, изо всех сил ударив кулаками по луже...
А потом меня выгнали с работы. Штатный психолог решил, что в моём состоянии я не могу выполнять свои должностные обязанности, а если проще – не могу отвечать за жизни вверенных мне пассажиров...
— Да пошли вы все на хуй... – сквозь зубы процедил я, забирая в казённом окошке расчётный лист...
— Да пошли вы все на хуй! – спустя несколько минут зло повторил я, заглянув в комнату отдыха машинистов.
Несколько мужчин, одетые в форменные рубашки, с удивлением и тревогой посмотрели на меня, а я рассмеялся и ушёл. Идя к железным воротам, смотря на стоящие поезда, мне ужасно захотелось разбить все стекла...
— Да пошли вы все на хуй!!! – со всей мочи заорал я, оборачиваясь на ворота электродепо.
И плюнул на асфальт.
* * *
Прошло пять лет. Теперь я работаю слесарем по ремонту подвижного состава в "Филях". Я начал часто ругаться матом и разговаривать с самим собой. Зарплата у меня стала на порядок ниже, зато никакой еботни и ровный график. Спокойно кручу себе гайки.
Женщин у меня теперь нет, у меня нет на них денег, а те, кому они и не нужны – обходят меня стороной. Но зато у меня есть большой жёсткий диск. Я накачал себе терабайты порнухи, правда, я её почти не смотрю, меня от неё уже тянет блевать. Я накачал её столько, что даже если я буду каждый день смотреть по несколько часов – просмотреть ею всю я смогу лишь только через четыре с половиной года. Я считал. Хотя, к тому времени, скорее всего сам жёсткий диск накроется пиздой вместе со всем своим содержимым. Да мне и насрать.
У меня всё хорошо.
В последнее время мне часто снится один и тот же сон. Я в кабине электропоезда метро. Состав выходит на станцию. Стена из пассажиров. Рейка. Стоп. Я смотрю в зеркало и краем глаза замечаю её. Таня идёт по платформе, не видит меня, да и какой долбоёб специально заглядывает в кабину машиниста, правда? Я вскакиваю с кресла, дёргаю ручку двери. Дверь не открывается, я кричу, дёргаю вновь, забывая повернуть замок.
Вспоминаю, поворачиваю. Долбанная дверь опять не желает открываться. Таня уходит всё дальше и дальше. Твою мать, дверь ведь открывается вовнутрь! Я выскакиваю на платформу. Всё замедляется. Пассажиры и я. Я кричу, машу руками, медленно, как в воде... Я её уже не вижу, она затерялась в толпе пассажиров. Я медленно опускаюсь на платформу и закрываю руками лицо...
У меня всё хорошо.
Конец

Инцест отца и дочери

Банщица

Моя ненасытная жена