ствола. Когда она разжимала её на секунду, мой хуй импульсивно подергивался вверх.

– Молодой человек, у вас отличный член, не хотели бы вы проверить, как глубоко он войдет в мою глотку? – Тишину прервал мамин голос.

Я был в оцепенение, и тут же инстинктивно закрыл рукой себе рот, чтобы не издавать никаких звуков. В мгновение, мой член погрузился в мягкий, влажный рот мамы. Ее язык обвивался вокруг него и елозил от самого корня, до головки. Поиграв с ним, она усилила напор, и буквально начала давиться им, закашляваясь, но не вынимая его из тесного горла. Сползая с него своим блядским ртом, я чувствовал как ее слюни свисают и тянутся вниз тонкими нитями. Повторно глотая его она издавала глухие, гортанные звуки, от которых хотелось пустить струю спермы ей прямо в пасть, не вынимая хуй из ее горла.

– Как вам мой рот, молодой человек? Я достаточно глубоко заглатываю ваш член? – Освободив рот, подрачивая мой член рукой, спросила она.

– Какой у вас столик? Я хочу посмотреть на вас, когда вы кончите мне на лицо. – Продолжала задавать вопросы, мама.

Еще пара ее тугих заглотов и моя горячая струя вырвалась наружу, заполняя ее рот. Поперхнувшись моей спермой, ей пришлось выпустить извергающий белую слизь аппарат и принять остатки на свое милое личико.

Когда я вернулся за стол, мамы еще не было минут десять, видимо ей пришлось смыть тушь, отмываясь от моей спермы и покраситься заново. Как я и предполагал, вернулась она с довольно сомнительным макияжем, на скорую руку, так сказать... я то сразу заметил, и ехидно улыбнулся глядя ей в глаза, но она видимо не понимая, что только что глотала мой хуй, только лишь обычно улыбнулась в ответ. Отец был невозмутим и продолжал читать свою документальную литературу.

– Ну что, по десерту и домой? – Я переглянулся с родителями. – Или ты, мам, уже свой десерт съела?

Сгорая от стыда, она тут же спрятала свою румяные щечки за десертным меню, которое я ей протянул.

Жизнь в свое удовольствие.

Язык чешется

Маменькино утешение.