Наугад вытащив один том, потер рукавом обложку, пытаясь разобрать полустершееся изображение.
- О, да вы тоже книгами интересуетесь? - обратила внимание на него хозяйка. - Ну-ка, что же вы выбрали?
Она подошла к нему, заглядывая через плечо. Прохор, так и не разобрав что изображено на обложке, раскрыл книгу наугад. Елена Григорьевна хмыкнула у него над ухом, а сам Прохор понял, что неотвратимо краснеет. На желтоватых страницах, между скудными кусочками текста на непонятном языке, располагались цветные непристойные картинки на которых мужчина и женщина азиатской внешности совокуплялись в самых разнообразных позах.
- Что ж... Можно сказать, тоже неплохой выбор для молодого человека... - низким голосом выдохнула Елена Григорьевна.
Прохор почувствовал, как к его спине прижались две мягких округлости.
- Это древний японский трактат о любви... - едва не касаясь его уха губами, пояснила Елена Григорьевна. - описывает различные любовные позы. Японцы, оказывается, такие выдумщики!
Дотянувшись до книги, она перелистнула несколько страниц и словно невзначай, приобняла Прохора, положив ладонь на живот, прижимаясь к нему всем телом. Парня бросило в жар. Он растерянно молчал, ощущая легкое шевеление женской ручки на животе, медленно сползающей ниже. Положение спас неслышно подошедший поручик, после недолгого разглядывания удивленно ткнувший пальцем в один из рисунков:
- Ого! Да такое, наверное, и невозможно! Врут все эти японцы!

Язык чешется

Моя ненасытная жена

Мой герой.