одежды, ни сладостнастных стонов, сравнимых с теми, что сопровождают самый бурный оргазм, ни даже журчания струйки, по которому легко судить, насколько трудно было терпеть бедняге, или бедняжке, добравшейся до заветной кабинки. Я очевидно опоздал. Моя обидчица ничего уже не хотела, во всяком случае не до потери самоконтроля. И теперь, когда мы посмотрим друг другу в глаза, она пройдет мимо насмешливо и безразлично. Женщины навсегда проникаются уважением и даже любовью к тому, кто сумел их унизить, и отказывают даже в сочувствии тому, кто по мягкости характера, или как я - по невезению, не сделал с ними того, чего хотел.
Чуть слышно застонав от обиды, я еще раз сильно погладил себя между ног, зажал в ладони все еще ноющие принадлежности, и слегка согнувшись, обернулся.
На меня, с интересом глядела совсем еще молодая девчонка в белой блузке, сидящая за столиком с табличкой "Контроль, Входная плата". Перед ней на столе стояла коробка с монетами и лежала раскрытой какая-то книга в яркой обложке. Она явно подрабатывала здесь.
- Чего, совсем не можешь? - с той же самой жалостью, которую я сам так самонадеянно проявлял всего пять минут назад спросила она: - Ну ты терпи, терпи. И кстати заплатить неплохо бы.
Месть судьбы была всеобъемлющей и очевидной. Я распрямился, и, стараясь ступать независимой походкой, подошел к ее столику. Девчонка оказалась миловидная, волосы у нее были высветлены перекисью, а за вырезом блузки угадывалась молоденькая, но совсем не маленкая грудь.
- Да не так уж срочно, - постарался улыбнуться я, чувствуя, что сам слегка краснею: - я просто с приятелем разминулся. Он наверное уже там: - я кивнул на дверцу кабинки. Девчонка поглядела лукаво:
- Да уж я вижу, как не срочно. Лицо у тебя такое, как будто по письке получил. Может, - она подмигнула, стерва молоденькая, - ты слишком быстро бежал за приятелем? Упал, ударился, правда?

Пионерский разврат. Часть 1

Как развели училку

Наказание в пионерском лагере