на мужской член. Он был действительно коротковатым, зато окружность была таковой, что вряд ли ему позволила бы войти в узкий бокал с цветами, стоящий на подоконнике.
— Я хочу его! Я никогда не видела такого...
— Тогда повернись и стань на коленки, — он сказал это таким будничным языком, что ей стало ясно, что такое явление для него давно известно.
Она быстро исполнила его просьбу, и, встав в эту известную ей позу, вскоре почувствовала, как его орган трется о ее промежность, не попадая в дырочку.
— Давай! Я помогу тебе...
— Давай. Правда сначала будет больно, а потом...
И тут ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Его член, наконец, то нашел желанное отверстие, припал к нему и вдруг так властно стал раздвигать ее тело, отчего ей стало больно, но страсть вожделения превысила эту боль, и его «Малыш», как он называл его, стал властно заходить в нее бренное тело. Вдруг он застыл. Она поняла, что он вошел в нее полностью, и, когда он стал медленно вылезать из него, она почувствовала необыкновенное ощущение сладострастия, которого она никогда не испытывала раньше. Она задрожала мелкой дрожью, и едва он опять оказался в глубине ее тела, она окропила его «эфиром» своего оргазма.
— Давай, быстрее, милый! — прошептала она, заработав своей миниатюрной попкой.
— Как скажете, мадам! — усмехнулся он и так заработал, что пружины дивана жалобно застонали. Но она уже не испытывала боли. Ее смазка оказалось спасительной для ее «Девочки», которая теперь жаждала жесткого мужского секса. И он наградил ее этим счастьем. Он так долбал ее, совсем не заботясь о ее состоянии.
— А все же он кобель, как и все мужики, в преддверие оргазма, — подумала она, почувствовав, как его огромные руки сильно притянули ее таз к себе, заливая внутри пламя ее страсти, как брандспойт заливает вспыхнувший пожар.
— Ух! — едва вымолвил он, — глянув на часы на стене...
— Ой! Какая река! Оботри меня полотенцем, — попросила она.
— Ну, как? Ты довольна, моя красавица, — он обтер ее сзади и сел рядом на диван.
— Еще бы! У меня никогда не было такого талантливого сексуального партнера, — улыбнулась она и, притянув к себе его голову, нежно поцеловала его в пересохшие губы...
— А чего ты смотрел на часы? — усмехнулась она.
— Заметил, в какое время мы управимся.
— А тебе зачем?
— Через десять минут у нас построение на развод на работы...
— Вот видишь. Мы управились вовремя. Ну, теперь иди...
— Когда мы повторим этот волшебный миг? — покосился он на ее губы, боясь ее отказа.
— Когда сильно меня захочешь, тогда и приходи...
— А ты, когда захочешь? — осторожно спросил он.
— Не вопрос. Я всегда хочу...
— Ты не цыганка?
— Нет! Сербиянка...
— А матросы поговаривают, что ты лесбиянка...
— Для них да, а для тебя нет... Ну, иди, а то опоздаешь в строй.
Она осмотрела его внешний вид, убрала белую нитку с брюк и, крепко поцеловав его в губы, легонько подтолкнула в спину.
— Иди! А то опоздаешь...
Он поцеловал ее в щеку и быстро ретировался из помещения.
— А все же я разгадала его тайну, — удовлетворенно подумала она, глянув ему вслед.
— А ты где был? — спросил командир отделения, видя, как великан медленно выхаживает от двери хим. лаборатории.
— Цветы относил начальнице. Ей мичман Бабенко передал, да сам постеснялся зайти, — нагло соврал матрос. И все поверили, так как знали этого местного бабника, у которого всегда член стоял на красивую бабу под короткой юбкой.
Э. Зайцев.

Выпускники

Друг жестко вые*ал мою маму

Рассказ о моей маме. Часть 4: Снова в баню