повисла курицей. Яйца в руках подсыхали, теряли одутловатость. Палка замирала уже ритмично, прокачивая семя.
— Вот так, деточки, — полушепотом приговаривала довольная Антонина. — Все выходите, все, — она разглаживала тонкую розовую кожу, которая вдруг стала прозрачной. Только два упругих ореха перекатывались в ладонях, подсыхая до следующего раза.

Я мама и брат

Язык чешется

Двое под лодкой не считая двух незнакомцев