другой, спиной ко мне, сжавшись калачиком. Я готов был её убить. С силой ударив кулаками по земле, я подскочил и навис над ней, думая что это очередная её игра, что она снова издевается, намереваясь взять её силой. Но в разумных пределах конечно, без грубости и боли. Весь мой запал угас вмиг, когда я понял что Алиса плачет. Я замер. Снова она меня обескуражила, поставила в тупик. Я не понимал что происходит и, тем более не знал что делать. Заметив меня над собой, девочка повернулась на живот, упёрлась лицом в предплечья и зарыдала в голос.
— Прости... Прости... Простиии... — услышал я в перерывах между всхлипываниями и рёвом. Я лёг рядом и осторожно погладил сестру по спине.
— Что случилось, малыш? За что простить?
Она не сразу ответила, еще с минуту ревела и поворяла своё «Прости». Но, немного успокоившись, всё же собралась с силами:
— Я не могу... Всё так сложно... Так хорошо с тобой... и так тягостно на душе. Ты мне крышу сносишь, я рядом с тобой как в раю, как на другой планете. И чем мы ближе, тем более я себе противна. От того, как с тобой поступаю.
— Ты так говоришь, как будто несовершеннолетнего силой совращаешь. Я всё понимаю, и мне тоже сложно, но ты сводишь меня с ума всё больше и больше. И я срал с высокой колокольни на любые запреты общества когда ты рядом. Тем более что о нашем родстве никому не известно здесь. — Я придвинулся ближе к ней и приобнял.
— Дело не в этом... Вернее, не только в этом. Всё это время я обманывала тебя.

Скромная мама

Февраль

С матерью в деревне